Пудель бродит по Европе - Елена Нестерина

Но Витя, Арина и Антоша не выли. Они мужественно терпели, стараясь не представлять себе, на чем они в темноте сидят, куда еще могут вляпаться, если протянут руку или ногу, что их ждет в конце этого пути. Собаки больше их переживали, наверное, свое заточение и страдали-томились…

И вот машина остановилась. Она и раньше останавливалась, но, видимо, на светофорах, а потом поездка продолжалась. И когда машина остановилась совсем, Витя, Антоша и Арина были бодры, спокойны и готовы ко всему. Или так им казалось.

– Ну что, Николаич, принимай-ка товар! – раздался с улицы уже хорошо знакомый ребятам голос мужика-водителя. – Ой, что я тебе привез, что привез! Любо-дорого работать с таким материалом! Ух, глаз так и радует.

– Здорово, Барбос! А ну давай посмотрим, – ответили ему. – Открывай свою душегубку. Только аккуратно. Все клетки запер, не как в прошлый раз? Не бросится на меня никто?

– Не-а, Николаич, все в полном порядке… – заверил водитель машины, которого сейчас назвали Барбосом, а он охотно на это прозвище откликнулся.

Звякнули ключи. В густую темноту фургона упала узкая полоска света, затем она стала шире – дверцы отворялись…

– Во, смотри, сейчас покажу! – весело говорил мужик по кличке Барбос, явно стараясь угодить своему Николаичу. – Чудо мех, супермех!

– Ну-ну-ну, что там у тебя такое? – послышался заинтересованный голос невидимого Барбосова собеседника. Голос этого невидимого показался Арине Балованцевой вроде как знакомым.

А когда окончательно распахнулись двери и…

– Да ну, что это за мех – крашеный чебурашковый… – начал было незнакомый дядька, под рукой мужика Барбоса просовывая голову в фургон.

Еще бы мех его устраивал – потому что взгляд дядьки уткнулся аккурат в курточку Антоши Мыльченко, сшитую, как верно подметил дядя, из искусственного чебурашкового меха коричневого цвета.

– Это… Вы откуда тут взялись? – Мужик в ватнике, то есть Барбос, сделал шаг назад, поскользнулся, не удержался на ногах и, махнув руками в воздухе, начал заваливаться назад.

Удивленный дядька отскочил, и Барбос грохнулся толстой ватной спиной на притоптанный снег.

– Вы как сюда попали? А ну вылазьте сейчас же! – бросился к ребятам дядька. Но вдруг осекся…

Потому что Арина воскликнула:

– Дядя Валера? Это вы! Вот это да!

Да, и она его узнала, и дядя Валера, коммерсант дядя Валера, который приходил просить у Константина Александровича денег, узнал Арину. И шапку дареную на ней узнал. Узнал и растерялся…

– А я-то думаю, что это у вас тут за шкурные разговоры какие-то, – продолжала Арина, приглядываясь к дядькам возле машины и к тому, что находилось вокруг. – Меховое производство у вас, дядя Валера, я помню. Но собаки-то тут при чем?

Пока Арина вела разговоры, Антоша бросился в глубь фургона, где из-за того, что открылись двери, наконец-то стало светло. Там, как он и предполагал, стояли клетки. В клетках сидели собаки.

Собак было не три, а четыре. Две пушистые болонки, одна из которых, видно, от испуга, обделалась, перемазалась с ног до головы и стала слипшейся, а не пушистой, красивая лайка с густой серой шерстью, похожей на волчью. И Бима, розовой тряпкой валяющийся в углу клетки!

– Я видел его еще там, у гостиницы! Я не ошибся! – воскликнул Антоша, бросаясь на колени и дергая прутья клетки. – Бима, маленький мой!

– Бима, Бима, хороший! – услышав Антошины крики, Арина тоже кинулась к пуделю.

И только Витя Рындин остался в дверях. Потому что оба мужика грозной поступью двигались на него.

Глава Х Говядина из-под ворот, что лает на народ

Барбос, урод, ты зачем их привез? – зарычал свирепеющий на глазах дядя Валера. – Зачем?!

– Да это не я, это они сами… – взбираясь на ступеньку, бормотал очумевший Барбос. – Николаич… Тьфу, в смысле Валерий Николаевич, это они сами как-то в машине оказались. Я их сейчас враз оттуда выкину. А ну пошли отсюда!

С этими словами он схватил Витю и попытался выволочь его на улицу. Но Барбос не знал этого парнишку – самого выдающегося спортсмена не только в своей параллели, но и, наверное, во всей школе. Витя вывернулся из рук Барбоса, схватился за дверцу – и когда Николаич, в смысле предприниматель дядя Валера, тоже дернулся к нему, с размаху долбанул его этой дверцей по лбу. Дядя Валера отскочил на метр от машины. Схватился за лоб и страшно обиделся.

