Пространство круга - Лина Баркли

— Помню.

Хейзл безуспешно старалась угадать, сколько лет может быть Люси. Это имя как-то не соответствовало облику крепко сбитой энергичной дамы средних лет, каковой была последняя секретарша Дика. «Люси» звучало как-то томно и даже сладострастно.

— Хейзл? Ты слушаешь?

— Да.

— Так ты придешь на ланч?

— Да, если ты все еще хочешь меня видеть.

Нет, нетерпеливый вздох ей явно не послышался.

— Конечно, хочу. В противном случае я бы тебя не приглашал, не так ли?

— Пожалуй, — нехотя согласилась она.

— Хорошо. Значит, я заказываю столик у «Орсино».

Выбору можно позавидовать, подумала Хейзл, поскольку в этом месяце «Орсино» был последним писком моды — самый популярный ресторан столицы.

— Ты уверен, что сможешь заказать столик?

— Да, дорогая. Жди меня там к часу. Ладно?

— Ладно. Дик…

— Что?

— Не опаздывай.

Она хотела объяснить, что превратится в комок нервов, если ей придется одной-одинешенькой сидеть в роскошном ресторане, дожидаясь его. Но тогда она опять превратилась бы в глазах Дика в капризную ревнивую стерву, в роли которой с успехом дебютировала сегодня утром.

— Ни в коем случае, Хейзл, — устало сказал он. — Я не опоздаю.

Едва положив трубку, она прямиком ринулась в ванную, где с рекордной быстротой приняла душ, ругая себя за то, что цепляется к Дику по пустякам, и удивляясь, чего это ради ее налаженная жизнь должна разлететься на куски. Затем Хейзл лихорадочно высушила волосы феном, сквозь зубы проклиная себя за то, что не позаботилась заняться собой пораньше.

Так, постельное белье она могла бы поменять и завтра — никто бы не возражал. Откровенно говоря, никто бы и не заметил. Хейзл столкнулась с этим печальным фактом еще в самом начале своей семейной жизни: как бы ты ни выкладывалась в заботах по дому, никто тебе даже спасибо не скажет!

Она надела свежее белье, но тут же стянула его, чтобы заменить другим, кружевным. Не потому, что предполагала, будто во время ланча или после него произойдет нечто из ряда вон выходящее, нет. Просто, облачившись в светло-голубое белье с надписью «Спасем китов!» поперек ягодиц, Хейзл не чувствовала себя соблазнительной и сексуальной. А сегодня она хотела выглядеть именно сексуальной. Во всяком случае, желательно…

Изогнувшись, она попыталась увидеть себя сзади, о чем тут же пожалела. И в дорогом белье она смахивала на кита, которого следовало срочно спасать — от ожирения! Черный кружевной поясок трусиков врезался в бедра, а эластичные застежки бюстгальтера, казалось, вот-вот испустят дух и лопнут. Хейзл понимала, что время от времени надо вставать на весы, но не решалась это сделать по той же причине, по которой страусы прячут голову в песок.

Когда же она в последний раз толком разглядывала себя? Как ухитрилась так расплыться?

Хейзл знала, что не стоит обманывать себя, придумывая какие-то оправдания. После рождения тройни она набрала несколько лишних фунтов и с тех пор не расставалась с ними. А с прошлого Рождества пристрастилась к блинчикам с кленовым сиропом, что тоже заметно сказалось на весе.

Так что же, черт возьми, надеть? Она стала рыться в гардеробе с отчаянием человека, который, отстояв на морозе ночь перед январской распродажей, не может найти себе ничего подходящего. Ну, по крайней мере, один наряд она обнаружила — симпатичное платьице цвета морской волны, но оно так безобразно обтягивало живот, бедра и ягодицы, что Хейзл стянула его и разочарованно швырнула на постель.

Будь у нее хоть чуть больше времени, она могла бы съездить в магазин и купить что-нибудь новенькое… Нет, даже при наличии времени она не стала бы это делать. В конце концов Хейзл остановила выбор на короткой черной плиссированной юбке; жаль только, что она не успевает перешить пуговицы, чтобы пояс не врезался в талию. Но, по крайней мере, на виду остаются ее ноги, которые всегда были — и продолжают быть — ее гордостью. Сверху Хейзл натянула свободный, цвета лососины кашемировый свитер, который скрыл под собой последствия всех греховных гастрономических искушений.

И не стоит скрывать, думала она, неприязненно глядя на себя в зеркало, что ты неряшливая, расплывшаяся домохозяйка средних лет. По сути дела, у тебя точно такой вид, как у секретарши, которая, работая с Диком, не представляла бы никакой угрозы твоему благополучию!

5

На улице неустанно моросил мелкий дождь. Серый туман, насыщенный влагой, висел сырым плотным занавесом. Хейзл с трудом раскрыла зонтик, но дождь уже успел оросить ее светлые волосы россыпью капелек, и она выругалась сквозь зубы. Она распустила их, потому что такая прическа нравилась Дику, но, намокнув, волосы пойдут кудряшками и, в конечном счете, встанут дыбом, словно их обладательница сунула палец в розетку.

Как всегда в непогоду, все такси были заняты, а когда подвернулась наконец долгожданная свободная машина, дорога была так забита транспортом, что Хейзл опоздала на двадцать пять минут. Но, как выяснилось, она могла и не торопиться.

Когда метрдотель провел ее в роскошный обеденный зал, она увидела, что Дик всецело поглощен занятием, которое не имеет ничего общего с ланчем. За соседним столиком сидела женщина, на огромные груди которой, казалось, пошли все мировые запасы парафина. Наклонившись к Дику, она оживленно болтала с ним, а тот с любезной улыбкой на лице внимательно слушал. Сидящая за тем же столиком другая женщина с густыми блестящими волосами цвета апельсинового мармелада откровенно похотливо пожирала Дика влажными карими глазами.

Хейзл невольно расправила плечи и двинулась через переполненный зал ресторана, болезненно чувствуя, как пояс юбки врезался в талию. Увидев жену, Дик немедленно встал и встретил ее приветливой улыбкой, в которой тем не менее чувствовалось легкое раздражение.

Пока Хейзл приближалась, Дик бесстрастно рассматривал ее. Если не считать, что после рождения детей Хейзл поправилась и расцвела, она мало изменилась за те годы, которые мы провели бок о бок, подумал Дик.

Нежным цветом лица, белоснежной кожей и пышными распущенными волосами, падавшими на спину, она напоминала ту девочку, которую более десяти лет назад Дик встретил в модном ночном клубе.

— Привет, радость моя.

Улыбнувшись, он расцеловал ее в обе щеки. Женщины, обменявшись взглядами, застыли с полуоткрытыми ртами, и Хейзл ехидно подумала, что сейчас они напоминают рыб, вытащенных на берег.

— Не представишь ли ты меня своим приятельницам, Дик? — услышала она свой резкий голос, испытав желание пнуть самое себя, когда женщины ухмыльнулись.