Помолвка - Сьюзен Робинсон

Ник наклонился и погладил бабуиновую голову статуи.

— Вовсе нет. Напротив, я нахожу этот предмет необычайно занимательным. — Ослепительно улыбнувшись, он продолжил: — Я сочту за честь, если вы позволите поучиться у вас. Я уверен, что занятия с вами принесут мне много пользы.

— Вот видите, — сказал Людвиг, посмотрев на Джорджиану с торжествующим видом, — мистер Росс охотно разделит Наши интересы.

Мистер Николас Росс торжествовал. Когда она смотрела на него, на его лице появлялась возмутительная ухмылка. Третий раз за этот день Джорджиана чувствовала, что ее обвели вокруг пальца. Она поставила на стол свою чашку и поднялась. Мужчины вышли из-за стола вслед за ней.

— Я прошу меня извинить, — тихо сказала она — Тетя Лавиния не пришла на ужин, и я хочу узнать, хорошо ли она себя чувствует.

— О, Джорджиана, если вы идете в дом, то возьмите, пожалуйста, вот это.

Людвиг поднял обнаженную гипсовую статую и сунул ей в руку, так что она даже не успела возразить Джорджиана обнаружила, что держит статую так, что ее органы смотрят наружу. Эвелин бросил на нее плотоядный взгляд. Она резко попятилась от него, зацепилась ногой за ножку стула и, едва не упав, столкнулась с кем-то. Повернувшись, Джорджиана оказалась лицом к лицу с мистером Россом. Он молча поддержал ее за локоть. Она вырвала у него свою руку и тихо, чтоб мог слышать только он, прошептала:

— Уезжайте из Трешфилд-хауса, мистер Росс. Я больше не хочу вас видеть.

Тоже шепотом, на своем ужасном английском, который раздражал Джорджиану, он произнес:

— Черт возьми, Джордж. Похоже, мне лучше остаться и посмотреть, что еще неприличное есть у вас с Людвигом в Египетском крыле. Да, пожалуй, я правильно сделал, что приехал сюда.

5

Он гостил в доме для умалишенных. Ник чиркнул спичкой и закурил тонкую сигару, в то время как дворецкий раздавал джентльменам бокалы с портвейном. Леди Пруденс, Джорджиана, тетя Лавиния и несчастная Августа удалились в гостиную. Обед был примечателен тем, что Августа отказалась от некоторых блюд, заявив, что Джорджиана отравила их. Джорджиана утверждала, что она не виновата, но не слишком настаивала на этом, очевидно зная, что это бесполезно.

И в любой момент мог разразиться скандал, виновником которого обычно являлся не саркастичный граф или бедная леди Августа, а Эвелин Хайд. Когда этот негодяй думал, что на него не смотрят, он начинал поглядывать на леди Джорджиану циничным плотоядным взглядом. Нику был знаком этот взгляд. Между ним и Джорджианой возникла скрытая напряженность, готовая в любой момент вылиться в открытую вражду. Ник сделал небольшой глоток портвейна из тяжелого хрустального бокала и прислушался к спору Эвелина со своим сыном. Эвелин не одобрял увлечения Людвига исследованиями египетской культуры.

— Как один из Хайдов ты должен поддерживать традиции древнего рода. Сейчас начинается сезон охоты на фазанов, а мне кажется, ты даже не сможешь найти свои ружья.

Людвиг опустил голову и тихо произнес:

— Я не люблю охотиться. Не хочу вставать до рассвета, часами мокнуть и мерзнуть только для того, чтобы убивать сотни ни в чем не повинных птиц.

Ник смотрел на Эвелина с непроницаемым выражением на лице, скрывающим неприязнь, возникшую в нем сразу же, как только он увидел этого человека. Он мог терпеть большинство аристократов, но от Хайда с его высокомерным видом, с его убежденностью, что знатное происхождение дает ему право считать себя лучше других, Ника тошнило. И если он и дальше собирался продолжать бросать на Джорджиану свои тайные похотливые взгляды, то рисковал слететь вниз головой с великолепного греческого портика.

Граф на своей коляске подъехал к креслу Ника.

— Как вам мои близкие, Росс?

— Очень своеобразные люди, сэр.

— Это свора никчемных паразитов. Джорджиана одна стоит сотни таких, как каждый из них. Не вините ее брата за то, что он послал вас сюда присмотреть за ней. Но вы очень ошибаетесь, если считаете, что сможете заставить ее передумать.

— Извините меня, сэр, но я думаю, что этот брак нельзя будет назвать удачным. Леди Джорджиана должна найти себе более молодого партнера.

— Наши с Джорджианой взгляды на брак удивительно похожи, и вы ее не знаете. Может быть, внешне она ничем не отличается от других девушек, но у нее железный характер, как и у ее тетки Лавинии. — Допив свой портвейн одним глотком, граф подал Нику свой бокал. — Я удаляюсь на покой. Мне противопоказано поздно ложиться спать. Эвелин и Людвиг проводят вас в гостиную. Доброй ночи, Росс. Завтра я покажу вам свои картины.

Ник встал, когда слуга повернул коляску графа и покатил ее из столовой.

— Спасибо, сэр. Спокойной ночи. — Эвелин показал ему дорогу в гостиную с холодной любезностью. Ник был разочарован, когда узнал, что Джорджиана, сославшись на усталость, ушла в свою комнату. Он сполна заплатил за то, что заигрывал с Пруденс за чаем: эта леди буквально засыпала его вопросами о его дружбе с Джоселином, которого с удовольствием называла «маркизом». Нику не следовало ее провоцировать, но уж очень заманчивой показалась ему идея обольстить леди Пруденс, чтобы тем самым шокировать Джорджиану. К несчастью, Пруденс принадлежала к той породе женщин, которые вначале восхищаются тобой, но уже через минуту охладевают и чуждаются твоего общества. Его выручила леди Лавиния, но и с ней ему скоро стало не по себе, так как она задала ему массу язвительных вопросов.

Его терпению едва не пришел конец, когда леди Августа объявила, что доставит компании удовольствие, сыграв несколько пьес на фортепиано. Нарядившись в белое шелковое девичье платье с высокой талией, Августа опять поразила его своим видом. Глубокий вырез обнажал ее морщинистую грудь, а широкий рубец был отделан плюшем и украшен маленькими синими бантами. Росс прослушал три народные песни и незаметно вышел из гостиной. Длительное путешествие начинало сказываться на его самочувствии, он нуждался в спокойном, продолжительном сне.

Но сначала он докурит сигару. Ник не мог курить в присутствии дам, но зато теперь он может спокойно насладиться сигарой на балконе, выходящем на лужайку, куда днем подавали чай. Он поднялся наверх и через другую гостиную прошел на балкон.

Шел сентябрь, и листва на буке, каштане и дубах в парке графа пожелтела. Днем по-прежнему было довольно тепло, но ночи становились прохладнее и утром стоял густой туман. Ник глубоко вдыхал прохладный воздух с запахом прелой листвы, вспоминая техасскую жару, и радовался, что он не в Техасе. Небо было безоблачное, и он видел созвездия, о которых недавно прочитал в книге, которую дал ему Пертуи.