Сон Геродота - Заза Ревазович Двалишвили
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это они сжигают и убивают?
– Вначале все проходило мирно. Персидский военноначальник принял от жителей городские ключи, а его воины, никого не трогая, вышли из города и стали лагерем в поле. Самые важные из их вельмож как новые полноправные хозяева уселись в креслах на площади святой Троицы. При виде всего этого брат вашего правителя, страдающий сумасшествием, высунул голову из клетки и с упреками обратился к последнему. «Ты, низкий и ничтожный чело¬век, меня без вины посадил в темницу, а персы отбирают у тебя город, и ты смотришь на это спокойно! Почему не выпустишь меня отсюда, чтобы хоть я отомстил за этот позор?!» Видать, новый правитель был слишком зол на народ, который пренебрег им, потому выпустил брата из темницы, поставил его во главе городского гарнизона и послал сражаться с персами, а сам тем временем, прихватив всю казну, через подземный ход сбежал из города. А этот сумасшедший, оказавшись на воле, внезапно напал на персидских вельмож, восседавших на площади, и перебил их всех до единого. Теперь персы в отместку за это сжигают и убивают всех подряд, я сам еле унес ноги.
– Что же делать?! – сокрушенно воскликнул Диомед. – В городе у меня дом, там вся моя жизнь!
– Благодари богов, что жив еще, – возразил капитан. – Скоро ночь, персы устанут убивать и уйдут, тогда вы сможете вернуться назад, а по¬ка сидите тихо.
Весь вечер прибывали все новые толпы беженцев; о том, что происходи¬ло в городе, рассказывали ужасные истории; люди оплакивали своих близких, сгоревшее в огне имущество и проклинали предавшего их правителя.
– Небось, уже сел на корабль и вместе с золотом уплыл в Грецию, а нам теперь куда податься?
– Будь он проклят вместе со своим рехнувшимся братом!
– Воистину, как жизнь красного правителя, так и смерть его обернулись для нашего города величайшими бедствиями!
Сумерки уже совсем сгустились, когда среди беженцев показался Сизиф. Он появился как-то неожиданно и начал расспрашивать окружающих.
СИЗИФ
(рассказ из тетради Диомеда)
Одним словом, Сизиф принял христианство и с тех пор перестал таскать камень на гору, а отправился на поиски всевышнего в самом прямом смысле этого слова: ходит сейчас по городу и всех спрашивает:
– Люди, бога не видели? С богом не встречались?
Однажды подошел и ко мне со своим дурацким вопросом:
– Дорогой мой, бог здесь не проходил?
– Боги ведь на небесах живут, Сизиф, на земле их не встретишь.
– Нет, наш бог перед смертью завещал, что обязательно вернется на землю еще раз.
– И для чего же ты бога ищешь, что хочешь ему сказать?
– Хочу спросить, зачем начинать, если потом надо заканчивать? Зачем рождается человек, если потом он должен умереть? На днях за городом на кладбище побывал, столько бродил среди могильных плит, что не заметил, как день прошел, стало уже темно, и мне пришлось там переночевать, а в таком месте разные мысли приходят в голову.
– Какие мысли?
– Посмотри на это море, через тысячу лет совсем другие люди будут сидеть на его берегу, совсем другой город будет стоять здесь… Для чего рождается человек, чтобы умереть? Жаль ведь, приходишь в этот мир, живешь, любишь, а потом исчезнешь навсегда, как муравей. Я сел на каменную плиту и заплакал. Людей стало жалко, себя, этот город жалко. Сейчас живем все здесь, любим друг друга, а потом уйдем, и все.
– И что?
– А то, что землей будем, камнями, травой, а вот Сизифом, Бакуром, Леоном больше никогда не вернемся.
Сизиф тяжело вздохнул, попрощался и продолжил свой путь.
5
Уже ночью пришло известие, что персы покинули город, и люди начали возвращаться в свои дома.
– Пора и нам уходить, – закутываясь в плащ, сказал Диомед. – Ты с на¬ми?
– Нет, мне нужно на корабль, – ответил капитан.– Ну, и неспокойное же место выбрали наши колонисты для основания города.
– То есть, как это: для основания города? – с удивлением переспросил Геродот.
– А что здесь странного: именно мой корабль доставил первую группу поселенцев, кстати, ты тоже был среди них.
– Ты хочешь сказать, что с твоего корабля и началась жизнь этого города?
– Выходит, так. Скоро и остальные корабли прибудут, люди сойдут на берег и примутся за строительство. Можно сказать, ты сейчас присутствуешь при самом рождении этого города.
– Я хочу это видеть, – взволнованным голосом произнес молодой путешественник.
– Тогда направимся туда, где скоро появится ваш город.
– Идем, – с нетерпением ответил Геродот.
Они пошли вдоль берега и вскоре встретили сидящего на песке седого старика. Диомед, шедший впереди, остановился и заговорил с ним:
– Давно здесь сидишь?
– Диомед, ты же знаешь, я здесь каждый день и с давних пор.
– Все ждешь ее?
– Да, жду.
– Сколько тебе уже лет?
– Семьдесят семь.
– И до сих пор любишь?
– Люблю.
– Упрямый ты человек, Язон, – вздохнул Диомед.
– Какой есть, другим не умею быть.
Только теперь Геродот с удивлением узнал в старике постаревшего Язона. Это, действительно, был он, только на сорок лет старше.
– Мы сейчас идем в город, – произнес капитан, который с нетерпением слушал разговор со стариком.
– Я с вами, покажу путь покороче, да и поздно уже, пора домой, – сказав это старый моряк встал и накинул на плечи теплый плащ.
– Тогда пойдем.
Город встретил их гробовым молчанием и опустевшими улицами, по обеим сторонам которых возвышались полуобвалившиеся от ветров и времени голые стены. Когда-то уложенные булыжником улицы были покрыты зеленой травой и дикими растениями. От старого города остался теперь лишь оголившийся скелет, а зияющие пустотой окна и обнаженные, без крыш, дома больше походили на кладбище, чем на жилище людей. С соседней улицы послышался одинокий волчий вой, видно было, что на опустевший город наступал не только окружающий его лес, но и дикие звери. Ночью они пробирались сюда, а утром возвращались в свое зеленое царство.
Путники пересекли поросшую кустарникам площадь перед храмом Святой Троицы. Неподалеку из норы выскочило какое-то перепуганное животное и побежало вдоль обвалившегося здания городского совета. Это место
