Хочу быть содержанкой - Ирина Островецкая

Когда зачитывали письмо, я услышала знакомые (мои!) фразы! Знакомые фразы! Как не «допетрить», что текст письма просто «содран» с того, первого, уже всеми забытого опуса, который когда-то правила я?! Но тогда, пару лет назад, мы просили поддержки администрации района, чтобы можно было задерживаться дольше на рабочих местах для более полного удовлетворения нужд населения. Это, же, второе письмо, было мерзкого, подлого содержания. Оно откровенно и нагло свидетельствовало о несуществующих промахах главврача в отношении всего стоматологического отделения нашей поликлиники.

Трудно было догадаться, кто написал подобный шедевр-пасквиль. Да, и причину написания трудно было понять. Что преследовало письмо такого рода? Ведь главврач нас никогда не обижал, не ругал особенно яростно за наши промашки в работе, всегда старался защитить провинившихся, и никогда не требовал вознаграждений ни за какие милости с его стороны. Он не знал, и не хотел знать, что творится в отделении, и не понимал причины написания столь дерзкого пасквиля, а жаль. Возможно, если бы знал, не допустил бы подобной подлости…

– Ребята, за что? – в недоумении вопрошал мужчина, не совсем ясно осознавая, что происходит. – Кто написал эту гадость?!

Но никто, естественно, не признался в совершении подлости. С тем главврач нас и распустил в тот день. А я, после странного собрания, задумалась. Кто, действительно, мог написать письмо такого подлого содержания, да, ещё содрать текст из первого письма? Догадаться почти невозможно. Казалось, нет тут ничьей заинтересованности. Надо обладать безупречной памятью, или иметь под руками текст того, первого письма, чтобы написать такой пасквиль. Так, кто же, тогда, кто?!

Надо иметь смелость и очень подлую душу, чтобы написать такое… И, только, Люда могла быть причастна к подобному литературному произведению. Поздравительные открытки, к юбилейным датам, она, совсем не стесняясь, заполняла словами из моих стихов, не указывая моего авторства. Она никогда не спрашивала моего разрешения, а авторство приписывала себе. Памятью особой она не отличалась, а, вот, «сдирала» уже написанное с дорогой душой. Я слишком поздно догадалась, что именно она является автором этого пасквиля.

Только Люда всегда выступала в роли ангела-хранителя для нашего заведующего отделением, Валеры, и имела свободный доступ к его бумагам. Кто ей мог помешать «содрать» то первое письмо целиком, если она имела свободный доступ к документам нашего заведующего? На старом конверте был указан адрес, и не надо было особо париться в поисках адресата. Адрес на новом конверте был напечатан на печатной машинке! Чьей?

После первого письма, убрали нашего заведующего отделением, Валеру, ничего ему не объясняя. Он всё понимал, и не стал возражать, спорить, просить, унижаться. Мне, до слёз, было жаль его. Он не прислушался к моим советам, хоть я и предупреждала об опасности. Он стал простым хирургом-стоматологом, но проработал не долго…

Кто-то, что-то дополнительно наговорил на Валеру, и в администрации поликлиники приняли срочные меры, чтобы пресечь «преступную» деятельность врача хирурга стоматолога. Он не стал спорить, ушёл тихо, без конфликтов, без скандалов. Ушёл, и всё. Оказалось потом, что он три месяца бродил по улицам города в рабочее время и не признавался новой жене, что его уволили. Он очень боялся, что женщина не разберётся в ситуации, не поймёт его и выгонит из своего дома, как бездомного бродягу, а на руках у него была больная дочь. Идти ему было некуда.

Да, заведующий поликлиникой, сейчас уже главврач поликлиники, много лет назад предложил мне место заведующей отделением, вместо Валеры. Не зная того, что мне пришлось со временем постепенно узнать, заведующей становиться, совершенно интуитивно, я отказалась наотрез, и тогда эту должность предложили Алине. Она с радостью согласилась, но её природная жадность сыграла с ней злую шутку. Главврач, видимо, тоже не до конца доверял Алине, не проводил её в штатном расписании, как полноправную заведующую отделением. Она лишь исполняла обязанности, и слетела после очередного подлого проступка. Вот, тогда-то и пришла к нам Ирина Михайловна.

