Постой, паровоз! - Владимир Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если нет?
– Тогда пятнадцать лет строгого режима. Сколько тебе лет?
– Двадцать один год.
– На свободу выйдешь в тридцать шесть. Мне тридцать семь, а я, считай, только жить начал. Женился недавно, сын родился. И все у меня впереди. Так что давай, парень, кайся, пока не поздно…
– Но я не убивал.
– Ты убивал! – разозлился следователь. – Убивал, но ничего не помнишь!
– Не помню, – кивнул Зиновий.
– Уже лучше.
– Но если я не помню, как я могу признаться?
– А не признавайся! Черт с тобой! Все равно улики железобетонные… Так, ознакомься с обвинительным заключением и распишись…
Зиновий слышал, что раньше безграмотные крестьяне ставили вместо росписи крестик. Он же поставил в документе нормальную роспись, но было такое ощущение, будто он ставил крест – на своей судьбе, на себе самом.
2– Наталья Павловна!
Резкий мужской голос подействовал как щелчок хлыстом, призывающий лошадь остановиться. Наташа застыла как вкопанная, неторопливо и плавно обернулась на голос. Перед ней стоял печально знакомый опер Лебяжный. Это он раскручивал на признание Зиновия, это он работал с ней самой.
Шипилов уже давно в морге, Зиновию предъявили обвинение и вчера перевели в изолятор. Она же переехала на новую квартиру, где сейчас и обживается. В парикмахерскую сходила – укладка, маникюр. Домой возвращалась, когда появился Лебяжный. Опер поджидал ее во дворе дома. Во-первых, как он узнал, где она живет? А во-вторых, почему он пришел именно сюда? Шипилов тоже подкарауливал ее возле дома, известно, чем это все закончилось…
– В чем дело, товарищ капитан?
Наташа не возмущалась, не кичилась. Это был как раз тот случай, когда она должна была изображать из себя пусть и не совсем тихую, но смирную овечку.
– Да вот, поговорить хочу.
– Люди кругом, шумно.
– Вот и я о том же, – усмехнулся майор. – Может, к себе на чашечку кофе пригласите, а?
– Исключено.
– Почему?
– Один уже напросился.
– Напросился? А может, вы сами его совратили?
– Нет. И вас я совращать не буду, даже не надейтесь.
Уж не для того ли он пожаловал к ней домой, чтобы оказаться с ней в одной постели? Шипилов тоже был не прочь испробовать ее тела. Испробовал на свою голову… Может, и Лебяжный хочет пройтись по проторенной коллегой дорожке, чтобы через это найти ключ к детективной загадке? Но ведь ясно же, что Шипилова убил Зиновий…
– А может, все-таки, а? – насмешливо-похабно посмотрел на нее майор.
– Мне не нравится ваш тон.
– А капитан Шипилов вам нравился?
– Он – да, вы – нет.
– Что, резону от меня никакого нет, да? Какой смысл меня совращать?
– Не понимаю, о чем вы!
– А что тут понимать. Шипилов разрабатывал Чернакова, то есть вора в законе по кличке Черняк. Знаете такого?
Наташа готова была к подобному повороту событий, понимала, что менты могли глубоко копнуть.
– Ну, слышала, – без тени беспокойства во взгляде кивнула она.
– А я слышал, что вы спали с ним.
– Вас бессовестно обманули.
– Глупо было бы ожидать признаний от аферистки.
– Это я-то аферистка?! – возмутилась она.
– Праведный гнев оставьте для своих любовников. А у меня вы как на ладони. Вы, конечно же, в курсе, что Шипилов мешал Черняку?
– Без понятия.
– Да нет, понятия вы как раз имеете. А эти самые понятия имеют вас. В лице гражданина Чернакова. Что-то подсказывает мне, что Нетребин Шипилова не убивал.
– А я и не говорю, что он убивал.
– Да, но и не отрицаете. Сдается мне, что Шипилова убрали по личному распоряжению Чернакова.
Лебяжный смотрел на нее в упор – тяжелым пронзительным взглядом. Такое ощущение, будто видел ее насквозь. Наташе стоило большого труда сохранить внешнее спокойствие.
– Я вас не понимаю, – покачала она головой.
– А напрасно, напрасно… В общем, я хотел бы вас предупредить, что после всего случившегося Чернаков не оставит вас в живых. Подумайте об этом. И сделайте правильные выводы.
Майор достал из одного кармана авторучку, из другого – спичечный коробок, начиркал на нем несколько цифр, всучил его Наташе в руку.
– Это номер моего домашнего телефона. Домашнего! Если надумаете, позвоните мне вечером, после десяти. Уверен, что не вы убивали Шипилова. Но и Нетребин, похоже, ни при чем. Мне надо знать, кто настоящий убийца. Звоните!
– И все-таки я вас не понимаю.
– А вы подумайте на досуге и все прекрасно поймете. И позвоните мне. Если, конечно, хотите жить. До скорого свидания!
