Попутчик - Роберт Сальваторе

— Что за трюки?

Я едва расслышал его вопрос. Голос мужчины заглушался стенками волшебной сферы. Он схватил свое копье и ударил им о пузырь, но то лишь отскочило. Тогда стражник соскользнул с лошади и попытался пройти сквозь сферу, но она не поддалась.

Я взглянул на стену и увидел свет факела охранника, движущегося вдоль зубчатой стены.

Плененный стражник увидел своего товарища. Он нанес мощный удар вверх, но это не оказало никакого эффекта на пузырь. Мужчина закричал, надрывая легкие, но звук едва ли проходил через магический барьер.

Человек на стене не услышал его, и свет факела двинулся дальше.

Лошадь плененного стража заржала, рассерженная воплями своего хозяина, и положила свою морду на плечо стражника, используя её вес, чтобы придавить мужчину к земле.

Охранник пытался сопротивляться, отталкивая прочь голову животного и пытаясь — безуспешно — встать, все время продолжая кричать. Но это только больше раздражало лошадь. Когда стражник пробормотал проклятия и сплюнул, животное легло на землю, зажимая ноги человека под своим животом.

Наконец, тот перестал кричать.

— Простите, сэр. Но, как я и говорил, мне хотелось бы сохранить инкогнито. Шар поможет в этом. Тем не менее, он исчезнет. В конце концов, — улыбка Перро могла легко подойти нашкодившему ребенку, но на его обветренном лице она смотрела столь же уместно. Он повернулся ко мне и сказал: — Идем, мальчик. Нам нужно кое-что сделать.

Глава одиннадцатая

Врата Бальдура были не похожи на все, что я видел раньше. Мы шли по пустынному городу, встречая на своем пути не так много народу — единственными, попадавшимися нам живыми существами были бездомные, которым некуда было идти, патрульные и воры, которым удалось избежать внимания стражи.

Мы были бродягами, скользящими по мощеным улицам при свете луны.

Время от времени я поглядывал на звезды, чтобы понять, в каком направлении мы идем. Но вокруг нас толпилось множество зданий, потому было крайне сложно разглядеть любой крупный кусок неба, а городские дороги были узкими и запутанными.

Наш путь лежал мимо старых ветхих построек и новых домов. Поначалу я пытался найти места с карты из книги Воло, но мы двигались слишком быстро, и потому вскоре я сдался.

Вид вокруг не слишком впечатлял, но я нашел приятным окружающий нас запах. Над городом висел густой соленый воздух океана, с которым смешивались запахи специй и благовоний, которые привозили сюда для торговли со всех концов Фаэруна. Не прекращавшийся ветер смешивал запахи в один успокаивающий аромат.

Некоторое время мы блуждали по городу, ныряя в переулки, чтобы избежать внимания проходящих стражей.

Наконец Перро подошел к закрытой двери, над которой виднелась выцветшая вывеска, изображавшая опорожненную кружку, а также содержавшая имя заведения — Пустая Кружка. Окна и двери вокруг нас тонули во тьме. Ни единого звука не прорезало ночь.

Я полагал, что это место было необитаемо. Когда Перро распахнул дверь, я понял, что не ошибся. Таверна была абсолютна пуста. Табуреты стояли на столах, барная стойка была безлюдна.

— Ну, чего ждешь? — спросил Перро. — Заходи!

В его глазах снова загорелся огонек. На мгновение, я заколебался, но Перро настаивал. Я знал, он не станет совершать поступков, которые могут причинить мне вред, так что пришло время узнать, что же твориться на самом деле.

Войдя в комнату, я почувствовал что-то странное. Некое беспокойство, но так и не смог понять, с чем же оно было связано. Медленно и осторожно я пошел к бару, оглядываясь по сторонам, но ничего не замечая. Из таверны не было других выходов, за исключением того, которым попал в неё я. Я повернулся к двери, замечая, что Перро стоит снаружи.

— Тут никого нет, — крикнул я ему. — Место пустое.

— Откуда ты знаешь? — спросил он. Его голос был тихим, но я слышал друга совершенно ясно. — Ты ведь даже не вошел в комнату.

— О чем ты? — удивился я. — Я внутри…

Я развернулся, обводя рукой помещение. Но мне стоило только взглянуть туда, где была стойка, чтобы понять — я смотрю на комнату из вне, словно все еще стою на пороге.

— Власти иллюзий, — со смехом сказал Перро. — А теперь, войдем.

Он произнес несколько слов: «Отличный эль и прекрасные истории», шагнул через порог и исчез.

Несколько мгновений я тупо моргал, оставаясь на месте. Однако так и не смог вновь увидеть своего наставника. Из сложившейся ситуации был только один выход.

— Отличный эль и прекрасные истории, — пробормотал я и сделал шаг вперед.

Я переступил порог, внезапно оказываясь посреди ослепительного света и хора голосов. Вокруг меня разговаривали, кричали, пели и аплодировали. Как только мои глаза привыкли к свету, я огляделся вокруг, видя перед собой совершенно иной зал. Все столы были заняты, на каждом стуле кто-то сидел — исключая лишь несколько, чьи хозяева в пьяном угаре повалились на пол. Много народу стояло и сидело на полу около очага. Я заметил, что многие посетители были не людьми. Особенно выделялись из толпы дворфы и гномы. Полдюжины женщин расхаживали по комнате, разнося подносы. С этих подносов завсегдатаи просто хватали напитки, когда официантки проходили мимо.

Группа дворфов собралась вокруг огня. Они держались под руки, зажав в руках кружки и громко распевая хриплые застольные песни — которыми для дворфов, кажется, служили те, что рассказывали про убийство гоблинов. Каждый новый творческий способ убийства гоблина — будь то разбивание головы камнями, удар молота, раскраивавший череп или столкновение гоблинской бошки с… другим гоблином — очень веселил дворфов.

Их песня детально описывала, как использовать гоблина в качестве оружия — держать его за ноги, раскручивая, чтобы создать импульс, а затем опустить его тушку вниз, совершая удар сверху, словно в руках у тебя боевой топор. Из книг я знал, что голова гоблина — самая твердая часть его тела, и наиболее эффективного результата можно достичь, когда существа сталкиваются именно головами. Звук расколотого черепа мог быть довольно громким, четким и приятным для уха.

За все годы, которые я провел, путешествуя с Перро, я ни разу не видел подобного места. Потому не мог подхватить песню, но слушал, представляя коренастых крепких мужчин, которые раскручивали за лодыжки уродливых гоблинов, используя мерзких существ в качестве оружия против собственных сородичей. Я подумал, что подобная забава, должно быть, распространена в городах дворфов. Про себя я решил, что когда-нибудь мне придется поехать в земли дворфов, чтобы увидеть все собственными глазами.