Шекспир курит в сторонке - Дарья Донцова

– Ваня хитрый, он быстро подмену просечет. Если всерьез, то мука совсем не подходит, она из зерна делается, а песок – это кремний, перемолотый камень. Я тебе книжку дам, почитай.

Маргарита изучила полученный от адвоката том и заинтересовалась обитателями паучьей комнаты. Конечно, она не испытывала к ним такой страсти, как Ветошь, но перестала бояться насекомых, оценила их.

– Ну не поверите, – улыбнулась Маргарита, – они Бориса Олеговича узнавали, бросались его встречать, радовались.

Я с сомнением посмотрела на экономку.

– Да, да, – подтвердила та, – именно радовались. Кое-кто и меня приветствовал. И к ветеринару Антону они хорошо относились, понимали, что врач им добро делает. Так вот, накануне своей смерти Борис Олегович разволновался, ему показалось, что Павлик, его самый любимый экземпляр, захворал, он и звякнул Антону. А тот необыкновенно быстро примчался, через час, невиданное дело. Антон такой весь из себя, его еще уговорить приехать надо, прикатит не сразу, только когда сможет, из-за ерунды не почешется. Но Борис Олегович его всегда упрашивал, чем-то интересным заманивал. То книгу ему редкую достанет, то какой-то микроскоп. Антон странный, денег с клиентов не берет, ему интересно пауками заниматься. Ветошь говорил, такой врач на Москву один – он уникальный. В тот вечер у Бориса Олеговича была встреча в рабочем кабинете назначена, на двадцать два часа. Он мне позвонил и взволнованным голосом сказал:

– Рита, я все отменил, можешь отдыхать. Павлик заболел, я Антона уговорил приехать.

Потом он мне еще раз звякнул, веселый такой:

– Маргарита, все о’кей. У Павлика в аквариуме температура упала, вилка термостата из розетки вывалилась, похолодало, вот мальчик и скуксился.

Борис Олегович любил гостей к насекомым водить, шутка у него такая была. Если кто, в особенности из женщин, впервые в дом заглянул, хозяин спрашивал:

– Хотите на моих деток посмотреть? – и вел даму к паукам.

Реакция предсказуемая: визг по всему особняку, а Ветошь смеется и говорит:

– Они в аквариумах, можно через стекло погладить.

Да что там бабы! Мужики некоторые орали. Но довольно скоро все вокруг узнали, что адвокат экзотическими насекомыми увлекается, и перестали ловиться на его удочку.

Маргарита понизила голос:

– На Рублевке живет разный народ, много таких, кто в девяностые лично с нуля бизнес поднимал, а его чистыми руками не поднять. Приехал как-то к Борису Олеговичу один банкир, фамилию, хоть убейте, не скажу. Про него болтают, что выбился в люди из простых быков. Знаете, кто это такие?

– Низшая ступень преступной группировки, парни, которые с автоматом бегают по улицам, не путать с наемными киллерами, это элита, – ответила я. – Быки, как правило, более двух лет не жили. Деньги, девушки, оружие, умри молодым – вот их лозунг.

– Вот тот банкир с земли вверх красиво взлетел, – продолжала Маргарита, – всего навидался, давно смерти бояться перестал. Не поверите, как он визжал, когда в паучью заглянул! В люстре лампа треснула. Только двоих помню мужиков, кто на любимцев нашего хозяина с восторгом глядел. Сосед Степан Сергеевич Козихин и Илья, он у нас в доме бассейн мыл. Ну, в смысле, не в том особняке, где я сейчас служу, а у Бориса. Вот им пауки нравились. Я, когда про смерть Бориса Олеговича услышала, сразу подумала: «Зачем было вечером Антона вызывать, если ночью он решил при помощи Павлика из жизни уйти? Нелогично».

Я кивнула:

– Хороший аргумент. Можете дать мне координаты ветеринара Антона?

Маргарита взяла со стола мобильный:

– Записывайте. Если не ответит, оставьте ему сообщение. Антон аккуратный, он перезвонит, когда сможет. Скажете, что номер я вам дала.

– Рита, вы не замечали чего-нибудь странного в поведении хозяина в последние дни перед кончиной? Может, он изменил каким-то своим привычкам или, наоборот, обзавелся новыми? – не отставала я от экономки. – Может, сюда вдруг пришел незнакомый человек и угрожал адвокату?

Экономка молчала, потом неуверенно произнесла:

– За несколько дней до смерти нет. А перед Новым годом тетка одна заявилась неподходящая.

– Неподходящая? – переспросила я.

Маргарита пустилась в объяснения.

