Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке - Генрих Вениаминович Сапгир

больни

и прыгал по пути

ступня-то ампути

вина-то никоти

и – боже сохрани! —

а он еще шути

на   лезном стуле си

он чинит свой башма

и некого спроси

за что такой кошма —

такое наказан

неуж   за доброту?..

из космоса летун

здесь искрой показа

на этот дом и сад —

живые ду   не спят

такое-то семей

и все шутя посмеи

то книги то журна

то полная луна —

и вечером купа

идет толпа мута

больные и увеч

– я вижу – люди счаст

луна и теплый веч

и нежное учас …

а может быть как раз

пример для человеч ?

«вот бы род   на друг   план…»

вот бы род   на друг   план

я уже   дился на   гой   нете

вот бы им   ин   кар

я уже   мею   ную   рму

если бы взир   ин   глаз

я уже   раю ными   зами

на   лю   на   жу   на не   на се

на   дей на   ков на   бо на   бя

МЕРТВЫЙ СЕЗОН

(1988)

ВИРУС

начинается с утра

входит мо   и в белом вра

и такие препара

окачуриться пора

отдыхаю в санатор

починяю свой мотор

а мои воспомина

плы   блаками на меня

день на сумерки похо

    кого бегут прохо

даже тени… если чест

сам нырну в любой подъезд

человек – он весь отверст

    жется за все ответст

и такое ощуще

виноват – и нет проще

грустный ком неполноце

    пряжение в лице

здесь – при всех – сейчас меня

в стра   деяньях обвиня

сзади города простра

    полняют волны стра

в дождь от ужаса дрожа

даже зданья искажа

и лягушками везде

скачут – это эпиде

дергается эпилеп

– эпицентр! эп – эп – эп…

почему глаза расши

губы руки – все спеши

что уби   тебя сестра

неужели вирус стра

а зрачки всё уже уж

    стаясь радужной окруж

свет уходит подозри

с потолка свисает гри

погружаемся все глу

    лько отсвет на полу

сам трясусь и ты – желе

    сподь! не надо! пожале

злым комочком паюсь-сли

мысли – водоросли – сли

и уже не страшно не

жить как сырость на стене

МОЛИТВА

утки летят над мо

солн   и обл   в дремо

ночь за Урал – хреб

в ямине между гора

лагерь от ламп ослеп

    качиваются между бара

мо   в весь свой разма

    лько волны по пляжу разма

динокий абха   задрема

ду по льду в громк   тиш

солдат в тяжелой шине

не подстрели бы с выш

чувств   взгл – на мне

за проволо   бесится   чарк

сается скалится ярк

там я ищу лю

где их нет и не может бы

    лкой стебли и хво   шевелю

  ягды   ловы и голубы

вот я пришел в свой ла

    делся залез на кой

спящих солда тела

в кой мне – и мир и покой

лампа – и та не меша

вы воспари душа

    лна бубух! – как плита

    йки над мо разлета

в   лнце зимний шторм

белых ча   накорм

Гспди! – я Твой ра

Давший! – всем Тебя лю

наши тела заклю

небо душе пода

нас маята пыта

жизнь надоест – и та

    лько воскликнешь: ма!

и сгинешь не понима

Гспди! – я твой ра —

    следний между людьми

Давший! – Твоя ра

вот Твоя жизнь – возьми

Взявший! – Тебя бла

слезы – Твоя вла

разве не я в бара

умер – сосед по на

на берегу – коря

вывернута сосна

МЕРТВЫЙ СЕЗОН

сок и мякоть пожира

остается кожура

    жура мандари

на песке говори

что конец ноября —

морю то же говоря

черн   от вла   коря

мерт   этот сезон

в ду   опущен как зонд

а она в лохмо   бедна

    лнце увидела однаж

и живет воспомина

    сноязычна и пуста

в стах самшита обита

ду   посмотри вда

неужто не вида ?

плями-кап на вет   вися

запрокинулась вся

потому-то дрожь – озя

небо вяло и лило

жется всегда лило

так повсю   на земле

стонет сущее в томле

воля сердца и ума —

нет они не понима

серд   серд – красн   ша —

нет они не разреша

точно зыбь