Храбрые славны вовеки! - Михаил Ломоносов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внимая ужасам войны…
Внимая ужасам войны,При каждой новой жертве бояМне жаль не друга, не жены,Мне жаль не самого героя…Увы! утешится жена,И друга лучший друг забудет;Но где-то есть душа одна —Она до гроба помнить будет!Средь лицемерных наших делИ всякой пошлости и прозыОдни я в мире подсмотрелСвятые, искренние слезы —То слезы бедных матерей!Им не забыть своих детей,Погибших на кровавой ниве,Как не поднять плакучей ивеСвоих поникнувших ветвей…
Афанасий Афанасьевич Фет
(1820–1892)
Севастопольское братское кладбище
Какой тут дышит мир! Какая славы тризнаСредь кипарисов, мирт и каменных гробов!Рукою набожной сложила здесь ОтчизнаСвященный прах своих сынов.
Они и под землей отвагой прежней дышат…Боюсь, мои стопы покой их возмутят,И мнится, все они шаги живого слышат,Но лишь молитвенно молчат.
Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:Тут что ни мавзолей, ни надпись — всё боец,И рядом улеглись, своей залиты кровью,И дед со внуком, и отец.
Из каменных гробов их голос вечно слышен,Им внуков поучать навеки суждено,Их слава так чиста, их жребий так возвышен,Что им завидовать грешно…
Аполлон Николаевич Майков
(1821–1897)
Сказание о 1812 годе
Ветер гонит от востокаС воем снежные метели…Дикой песнью злая вьюгаЗаливается в пустыне…По безлюдному простору,Без ночлега, без привала,Точно сонм теней, проходятСлавной армии остатки,Егеря и гренадеры,Кто окутан дамской шалью,Кто церковною завесой, —То в сугробах снежных вязнут,То скользят, вразброд взбираясьНа подъем оледенелый…Где пройдут — по всей дорогеПушки брошены, лафеты;Снег заносит трупы ко́ней,И людей, и колымаги,Нагружённые добычейИз святых московских храмов…Посреди разбитой ратиЕдет вождь ее, привыкшийК торжествам лишь да победам…В по́шевнях на жалких клячах,Едет той же он дорогой,Где прошел еще недавноПолный гордости и славы,К той загадочной столицеС золотыми куполами,Где, казалось, совершитсяВ полном блеске чудный жребийПовелителя вселенной,Сокрушителя империй…
Где ж вы, пышные мечтанья!Гордый замысел!.. НадеждыИ глубокие расчетыПрахом стали, и упорноИщет он всему разгадки,Где и в чем его ошибка?Всё напрасно!..И поник он, и, в дремоте,Видит, как в приемном зале —Незадолго до похода —В Тюльери стоит он, гневный;Венценосцев всей ЕвропыПеред ним послы: все внемлютС трепетом его угрозам…Лишь один стоит посланник,Не склонив покорно взгляда,С затаенною улыбкой…И, вспыливши, император:«Князь, вы видите, — воскликнул, —Мне никто во всей ЕвропеНе дерзает поперечить:Император ваш — на что жеОн надеется, на что же?»
«Государь! — в ответ посланник. —Взять в расчет вы позабыли,Что за русским государемРусский весь стоит народ!»Он тогда расхохотался,А теперь — теперь он вздрогнул…И глядит: утихла вьюга,На морозном небе звезды,А кругом на горизонтеВсюду зарева пожаров…
Вспомнил он дворец Петровский,Где бояр он ждал с поклономИ ключами от столицы…Вспомнил он пустынный город,Вдруг со всех сторон объятыйМорем пламени… А мира —Мира нет!.. И днем и ночьюНеустанная погоняВслед за ним врагов незримых…Справа, слева — их мильоныТам, в лесах… «Так вот что значит —„Весь народ!..“»И безнадежноВдаль он взоры устремляет:Что-то грозное таитсяТам, за синими лесами,В необъятной этой дали…
Алексей Константинович Толстой
(1817–1875)
В колокол, мирно дремавший…
В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомбаГрянула. С треском кругом от нее разлетелись осколки,Он же вздрогну́л — и к народу могучие медные звукиВдаль потекли, негодуя, гудя и на бой созывая.
