Ужин с вампиром - Эбигейл Гиббс

В глазах у девчушки появилась надежда.

— Ты поиграешь со мной? — Она крепче сжала мою руку. — Ты понесешь меня?

Не дожидаясь моего ответа, Тимьян отошла немного назад и, разогнавшись, запрыгнула на меня. Я едва успела поймать ее. Понимая, что у меня нет выбора, я согласилась, и мы пошли по коридору; она показывала дорогу.

— У тебя есть сестра? — поинтересовалась Тимьян, играя моими волосами.

— Да, — ответила я. — Ей тринадцать.

— А как ее зовут? — спросила она, скорее просто для поддержания разговора, потому что мои волосы интересовали ее больше.

— Лили.

— Красивое имя. А брат у тебя есть?

— Был. Он умер, — пробормотала я.

— Это грустно!

— Да уж, — еле выдавила я.

— А мама с папой у тебя есть?

Я повернулась и увидела на ее красивом личике выражение, которое не могла прочитать, и в этот момент она дернула меня за волосы так сильно, что я вздрогнула.

— Да, есть. — Я замолчала, удивляясь, почему меня так потянуло к этой девочке. Мои глаза затуманились, и ком подкатил к горлу. Тоска по дому. — А как насчет тебя? У тебя мама есть?

Мама сейчас не может здесь быть, — сказала Тимьян резко, как взрослая. — Папа всегда слишком занят, ему некогда играть со

мной. У него всегда плохое настроение.

Мы замолчали на какое-то время. Она снова начала играть с моими волосами, накручивая их на палец. _ Ты красивая.

— Спасибо, — ответила я, не зная, как реагировать на этот комплимент. — Ты тоже очень милая.

— Я знаю. — Она вздохнула. — Если бы у меня была такая сестра, как ты! Ты лучше, чем Лила, и намного лучше, чем все те ужасные девочки, которых Каспар приводит домой, — мрачно пробормотала она, и голос ее звучал старше.

— Девочки? — спросила я, стараясь не показаться слишком заинтересованной.

— Его подружки, они всегда остаются на ночь. Но они очень злые, — продолжала болтать она.

Не нужно было иметь много ума, чтобы понять, что это за «подружки».

Мне показалось, что ей нравится играть с моими волосами, пока я не почувствовала легкий холодок на шее и чуть не выронила ее.

— Какого черта ты делаешь? — завизжала я, когда она пробежала зубами по моей шее. Она отодвинулась, улыбаясь своей зубастой улыбкой.

— Я не собираюсь тебя кусать, глупая! — хихикнула девочка. — Я просто нюхаю тебя.

— Не делай этого. Это не очень хорошо, — я старалась сохра-нять спокойствие, глядя на нее уже настороженно.

Мы бродили по коридорам, пока не натолкнулись на ее детскую.

Мы вошли, и вскоре она уже рассаживала своих кукол, чтобы

устроить чаепитие. Мне показалось, что я провела с ней несколько

часов, хотя на самом деле прошло не больше часа.

— Тимьян, мне пора возвращаться, — объявила я наконец, откладывая в сторону свой воображаемый торт и чай. Ее глаза округлились и заблестели, но она сдалась, когда я настояла на своем.

— Ладно, сказала девочка задумчиво. Она взяла меня за руку и снова повела по коридорам. Она шла впереди, а я не имела представления, где нахожусь, пока не оказалась в центральном холле. Мы пересекли его и едва начали подниматься по ступенькам, как из-за перил выглянул Каспар.

— Тимьян! Почему ты не с няней? — рявкнул он.

Я замерла. Принцесса отпустила мою руку и спряталась, выглядывая из-за моей ноги.

— Оставь ее в покое, она показывала мне дорогу, — объяснила я, пытаясь оторвать ее руки от моих штанов.

Лицо Каспара мгновенно исказила ярость, а глаза стали черного цвета.

— Тимьян, иди в свою комнату. Мне нужно поговорить с твоей подругой. — Его голос эхом разнесся по холлу, и девочка исчезла в мгновение ока. Хотя тон его голоса не изменился, в нем звучал металл, и я уже пожалела, что открыла рот. Каспар был настроен серьезно: он схватил меня за плечо и потащил через огромную дверь.

Ничего себе, вот это бальный зал! Мы очутились на балконе, с которого открывался вид на огромную комнату: здесь без проблем могло поместиться несколько теннисных кортов. Стены зала были отделаны белым мрамором с золотыми крапинками, а огромные колонны покрыты сусальным золотом. Деревянный пол так налакировали, что он больше напоминал поверхность озера. С обеих сторон зал освещало два арочных, в соборном стиле, окна, а слева на слегка приподнятой платформе стоял трон. Но что действительно привлекло мое внимание, так это опасно свисающая с потолка огромная люстра. Она представляла собой множество крошечных стеклянных корзинок, прикрепленных за центральное кольцо, а из каждой корзинки торчали тысячи незажженных свечей. Когда Каспар захлопнул за нами дверь, порыв воздуха пробежал по комнате и всколыхнул стеклянные корзинки. Они были очень тонкими и я заволновалась, что они разобьются. Но корзинки лишь удари лись друг об друга, и их хрустальный звон еще долго эхом разносился по залу.

— Как ты смеешь указывать мне, как обращаться с собственной сестрой? — Ему достаточно было просто шептать, его голос и так громыхал в пустой комнате. — Ты ничего не знаешь о моей семье! Ничего! — прошипел он, сжимая и разжимая кулаки.

— Я знаю достаточно.

Он сузил глаза, и темные круги под глазами стали еще темнее,

От его взгляда мне стало не по себе. Я занервничала, чувствуя, как нарастает беспокойство. Я думала, что он скажет что-нибудь, но принц просто смотрел, и тут меня осенило: он читает мои мысли. Каспар мог увидеть любое мое воспоминание, и я постаралась средоточиться на какой-нибудь одной вещи. Мысли, казалось, утекали, как вода сквозь пальцы, и я сдалась, прокручивая в голове только одно слово — придурок. Я мысленно выкрикивала его и довольно скоро почувствовала, что он отступил.

— Придурок? Я полагаю, это Фабиан научил тебя выставлять защиту. Жаль. — Он положил руку на стену рядом с моей головой, и я отодвинулась в другую сторону, но он выставил вторую руку с другой стороны. — Нет. Ты ничего не знаешь о моей семье. — Каспар прижался ко мне всем телом, и я поморщилась от отвращения, пытаясь вжаться в стену. Он наклонился к моему уху и заговорил: — Ты боишься меня, Виолетта Ли? Ты знаешь, что я могу с тобой сделать?

В его дыхании чувствовался запах крови, запах меди и железа, смешанный с тяжелым ароматом мускусного одеколона, такого же, как в комнате с картиной на стене.

— Я знаю, что ты можешь сделать. — Кончиком языка я облизала свои губы, они были соленые. — Но не боюсь тебя.

Он проурчал низким недоверчивым голосом, который я почувствовала в его груди, прижатой ко мне:

— Ты хочешь меня, Виолетта? — Может, он сказал что-то другое, его голос был очень тихий, но по его ухмылке, когда он отодвинулся, нетрудно было догадаться, что он наслаждался моей реакцией, касаясь губами моего уха и вызывая дрожь в теле.