Хозяйка кофейной плантации (СИ) - Шарлота Тартен

Внутри у меня всё сжимается в тугой узел. Мигель опускает меня на кровать.

— Мне нужно помочь снять платье и распустить причёску, — поспешно говорю я, сбегая к двери.

Мигель оказывается быстрее и захлопывает дверь у меня под носом. Медленно закрывает на ключ, не спуская с меня жадного взгляда.

— Я сам раздену тебя, — грациозной походкой хищника он подходит ко мне.

Не знаю, что происходит? Но тело реагирует совсем не так, как хотел бы разум. Я взрослая женщина, имевшая отношения с мужчинами, хочу своего мужа. А тело наивной испуганной девчонки отшатывается от Мигеля и пятится к кровати.

Неужели моя душа переместилась на место прежней хозяйки, когда она ещё была там? Получается, что у меня два сознания? В стрессовых ситуациях я уже подмечала, что я непроизвольно реагирую как девчонка.

Мигель же не разочарован. Напротив, своим испуганным поведением я даю ему понять, что невинна и не испорчена.

Он настигает меня, приперев к стенке, собирает кудри в кулак и притягивает к своему лицу. Как загипнотизированная я смотрю на его губы.

Мигель наклоняется ко мне и впивается в губы сладким поцелуем. У меня кружится голова. Ещё бы целый день не ела и тут вместо ужина мне предлагают насыщение иного рода.

Он обнимает меня за талию, притягивая к себе так близко, что я чувствую каждый изгиб его тела. Голову кружит опьяняющий мужской запах. Поцелуй прерывается, и я прислоняюсь лицом в ямку между ключицами.

Мигель наверняка слышит, как стучит моё сердце. Чувствует, как вздымается грудь. Я вся горю.

Он снова целует меня, но по-другому не так, как в первый раз. Нежно, успокаивающе. Поцелуй становится всё более смелым. Руки добрались до шнуровки платья.

Я с трудом отстраняюсь и осипшим голосом спрашиваю:

— Может быть, поужинаем?

Вывернувшись из его объятий, кидаюсь к сервированному столику, как к единственному спасению.

— Тори, не стоит оттягивать неизбежное, — ласково произносит Мигель. — Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не будешь принадлежать мне целиком и полностью.

Я нервно сглатываю и произношу:

— Тогда сделай это побыстрее, и мы наконец-то поужинаем.

Его глаза потемнели от гнева. Всего лишь одно мгновение он смотрел на неё с плотно сжатыми челюстями и снова перед ней равнодушное выражение лица.

Боже, что я несу. Жаль, что некому задать мне трёпку. Если Мигель разозлится, то «это побыстрее» превратится в насилие. Я совсем, похоже, ополоумела. Надо как-то разбираться со своим раздвоением личности.

Мигель ещё раз смотрит на меня недолгим взглядом и пожимает плечами:

— Что ж пусть будет так, как хочет синьора. Вы делаете только хуже для себя, Тори. Я овладею вами, когда пожелаю, но не гарантирую, что вы при этом получите удовольствие.

Моя душа болезненно сжалась. Я теперь буду следить за языком. Прежде чем открыть рот, посчитаю до десяти на трёх языках, которые знаю — русском, португальском и английском. Может быть, это убережёт меня от «не моих» эмоций и слов.

То состояние интереса и возможно лёгкой влюблённости, которое было у него перед свадьбой, я легко перечеркнула одной фразой.

Сухо и деловито он раздевается, приказав раздеться и мне. Руки дрожат, я путаюсь в шнуровке и юбках. Устав ждать Мигель, грубо сдирает с меня одежду. Он больше не пытается доставить мне удовольствие, его заботит только доказательства законности брака.

А я, глотая слёзы, с полным осознанием своего фиаско лежу растоптанная и униженная теперь уже законным мужем. И некого винить кроме себя.

В глубине души всё ещё теплится надежда исправить то, что я натворила. Вот только получится ли?

Глава 16

— Тогда сделай это побыстрее, и мы наконец-то поужинаем, — произносит моя невеста.

Не верю собственным ушам. Девчонка только что плавилась в моих объятиях, как масло. Я чувствовал её желание. И через мгновение обдаёт холодом.

Что за игра такая? От гнева помутилось в голове. До зубовного скрежета сжимаю челюсти. Не люблю я эти женские игры.

Усилием воли беру себя в руки. Меня сложно вывести из себя, но Виктории это виртуозно удаётся.

Она ведёт себя, то, как невинная девственница, то, как искушённая куртизанка.

Что ж моя жена полна загадок, и я готов разгадывать их одну за другой. Начну прямо сейчас.

Смотрю на жену недолгим взглядом и пожимаю плечами:

— Что ж пусть будет так, как хочет синьора. Вы делаете только хуже для себя, Тори, — своими словами хочу заставить её прийти в себя, убрать холодность или это сделаю я сам. — Я овладею вами, когда пожелаю, но не гарантирую, что вы при этом получите удовольствие.

Виктория поднимает на меня свои бездонные глаза испуганной лани и у меня сжимается сердце. Не могу я ей причинить боль, даже если она напрашивается.

Зачем я повернулся тогда, когда Педро уговаривал меня играть на девушку из Португалии? Если бы я не увидел её тогда, то с лёгкостью отказался.

Прав дон Смит, нет чести в том, чтобы играть на женщин. Но это другой случай. Она пришла ко мне из мечты, и я не мог упустить шанс завладеть ею.

Смотрел на неё и не верил глазам. Она мне снилась долгое время. Из-за неё я не мог найти успокоение в объятиях самых опытных жриц любви. Я влюбился в женщину из сна.

И вот она из плоти и крови стоит в пропахшей потом и выпивкой гостиной, как королева. С гордо поднятой головой и дерзким взглядом, за которым таилась боль.

С того первого мгновения, когда наши глаза встретились, она поработила мою душу. Вот только я никогда не скажу ей об этом. Не дам власти надо мной. Кто любит — тот становится рабом своей любви. Клянусь, что со мной этого не произойдёт.

Сцепив под столом ладони в замок, я боролся с желанием разбить физиономию Верейро. Поставить девушку на кон, сделать разменной монетой в игре мог только законченный подонок.

Играть на неё, значит унизить. Я не могу растоптать её душу. Девушка из сна не заслуживает такого обращения, но и оставить её у разорившегося плантатора я не желаю.

Игра — самый лёгкий способ заполучить её, и я поддаюсь искушению.

Я хочу её. Хочу так, что почти ничего не соображаю. Перед глазами стоят не карты, а сцены одна горячее другой с Тори в главной роли.

Не знаю, каким чудом я выиграл, но возбуждение, охватившее меня с первого взгляда на неё, требовало разрядки. Я едва не овладел ей на скамейке в