Иван Саввич Никитин
(1824–1861)
Русь*
Под большим шатромГолубых небес —Вижу — даль степейЗеленеется.
И на гранях их,Выше темных туч,Цепи гор стоятВеликанами.
По степям в моряРеки катятся,И лежат путиВо все стороны.
Посмотрю на юг:Нивы зрелые,Что́ камыш густой,Тихо движутся;
Мурава луговКовром стелется,Виноград в садахНаливается.
Гляну к северу:Там, в глуши пустынь,Снег, что́ белый пух,Быстро кружится;
Подымает грудьМоре синее,И горами ледХодит по морю;
И пожар небесЯрким заревомОсвещает мглуНепроглядную…
Это ты, мояРусь державная,Моя РодинаПравославная!
Широко ты, Русь,По лицу землиВ красе царственнойРазвернулася!
У тебя ли нетПоля чистого,Где б разгул нашлаВоля смелая?
У тебя ли нетПро запас казны,Для друзей стола,Меча недругу?
У тебя ли нетБогатырских сил,Старины святой,Громких подвигов?..
И давно ль было,Когда с ЗападаОблегла тебяТуча темная?
Под грозой ееЛеса падали,Мать сыра земляКолебалася.
И зловещий дымОт горевших селВысоко вставалЧерным облаком!
Но лишь кликнул царьСвой народ на брань —Вдруг со всех концовПоднялася Русь.
Собрала детей,Стариков и жен,Приняла гостейНа кровавый пир.
И в глухих степях,Под сугробами,Улеглися спатьГости на́веки.
Хоронили ихВьюги снежные,Бури СевераО них плакали!..
И теперь средиГородов твоихМуравьем кишитПравославный люд.
По седым морям,Из далеких стран,На поклон к тебеКорабли идут.
И поля цветут,И леса шумят,И лежат в землеГруды золота.
И во всех концахСвета белогоПро тебя идетСлава громкая.
Уж и есть за что́,Русь могучая,Полюбить тебя,Назвать матерью.
Стать за честь твоюПротив недруга,За тебя в нуждеСложить голову!
На взятие Карса
Таков удел твой, Русь святая, —Величье кровью покупать;На грудах пепла, вырастая,Не в первый раз тебе стоять.
В борьбе с чужими племенамиТы возмужала, развилась,И над мятежными волнамиСкалой громадной поднялась.
Опять борьба! Растут могилы…Опять стоишь ты под грозой!Но чую я, как крепнут наши силы,И вижу я, как дети рвутся в бой…
За Русь! — гремит народный голос,За Русь! — по ратям клик идет,И дыбом подымается мой волос.За Русь! — душа и тело вопиет…
Василий Иванович Богданов
(1837–1886)
Привет товарищам врачам по возвращении их с Балканского полуострова*
В семье врачей, присутствующих тут,Мы с гордостью жмем крепко ваши руки.Истории не лицемерный судПрославит лиц, под знаменем наукиСвершивших свой тяжелый труд.
Минувшая кровавая войнаГероев ряд повсюду создавала,И доблесть их молвой оценена…Но труд врачей вполне ль молва узнала?Узнала ль ваши имена?
Под грохот битв, идя с мечом в руках,Нетрудно впасть в экстаз ожесточенья:Задор борьбы прогонит смерти страх,Ряд павших жертв пробудит жажду мщеньяИ злоба заблестит в глазах.
Ряд подвигов герой тут совершит…А в этот миг безвестный, незаметныйВрач трудится… В нем злоба не кипит, —И холодно, с отвагой беззаветнойОн смерти тут в глаза глядит.
Смерть не щадит… Да, много свежих силИз вас легло на поле брани грозной, —И длинный ряд безвременных могил,Могил борцов с заразою тифознойВаш скорбный путь остановил…
Гром славы вас за подвиги не ждал.На поле битв смерть храброго солдатаВстречала ряд восторженных похвал,А новый врач умершего собратаСобой безмолвно заменял.
На кладбище прах падшего неслиБез звука труб, без почести военной,На гроб его бросали горсть земли —И кончено!.. Что ж! факт обыкновенный —От тифа умер… Погребли.
Лишь изредка в безмолвии палатСтрадальцев сонм труды врача вспомянет…
Алексей Николаевич Апухтин