– Арина, забирайте пуделя – и надо сматываться отсюда! – оборачиваясь к ребятам, крикнул Витя.

– Не хочет! – отозвалась Арина. – Он упирается и не хочет вылезать, Вить!

– Вот придурок, – скрипнул зубами Витя. Он держал двери, чтобы не пускать в фургончик мужиков и таким образом дать возможность Арине с Антошей забрать розового дурачка из клетки. – Ну, тащите его тогда вместе с клеткой.

– Попробуем! – отозвалась Арина. Вслед за ней затявкал, громко и надрывно, безмозглый Бима.

И все-таки двери открылись. Но перед этим на улице состоялся разговор-молния.

– Барбос, ты понимаешь, что за девчонку ты привез? – наливаясь багрово-томатным цветом, рычал Валерий Николаевич.

– Ну, чью-то дочку, да еще и ребят… – крякнул Барбос, которому в защищенное ватником пузо ощутимо ударился тяжелый кулак босса. – Ой, а чего?

– Они не должны ничего тут увидеть!

– Дык… Понятное дело, Николаич! – согласился Барбос. – И не увидят. Ну так, давай я их свезу вон на пустырь, да там и выкину. В жисть они к нам дорогу не найдут! Или в лес отвезу. Во, точно! В лес еще даже лучше. Пусть там побегают!

– Эх! Нет! – взвыл Валерий Николаевич, вновь порываясь ударить Барбоса. – Они ж все равно сегодня-завтра домой попадут. И она расскажет, что я тут… Что мы тут… А мне завтра нельзя. Завтра должно быть все чики-пуки… Быстро, Барбос! Выволакивай гадов из машины! И в бокс их надо оттащить! Да! И закрыть там!

– Но… А как же…

– Без разговоров! Хватай!

С этими словами он распахнул дверь и полез внутрь машины.

Борьба была недолгой, но яростной. Витя защищал своих друзей от двух мужиков, не жалея сил. Но силы эти все-таки были детскими, да и места в фургончике было мало, так что вскоре Николаичу удалось выволочь на улицу Антошу и Арину. А через некоторое время появился изрядно побитый Барбос. Он держал Витю Рындина с накрученной на него ватной телогрейкой. Витя брыкался, норовил ногой долбануть Барбоса, но поскольку голова Вити была накрыта телогрейкой, то он не видел, куда именно бьет, и попадал в основном по Антоше, крепко зажатом под мышкой у Валерия Николаевича. Тот же методично продолжал тащить Антона и Арину к какому-то кирпичному зданию.

А Витя все-таки вырвался. Барбос со своей телогрейкой завалился в сугроб, Витя же снова бросился к своим друзьям – спасать.

И не сообразил, что этим он только помог гнусным дядькам.

– Барбос, идиот, сюда беги скорее! – орал на своего подручного Валерий Николаевич.

Дело в том, что дверь, запертую на ключ, он открыть не мог – руки были заняты. А ключи болтались у него на шее на длинной металлической цепочке.

– Открой! Давай живее! – заорал он подбежавшему Барбосу, вывалянному в снегу. При этом он носом указывал себе на грудь, усиленно кивая на нее. – Вот они, ключи!!!

Барбос сообразил, потянулся к болтающимся на цепочке ключам. Валерий Николаевич нагнулся, продолжая крепко сжимать руками брыкающихся детей, Барбос поймал ключи и вставил один из них в замочную скважину.

И теперь вся эта композиция пятилась назад, чтобы не мешать отвориться двери. Как раз в этот момент Витя Рындин напал на Валерия Николаевича. От неожиданности тот немного ослабил хватку, Арина вырвалась из-под его руки – и теперь дергала Антошу, пытаясь и его освободить. Витя бился с Барбосом, который бросился защищать своего начальника, Николаич быстро пришел в себя и активно пытался запихнуть всех троих детей в только что открытую дверь.

– Бежать надо, а не драться! – крикнула Арина Балованцева, но ее вряд ли услышали.

Вернее, услышал совсем не тот, кто надо.

И через несколько мгновений сильные руки зашвырнули и ее, и Витю в какое-то помещение. Еще спустя секунду вслед за ними со свистом влетел Антоша. Дверь захлопнулась. Щелкнул замок.

А все дело в том, что на помощь Валерию Николаевичу и Барбосу откуда-то выскочил здоровенный мужик – полуголый, но в кожаном фартуке. Увидев кучу-малу, он не растерялся, а исполнил команду руководителя, которую тот выкрикнул, получив от Вити удар в нос.

И мужик в фартуке просто взял и быстренько перекидал детей туда, куда ему велели.

Красный и потный Валерий Николаевич в полном изнеможении плюхнулся в сугроб.

– Все, молодец, Андрюша, иди к себе, – махнул он рукой здоровенному мужику.

Тот похлопал себя по обнаженным плечам, поправил свой изляпанный и порядком задубевший кожаный фартук и в недоумении продолжал смотреть на босса.