Та подлая анонимка прилетела в её бытность, и сразу же ей пришлось уйти. Ирина и года у нас не проработала, уволилась так же тихо, как, в свою бытность, сделал это Валера. Валера хоть врачом остался на какое-то время, а Ирина слетела в никуда. Она думала, что это мы с Валерой, бывшим нашим заведующим, сочинили и написали подобный пасквиль, но как же она ошибалась, а объяснить ей ситуацию мы с Валерой так и не успели! Но, кто убедил женщину в таком понимании вопроса? Люда пыталась и к ней подрулить со своей бескорыстной дружбой, но у неё ничего не получилось, Ирина не приняла её ухаживаний. Позже я поняла, что, Потому-то и слетела, что не приняла…

В то время, чтобы совсем не свихнуться от переживаний и тревог, я начала свою литературную деятельность, и окунулась в неё с головой. Так, между прочим, от безделья, стала писать стихи. Трудно усидеть на приёме без пациентов, дурные мысли не устают лезть в голову, и, чтобы совсем не потерять здравый смысл, я стала упражняться в стихосложении. Стихи получались плохие, без рифм и правил написания. Но они выражали мою боль, снимали хронический стресс, и однажды один редактор, случайно заглянувший ко мне в кабинет, предложил издать стихи в виде брошюрки. Я согласилась. Заплатить пришлось не много, и уже через неделю первая аккуратная стопка зелёненьких брошюрок лежала на моём столе. Первые мои стихи с жуткими ошибками, но это не помешало им быть первыми!.. Я думала, что буклет с моими стихами послужит хорошей рекламой, но и здесь я ошибалась… Мои ошибки оказались никому не нужной макулатурой!..

Я не писала ни первое письмо, ни второе. Если в первом письме я исправляла ошибки и обороты речи, то второго письма я в глаза не видела! А меня постарались обвинить в том, что автор пасквиля – я. Никто в глаза мне ничего не говорил, но врачи перешёптывались между собой, а Ирина откровенно называла наши с Валерой имена, и обвиняла нас в том, что Из-за этого письма её и увольняют с должности, и убирают из поликлиники. Она плакала тихо, не показывая никому своих слёз, не делясь ни с кем своими переживаниями и обидами. Я случайно увидела это, но не утешила, не объяснилась с ней. Ушла. Она бы всё равно мне не поверила, посчитала бы меня малость тронутой…

Оказалось, Ирина сражалась за своё место долго и упорно. Она не желала уходить. Скорее всего, ей кто-то «помогал», но всё случилось неожиданно и молниеносно. Ирину уволили «за взятку», а мне передали от неё обиду и «наилучшие» пожелания. Тогда уже я близко к сердцу принимала любую сплетню о себе. А это была уже не сплетня, а констатация давно доказанного кем-то факта. Кто-то вёл упорную работу, чтобы уничтожить меня, и с какой целью, было пока не понятно. «Очевидцы-контактёры» мне передали обидные слова и пожелания Ирины, те же очевидцы доносили обвинения, выраженные в не лестных выражениях Алины в мой адрес. За что? Алина, или кто-то другой? Тогда, кто? И снова, за что?

Понять ситуацию было невозможно. Дело было запутано так, что концы найти оказалось затруднительно, да, никто и не искал тех концов! Ох, жаль, я не сумела с Ириной сдружиться, и не рассказала ей о том, какие хищницы водятся в нашей мутной воде. Тогда я и сама не знала, права я или нет. Жила, как в тумане… Валеру в то время тоже уволили из поликлиники ни за что. Сфабриковали дело, и добрый человек улетел с работы, без права восстановления в должности…

Помолчи, Пашенька, ничего не говори. Я должна всё рассказать. Ты же сам просил меня об этом!.. Мне, действительно, становится легче с каждым словом. Я расскажу тебе только о работе. О семейных отношениях рассказывать не стану, ни к чему это… Сейчас модно говорить: это совсем другая история, и не менее драматичная, надо сказать, но сейчас она не к месту… Позже я узнала, что Люда тоже была причастна к моему разрыву с мужем… Зачем ей это было нужно, знает только Бог, или дьявол, чёрт бы её побрал!

Я работала уже несколько лет в своём «частном» кабинете, который содержал один крупный завод города. Мне было уютно и тепло. Материально, худо-бедно, я обеспечивала семью. Звёзд с неба не хватала, но жить стало веселее, легче. Дочь моя заканчивала учёбу в институте, сын уже работал на высокой должности в престижном учреждении. Надо было думать, куда устраивать на работу, после окончания института, дочь. Дела шли удачно, и я перестала остро реагировать на хищнические отношения моих бывших подруг по основному месту работы. Я постаралась отойти от каких-либо дружеских отношений на работе в поликлинике. Мы жили припеваючи в нашем частном кабинете, до одного страшного момента, после которого Лина ушла с тёплого и хлебного места моей медсестры.

Однажды мы с Линой допоздна заработались в нашем кабинете. В самом конце рабочего дня, ко мне за помощью обратился мой бывший муж, и мы с ним утонули в воспоминаниях, не замечая, что уже слишком поздно. Нет, я не хотела его вернуть, но вспоминать и говорить, об очаровании ушедшей молодости, было приятно.