Любовь и роскошь - Патриция Хэган

Ему повезло, однако он заплатил за свою победу слишком дорогую цену.

Бранч Поуп, его управляющий и лучший друг, погиб от рук одного из членов шайки Мейсона.

В конце концов, неотступно следуя за негодяем, Колт обнаружил его след на греческом острове Санторин и, направившись туда, отыскал все свое золото. Там же в горячей схватке были убиты Мейсон и его злодейская шайка.

Колт понял и простил Бриану; даже привез ее с собой в Америку, забрав и ее брата. Какое-то время они жили довольно счастливо, никогда не задумываясь о будущем, а просто наслаждаясь компанией друг друга и проводя долгие, страстные часы в постели. А затем, словно гром среди ясного неба, каждый из них неожиданно пришел к выводу, что хотя все то, что было между ними, замечательно, этого совсем недостаточно для того, чтобы строить дальнейшую семейную жизнь.

Они расстались, и расстались друзьями. Она неохотно взяла деньги, которые он настоятельно предлагал ей, и направилась на восток в поисках новой жизни.

Периодически он получал от нее письма. В Бостоне она устроилась гувернанткой в одну богатую семью, которая позволила ее брату жить вместе с ней. Она вернула Колту часть денег, заявив, что считает их взятыми в долг.

Колт покачал головой и улыбнулся. Бриана – прекрасная женщина, и однажды она осчастливит кого-нибудь, став отличной женой… но не для него.

Иногда он задавался вопросом: суждено ли ему вообще когда-либо жениться и остепениться? Ему, без сомнения, нравились женщины. Он наслаждался их обществом – в постели, и не только. Он никогда не использовал их в своих целях и ни в чем не обвинял, но всегда, когда они расставались, старался сделать так, чтобы они покидали его счастливые и удовлетворенные. Колт был твердо убежден в том, что отношения между мужчиной и женщиной должны строиться на основе взаимного партнерства, а не на подавлении.

Он бросил взгляд в сторону двухэтажного дома, который можно было без преувеличений назвать настоящим особняком. Широкое переднее крыльцо, высокие и величественные колонны. Мраморные ступени. Красивое место. Место, которым можно гордиться. Но он был холостяком, и зачем ему этот двухэтажный особняк с двенадцатью комнатами?

Серебро и скот. Его отец, Тревис Колтрейн, создал настоящую империю, а когда вместе с его матерью, Китти, обустроился в Париже, переписал все свое имущество, разделив его между ним и его сводной сестрой. Теперь Дани находилась там, вместе с ними, а управлять и следить за ранчо и серебряным рудником должен был он.

Прошел уже год после того, как он вернул имущество семьи, и Колт считал, что все шло нормально.

Новый управляющий, Барт Таунсенд, седой, закаленный жизнью, прекрасно знал, как держать в полном повиновении сотню работников, не позволяя им ни на мгновение расслабиться. Колту вообще ничего не приходилось делать.

И он начинал чувствовать себя немного… бесполезным. И немного одиноким.

Иногда, субботними вечерами, когда наемные работники отправлялись в город, чтобы повеселиться там от души, он и Барт садились на переднее крыльцо, пили холодное пиво и разговаривали.

И неизменно Барт намекал Колту на то, что ему пора бы уже подумать о женитьбе:

– Тебе нужна женщина постоянно, а не только в те моменты, когда в тебе просыпается желание. Пора бы уже задуматься о том, чтобы обзавестись детишками, которые бы росли и заботились о ранчо. Нет ничего хорошего в том, что ты встречаешься то с одной, то с другой, но ни с кем не заводишь серьезных отношений. В последнее время ты все больше бесцельно слоняешься по ранчо.

Колта забавляло вмешательство Барта в его личную жизнь, и он обычно поддразнивал его:

– Почему бы тебе не воспользоваться своим же собственным советом и не найти хорошую женщину? Женись. Я уже говорил: дам тебе земли, на которой можно построить дом.

Как всегда в таких случаях, Барт начинал сопеть и что-то невнятно бурчать про то, что он уже слишком стар для того, чтобы привыкать к постоянному обществу женщины, а затем быстро переводил разговор на другую тему.

Колт улыбнулся. Сегодня была как раз суббота. Он не планировал отправляться в город вместе с работниками, значит, снова заберется на крыльцо вместе с Бартом и прослушает в который раз ту же самую лекцию.

По правде говоря, он не раз задумывался над тем, каково это – жениться, любить кого-то, иметь подле себя близкого человека. Возможно, совсем неплохо заполнить пустоту сердца и большой особняк детьми.

Кстати, недостатка в претендентках на место его жены отнюдь не наблюдалось.

Взять хоть Мелиссу Вейтли, хорошенькую дочку Дока Вейтли. Она, возможно, и не обделена мужским вниманием, но довольно прозрачно давала ему понять, что в списке кандидатов на ее руку и сердце он занимал верхнюю строчку. Не проходило недели, чтобы она не прислала ему приглашение отобедать у них в воскресенье.

Или Ариста Бленкеншип, молоденькая учительница. По крайней мере каждые две недели она приглашала его на обед и постоянно присылала всевозможные пироги и кексы.

Он не слишком заносился, хотя и признавался сам себе, что каждая молодая особа в городе порой туманно, а иногда и открыто давала ему знать, что была бы не прочь стать госпожой Джон Тревис Колтрейн.

Колт трезво оценивал свои достоинства. Он был богат. Кроме того, следовал по стопам своего отца и продолжал весьма успешно вести дела семьи Колтрейн. Он знал также, что его считали привлекательным. Высокий, мускулистый, с темными волосами и серо-стальными глазами – бесчисленное количество женщин твердили, что он был бесподобно хорош, так что в конце концов он и сам в это поверил.

Итак, вопрошал он себя, почему он не может найти ту, на которой мог бы жениться?

Однако это был далеко не самый главный вопрос, который беспокоил и преследовал Колта в подобные моменты тихого раздумья.

Самым болезненным и неприятным было то, что он не доверял женщинам. Слишком часто обжигался. Даже Бриана, которая, как он считал когда-то, любила его, на самом деле лишь использовала, ловко обманула. Именно от этого в сердце навсегда остался горький осадок.

Возможно, с горечью размышлял он, ему просто скучно. С тех пор как он вернулся из Европы, в его жизни не происходило ничего интересного. По сути, он лишь наблюдал за тем, чтобы другие успешно справлялись со своими обязанностями. Конечно же, надо было обучать пони, делать хозяйственные записи, принимать решения, участвовать в десятке мельчайших работ по дому. Но все это было не то, о чем он мечтал, не тот путь, следуя которому хотел прожить свою жизнь. Поэтому он без большого энтузиазма встречал каждый новый день, просыпаясь утром. Ему необходимо что-то иное – всем своим существом он чувствовал… желал… Только не мог определить, чего именно.