Снежная любовь. Большая книга романтических историй для девочек - Ирина Мазаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минута бежала за минутой, но листы бумаги перед Алей оставались девственно чистыми.
И снова накатило отчаяние. Вспомнился Никита с его дурацким признанием… «Ты – подруга, ты мне как сестра, моя маленькая принцесса…» Снова шевельнулась любовь к нему, которую Аля так старательно пыталась забыть…
Она – никто! Она переоценила свои силы. Взялась за дело, которое ей не по плечу. Хотела всех обмануть, слепив что попроще, а в итоге обманула саму себя. Обманула Свету с Андреем. Она не художница! Она вообще не может творить, раз сидит в этом дурацком кафе и бессмысленно пялится на пустые листы… За что ее любить?! Ее нельзя любить! Нельзя любить как девушку, как… будущую женщину. Она – лишь обиженный ребенок, нескладный самонадеянный подросток! Аля готова была расплакаться.
Она заткнула в уши гарнитуру мобильного телефона и включила любимые песни. Но в ушах зазвенело:
– Я думала, ты герой, а получилось, что нет,И все, что ты мне говорил, – это придуманный бред,Что ты по уши влюблен и про мою красоту,А я ловила эти фразы просто так на лету,Потом ты взял и сбежал, а я осталась одна,Вообще пропал аппетит, и мне совсем не до сна,Пусть ты не мой идеал, это не сложно понять,Когда тебя рядом нет, то я сама не своя…
И стало только больнее. Аля зло вырвала гарнитуру из телефона.
– Это невыносимо… – прошептала она и…
…И тут вдруг что-то зашевелилось внутри нее… Ей захотелось нарисовать саму себя: глупую, некрасивую, нескладную… Парня, уходящего от нее… Выплеснуть на бумагу всю боль, что была внутри… Карандаш побежал по бумаге, штрихи стали складываться в линии, линии – в фигуры… Один лист, второй, слева, справа, вид сзади… Вот тут вот – общее основание, парень и девушка как будто срослись ногами, одеждой, но уже смотрят в разные стороны… Касаются пальцами, но уже не вместе… Нужно отпустить парня – свою любовь, свою боль… Жить дальше. Подняться на ноги. А он должен уйти. Уже должен уйти…
– Ух ты! Дай-ка посмотреть!
Аля не заметила, как прошли полчаса. А теперь Света и Андрей выхватывали друг у друга из рук ее рисунки.
– А! – Света не могла подобрать слов. – Прямо как все оно и есть у меня внутри!
– А откуда ты знаешь, что меня недавно девушка бросила? – спросил Андрей.
Аля смотрела на друзей, на свои рисунки в их руках и не верила своим глазам. А потом рассмеялась: неужели же ей самой еще буквально вчера хотелось лепить какого-то Вяйнямёйнена? Но на всякий случай уточнила:
– Вам… Нравится?
– Конечно, нам нравится! – хором откликнулись Света и Андрей.
Они вернулись к своему кубу номер три. Рядом, на месте номер два, уже вовсю трудилась другая команда: две девушки и парень их возраста.
– Привет! А вы только пришли? – поинтересовался он. – А вы откуда?
– Привет. Из Славахлебска, местные мы, – ответила Света. – А вы?
– А мы из Кондопоги. Меня Серега зовут. А это…
– Жанна и Катя, – представились девчонки.
Пообсуждали погоду, задумки и методы работы.
У Али от сердца отлегло: по крайней мере, кондопожанам Светка ничего обидного не писала…
Но вот с другой стороны работали славахлебцы… Тридцать седьмая школа. Те, кого они месяц назад рассматривали в Интернете. Иван Макаров, выглядящий, по словам Светы, как придурок, увлекающийся футболом и компьютерными играми, Аня со странной фамилией Журба, про которую Света сказала «детский сад» (она и правда не выглядела на свой возраст) и Екатерина Мирошниченко, обозванная ею же «фифой». Аля тут же вспомнила, что Екатерина Мирошниченко – это Парашютистка Кэт ВКонтакте, пославшая как-то ее «в пыж»…
Кэт подружек тоже вспомнила:
– Ага! Так вы нам писали, что мы ничего не выиграем! Это вы – те самоуверенные дуры!
– Мы возьмем все призы! – огрызнулась Света.
– Я опять чего-то не понимаю? – спросил Андрей.
– Ну… Как тебе сказать…
Аля уткнулась носом в снежный куб. Он стоял перед ней все такой же белый и нетронутый.
А ведь надо было приступать к работе! Надо было с чего-то начинать! «С чего? С чего? – мучительно размышляла Аля. – Вот тут вот убрать угол, тут прокопать… Тут надо, наверное, нарастить куб в высоту, ведь парень и девушка должны быть в полный рост… Или нет? Здесь будет стоять парень. Или не здесь?..» Ей вдруг стало совершенно наплевать, кто работает рядом с ними и что они про них думают. Она видела перед собой белый куб. Почти как лист, только трехмерный. И его можно было превратить во что угодно. В скульптуру. И выразить – сказать! – с помощью него все, что она хотела…
Глава 11. Где в Але вдруг открывается талант портретистки…
Первый день прошел бездарно. Первые два часа они потеряли на выяснение, что лепить. Потом еще два – как лепить. Бродили по площадке и подглядывали, как делают другие. Старались тереться рядом со взрослыми, ведь у большинства из них уже был опыт работы со снегом. Задавали вопросы, если что-то было непонятно.
