Ужин с вампиром - Эбигейл Гиббс

Никого не встретив, я начала расслабляться, позволив себе даже взяться за ручку одной из дверей. Она была гладкая и нагревалась от прикосновения, как стекло, хотя выглядела так же, как и мраморные ручки внизу. Я прикоснулась ко второй такой же ручке. Первая провернулась и щелкнула без усилий, а правая заклинила. Левая дверь приоткрылась, и я заглянула внутрь. Можно ли мне? Искушение было сильным, а любопытство в этой ситуации действительно могло сгубить кошку.

На лестнице раздались шаги. Мое сердце бешено забилось, и я вбежала в комнату. Закрывая дверь как можно тише, я держала ручку, чтобы она не повернулась и не щелкнула.

Я застыла, и только когда опять наступила тишина, оглянулась и посмотрела на комнату. Она была огромной, намного больше моей. Стены были обшиты деревянными панелями, с одной стороны стояла черная кованая кровать с балдахином, а с другой — камин. Над каминной полкой, усыпанной журналами, висел портрет женщины и мужчины. Мужчина напоминал Каспара, хотя выглядел старше; я предположила, что это его отец в молодости. Женщина рядом с ним, наверное, была его женой, матерью Каспара, судя по тому что рука мужчины лежала на ее обнаженном плече. Она сидела на стуле, изумрудного цвета платье обтягивало ее пышную фигуру, темно-каштановые кудри ниспадали до талии, настолько тонкой, что скорее всего она носила корсет. У нее были большие светлые глаза, такого же цвета, как платье. Но что действительно привлекло мое внимание, так это ее кожа: в то время как у ее мужа она была бледной и почти прозрачной, у нее она отливала оливковым цветом, а вокруг глаз запали темно-фиолетовые круги — без сомнения, она была вампиром.

Я осторожно обошла кровать, чуть не споткнувшись о гитару, торчавшую из-под нее. По ногам подул ветерок, и, когда я приблизилась к камину, черная занавеска на французской двери зашевелилась. Чувство беспокойства подкралось ко мне. Дверь оставляют открытой, когда выходят ненадолго. Лампы в комнате тоже горели, хотя сквозь деревья в парке уже пробивались первые лучи солнца.

Заставляя себя успокоиться, я стала на цыпочки и провела пальцем по полотну картины. На пальце остался толстый слой пыли, и, когда я его вытерла, пыль разлетелась, разнося аромат мускуса и дорогого одеколона, запах которого уже витал в комнате. Я помахала руками перед собой, пытаясь откашляться. Теперь понятно, почему дверь оставили открытой. Я схватила один из журналов, чтобы развеять пыль, но, взглянув на обложку, покраснела и отбросила его, догадавшись, чья это комната.

— Черт, — выдохнула я, пятясь к выходу.

Я даже не проверила, был ли кто-то снаружи, когда практически выпала из одной двери, а потом влетела в другую и оказалась в ванной. Дверь за мной захлопнулась, и я с облегчением обнаружила защелку, которой и воспользовалась.

Великолепие ванной поражало. Почти вся комната была отделана красным мрамором, включая саму ванну. В душевой кабине без проблем могли бы поместиться три человека, и еще осталось бы место. Нигде не виднелось ни единого пятнышка, не говоря о старой зубной щетке или пустого тюбика из-под зубной пасты.

Мне потребовалось время, чтобы разобраться в настройках душевой кабины, пока наконец не полилась вода. Я начала раздеваться, но вдруг увидела в зеркале свое отражение и застыла. Видок был еще тот.

Волосы торчали в разные стороны, как будто через них пропустили электрический ток, концы жутко спутались. Шею испещряли порезы и ссадины, а на лице грязь смешалась с размазавшимся макияжем. Дальше — хуже: запекшаяся кровь засохла на руках, а ноги покрывали синяки и грязь. Неожиданно я поняла, что скорее всего и пахну я плохо. Но хуже всего дело обстояло с глазами.

Они выглядели старыми и уставшими, словно видели страдания сотни лет, а не каких-то пару дней.

Я покачала головой и отвернулась, испытывая отвращение и зло Сняв оставшиеся вещи, я шагнула в душевую кабину, и вода потекла по моим ноющим мышцам.

Когда вода перестала казаться теплой, я вытерлась и снова надела ту же футболку и джинсы. Как смогла, подсушила полотенцем волосы и вернулась в свою комнату. С удивлением я обнаружила что здесь кто-то побывал и убрал.

Плед, который я снимала, снова лежал на кровати, простыни были застелены. Поднос с едой унесли, и, конечно же, именно в этот момент мой живот заурчал. Не обращая на него внимания, я упала на кровать. Но стало только хуже: чтобы поесть, надо было найти Лилу. Она казалась не такой плохой, но все равно меня эта перспектива не радовала.

В коридоре по-прежнему царила тишина, хотя я чувствовала, что это не потому, что все еще спали. Я прошла через двойные двери, нервничая из-за того, что та комната, скорее всего, принадлежала Каспару. Поднявшись по лестнице, я перегнулась через перила, решив спросить у дворецкого, где можно найти Лилу. В этот момент в коридоре внизу появился Фабиан. Я подскочила, пытаясь спрятаться в тень, но он заметил меня и улыбнулся.

— Доброе утро, — поздоровался он весело. Я не ответила, но вернулась к перилам, настороженно поглядывая на него. — Есть хочешь? — спросил он. При упоминании о еде мой живот опять заурчал, и Фабиан усмехнулся. — Думаю, да. Пошли, сейчас найдем что-нибудь. — Он махнул рукой, чтобы я следовала за ним, и направился к гостиной. Заметив, что я не сдвинулась с места, он остановился и снова улыбнулся. — Я ничего тебе не сделаю. Обещаю.

Фабиан выглядел достаточно искренним, и я спустилась по лест нице и догнала его. Он открыл дверь и провел меня через гостиную а потом еще через одну дверь. Это было похоже на переход из од ного временного портала в другой: из главного холла в средневековом стиле в современный коридор. На кухне меня поразило большое количество стоек, ящичков и столов из нержавеющей стали и стекла, хотя пол был из такого же мрамора, как в холле.

Фабиан обошел стол и начал рыться в шкафчиках.

__ Ты любишь тосты? — спросил он, и его голова вынырнула из за дверцы. Я кивнула, усаживаясь на стул. — Тогда будем есть тосты __ Он опустил пару кусочков черного хлеба в тостер.

Я наблюдала, как Фабиан достал тарелку из другого шкафчика очарованная его плавными движениями. Он поймал мой взгляд

_ Эй, я знаю, что бесподобен, но не надо так пялиться. — На его лице появилась широкая улыбка, и он подмигнул.

Я покраснела как помидор и опустила глаза, прежде чем ответить ему:

— Я не пялилась.

— Конечно, — усмехнулся он и взмахнул руками. — Хотя рад, что ты опять разговариваешь. Ты мне не показалась застенчивой.

Он прав, — подумала я. — Обычно я совсем не застенчивая, но, с другой стороны, обычно я не оказываюсь в плену у вампиров.