Лебяжный повернулся к ней спиной и пошел в сторону троллейбусной остановки. Наташа провожала его застывшим взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду…
Прав был майор в том, что Зиновий не убивал Шипилова. Но ошибался, когда говорил, что и на ней нет вины. А ведь она замочила мента. Сначала переспала с ним, для того чтобы разоружить. И когда тот отправился на кухню перекурить, застрелила из табельного пистолета. Застрелила, потому что не видела иного выхода заслужить воровскую милость, а вместе с тем и право на жизнь…
Она убивала Шипилова, а Зиновий тем временем спал крепким сном, виной которому была приличная доза клофелина. Убивала Шипилова и надеялась, что звук выстрела поставит на уши весь дом. Быстро сделала дело, еще быстрей протерла пистолет, вложила его в руку спящего Зиновия, после чего бросила оружие на пол в кухне. И только затем бегом отправилась в душ. Соседи действительно слышали звук выстрела, но милицию никто не вызывал. Пришлось самой подсуетиться…
Казалось бы, все сделано как надо. Зиновия закрыли в КПЗ, предъявили обвинение в убийстве, потому что все улики против него. Все было бы хорошо, если бы Лебяжный вдруг не усомнился. Теперь копать начнет. Вернее, уже копает. Установил ее связь с Черняком. А ведь он в чем-то прав! Черняку выгодно будет отправить ее на тот свет. Ведь ему несдобровать, если вдруг она признает свою, а вместе с тем и его вину. Так что про сегодняшний разговор с Лебяжным лучше ему не рассказывать. А то он сделает такие выводы, которые загонят ее в могилу. Ее, молодую, красивую, и в могилу! Это же так противоестественно, ведь ей еще жить и жить. Не хочет она умирать, не хочет… И Зиновий тоже не хочет, но на него наплевать. Вернее, жаль парня, но не настолько, чтобы выгораживать его ценой своей жизни. Пусть его расстреливают, а она должна жить…
Очередная съемная квартира находилась на первом этаже. Удобно: не надо высоко подниматься. И если вдруг что, всегда можно воспользоваться запасным выходом – через балкон. Наташа открыла дверь и замерла, услышав за спиной подозрительный шорох. Страшные мысли посетили ее, настолько страшные, что ее на какие-то мгновения буквально парализовало. Именно этих мгновений и должно хватить, чтобы отправить ее в мир иной. Но никто не торопился насаживать ее на нож.
– Ну чего встала? – услышала она знакомый голос. – Заходи!
Это был Агафоня, «бык» и «шестерка» Черняка.
А сам вор уже находился в доме. По-хозяйски развалился в старом, затертом до дыр кресле. «Сижу на нарах, как король на именинах…» Наташа недоумевала. Откуда он взялся? И вообще, откуда он узнал, где она теперь живет? Что-то здесь нечисто…
– Не ожидала? – наслаждаясь ее растерянностью, надменно спросил вор.
– Э-э… Ты как тот Фигаро, то здесь, то там…
– Все вижу, все знаю.
– С ментом базлала, – из-за спины сказал Агафоня. – Я его срисовал, он это, Волосатика повязал.
– А к тебе чего клеится? – глядя на Наташу, сурово нахмурился вор.
– А-а, детали уточнял, как дело было, – вне себя от страшного предчувствия, пробормотала Наташа.
Всеми фибрами чувствовала, что добром эта история не закончится. Неужели прав Лебяжный, неужели его пророчество сбудется так скоро? Не хотелось в это верить, но ведь неспроста Черняк выслеживал ее, тайком проник в ее дом…
– А чего домой к тебе приходил?
– Не знаю.
– Мне свой новый адрес не дала. А ему дала. Что еще дала?
– Я не знаю, как он меня нашел.
– А как Шипилов тебя нашел? Нечисто с тобой, Натаха, ох, нечисто…
Она уже знала, что сейчас произойдет. Агафоня сзади набросит на нее удавку, намертво затянет петлю, а затем уже на обыкновенной веревке подвесит к люстре.
– И с ментом тоже нечисто, – продолжал вор. – Поди, знает, что ты моя маруха.
– Не знаю…
– Ты мне арапа не заправляй, не надо. Засветилась ты, Натаха, да?
– Я не понимаю…
– Да все ты понимаешь! Короче, уехать тебе надо. Далеко-далеко…
– А-а, да, наверно…
– С лавьем как?
– Да ничего, есть немного…
С деньгами у нее все в порядке. В камере хранения на вокзале – семнадцать тысяч восемьсот рубликов. И драгоценностей еще на целую кучу бабок. Состояние, если разобраться. Машину можно купить и кооперативную квартиру с обстановкой. А почему и нет? Хватит с нее, наигралась в блатные бирюльки, за ум пора браться! Пропали он пропадом, этот чертов город вместе со всеми черняками! Советский Союз большой, больших городов много – выбирай на вкус. И специальность у Наташи есть – швея-мотористка. Устроится куда-нибудь на швейную фабрику, вступит в кооператив, встанет в очередь на автомобиль. А может, и замуж удачно выйдет. Возможно, дочку к себе заберет. Да, надо убираться отсюда. И почему она Зиновия не послушала. Удрала бы вместе с ним от Черняка. Или лучше она бы одна ноги сделала, без него. А не послушала парня. Зато воровскую волю исполнила, смертный грех на душу взяла. Может, в монастырь уйти? Ага, конечно!