А потом выяснилось, что по рисункам Света и Андрей не понимали, что конкретно нужно делать, где наращивать, где выбирать снег и что отпиливать. Аля металась между ними, пытаясь объяснить. Да и сама работа была непривычной. Еще бы! Одно дело слепить снеговика во дворе, другое – из снежного куба вырезать скульптуру. Замерзнув и устав, разошлись по домам. Аля пообещала сделать новый эскиз.
Это оказалось не так-то просто. Выяснилось, что дома не хватает пластилина – пришлось судорожно вспоминать, где в городе можно его купить после восьми вечера, когда все книжные, где торгуют канцелярскими товарами и в том числе пластилином, закрыты. Мама подсказала съездить в крупный супермаркет и зайти в отдел товаров для детей. К счастью Али, пластилин там нашелся.
Потом она долго мучилась, лепила и переделывала эскиз всю ночь, и только под утро, уже совсем обессиленная, заснула, решив, что лучшее – враг хорошего. А в десять утра они втроем уже были в мэрии на утреннем чаепитии.
– Принесла?! – накинулись на нее Света с Андреем.
– Вот, – и Аля показала свое творение.
Сердце замерло в груди: а вдруг им не понравится?
Но, когда Андрей первый высказался: «О, круто, теперь понятно – что лепим!» – у нее от души отлегло.
Взялись за работу.
Время до обеда пролетело незаметно. Они наращивали, копали, пилили, выбирали снег всеми своими инструментами. (Как ни странно, одним из самых удобных оказался совочек Светкиного брата Сашеньки, к которому они все трое дружно сразу воспылали самой неземной любовью и благодарностью.)
Аля руководила:
– Вот здесь, здесь ее платье, здесь надо пошире оставить, а тут – пространство между ними, здесь не стесняйтесь, убирайте лишнее!
Ее помощники то послушно выполняли ее указания, то начинали спорить.
– Слушай, я, конечно, не скульптор и не художник, но у меня пятерка по черчению была и по геометрии тоже всегда пятерки. Так что у меня все прекрасно с пространственным мышлением. Я отлично воспринимаю объем. И не надо мне доказывать, что здесь я мало убрал! – горячился Андрей. – Если здесь убрать, будет куце. И смотри, ты сама слепила так, что здесь вот так! – он махал руками, пытаясь объяснить, что имеет в виду.
Иногда начинала бунтовать и Света:
– Подруга, ты, конечно, гений, но это – коллективная работа. Я считаю, что платье у нее должно быть пышнее. И вот тут вот оно должно плавно перетекать к его ногам. И вообще, если делать прямые линии, не будет, как это называется… Экспрессии! Я ведь не зря с тобой дружу – нахваталась твоих терминов и тоже уже что-то понимаю в искусстве.
И оба они постоянно корили Алю за командирский тон:
– Слушай, хватит приказывать! Мы – команда, мы – друзья. Мы – не твои рабы! Советуй! Руководи, но мягко. И позволь нам тоже творить. Выслушивай наши идеи. Или ты думаешь, что мы такие тупые, что ничего сами внести от себя не можем? Нет предела совершенству! Три головы лучше одной!
Аля и сама не понимала, откуда вдруг у нее взялся этот ужасный командирский тон. Она никогда и ни с кем так не разговаривала! Она – Весы, она – мягкая и покладистая, а тут… Как бес в нее вселился. Ей почему-то хотелось, чтобы все ее слушались и четко исполняли приказы. Без отсебятины. В какой-то момент, когда Света с Андреем совсем разозлились, Але даже пришлось взять себя в руки и отойти от них, чтобы успокоиться и подумать о том, что с ней происходит.
С озера задувал ветерок, но зато в небе нет-нет да и проглядывало солнышко. Как бы напоминая, что весна – близко. Зима не сдается, борется, дует, морозит, метет метелью, но всем уже понятно, что скоро придет весна, снег растает и распустятся первые цветы…
«Что со мной происходит? В кого я вдруг превратилась?» – думала Аля, вышагивая по льду туда-сюда, чтобы не замерзнуть. И вдруг поняла: она просто очень волнуется. Она волнуется о том, получится ли у нее скульптура или нет. Ей так хочется, чтобы она получилась! Чтобы все ахнули. И вовсе не из-за места в конкурсе и не из-за приза. Ей не хотелось, как Свете, утереть всем нос и доказать всем, что они – лучшие. Не хотелось никакой хлебопечки, которую сулила завуч. Ей хотелось поверить в себя, в свои силы. Творческий она человек или нет? Художница она или нет? Мастер или подмастерье?