Как правило, Борис Олегович приезжал за час до назначенной встречи, пил кофе в кабинете, смотрел телевизор, лежал на диване – то ли отдыхал, то ли настраивался на разговор. Визитеры были все из своих. За годы работы в элитном агентстве персонала Маргарита легко научилась отличать богатых и чиновных от простых, затрапезных граждан. Даже если порог переступал некто в дешевой куртке и заляпанных грязью ботинках, его выдавали манеры. Снимет верхнюю одежду, не глядя сунет Маргарите, сам на крючок не вешает, обувь не скидывает, спокойно идет по паркету, не задумывается об уборке, привык к прислуге. Нацепил простые шмотки, вроде как закамуфлировался, пересел из джипа на метро, а привычки-то куда деть? И почти все поголовно забывали про часы и дорогие обручальные кольца. Принимая из рук посетителя куртенку с мехом Полкана на воротнике, Рита видела на запястье эксклюзивный будильник, а на безымянном пальце правой руки – кольцо, усеянное сверкающими камнями. Что тут сказать? В шпионы бы гостей Бориса Олеговича не взяли. Но тетка, которая приперлась в самом конце декабря, не прикидывалась бедной сиротой: она ею и в самом деле являлась.

Рита была очень удивлена, когда в десять утра услышала звонок в дверь. Сначала она подумала, что в квартиру рвется какой-нибудь коммивояжер, желающий перед Новым годом продать наивным людям овощерезку или набор непотребной парфюмерии. Но на экране домофона высветилась худенькая фигурка, закутанная в черный пуховик.

– Вы к кому? – спросила Маргарита.

– Борис Олегович Ветошь тут? – раздалось в ответ.

Секретаршу охватило удивление: хозяин не предупреждал ее о визите, более того, они сегодня с Зоей Владимировной улетали в Швейцарию, собирались отмечать Новый год в большой компании в доме приятелей.

– Его нет, – ответила Рита.

– Борис Олегович тут принимает? – словно не услышав, повторила вопрос незнакомка.

– Офис адвоката закрыт на каникулы, – уточнила Маргарита, – прием ведется по предварительной записи.

– Впустите меня, – попросила тетка.

– Зачем? – предусмотрительно поинтересовалась секретарша.

– Хочу записаться, – пояснила посетительница.

Тут до Маргариты дошло, небось баба считает Бориса Олеговича обычным юристом, который обслуживает граждан, ведет уголовные процессы, и решила воспользоваться его услугами.

– Господин Ветошь не обслуживает частных лиц, – корректно ответила Рита, – обратитесь к другому специалисту.

– Мне нужен Борис Олегович, – возразила дамочка.

– Он уехал, – сказала Рита.

– Когда вернется? – совсем обнаглела тетка.

– Не знаю, – рявкнула Маргарита. – Уходите, иначе я милицию вызову.

– Не надо, – испуганно попросила женщина, – ничего такого я не делаю, закон не нарушаю, зачем вертухаев кликать? Уже бурмаки наточила! Ухожу. Передайте Борису Олеговичу, что его ищет Зинаида Тряпкина. Я живу в доме бабушки, он знает, где меня найти. Должок за ним, если не заплатит, худо ему придется, ох, худо. Пусть подумает.

После этих слов тетка плюнула на дверь и убежала.

Маргарита записала фамилию на листочке и положила на стол босса. Секретарша забыла бы, как звали гостью, но ее развеселило некое сходство фамилий. Ветошь – это же старые, рваные тряпки.

– Ну и как отреагировал хозяин, когда увидел листок? – спросила я.

Маргарита пожала плечами.

– Прочитал его и удивился: «Тряпкина? Никогда о такой не слышал. Хотя мог и забыть. Ну ничего, если ей очень надо, то снова приедет! Вот странный народ! Неужели трудно свой телефон указать? Рита, когда дама появится, запиши ее координаты и не впускай сюда, если у меня сидит другой человек.

– Конечно, Борис Олегович, – кивнула Маргарита.

– Тряпкина вернулась? – спросила я.

Секретарша отрицательно покачала головой:

– Нет.

– Вы уверены, что она сказала «уже бурмаки наточила»? – уточнила я.

Рита обиделась.

– Память у меня замечательная. Я слова хорошо запоминаю, но выражение «бурмаки наточила» никогда не слышала.

– Рита, почему вы, рассказывая про подвенечный наряд Агишевой, обронили фразу: «Он не ее»? – сменила я тему беседы.

Маргарита суетливо одернула платье, поправила волосы, закатала рукава, расправила юбку на коленях и в конце концов нашлась:

– Мало ли чего в мою тупую голову взбрело? Ляпнула, сама не знаю почему.

– Любая мелочь может помочь поймать убийцу, – напомнила я.

Рита резко выпрямилась:

– Нет, платье точно ни при чем.

– Пожалуйста, будьте откровенны, – попросила я.

Маргарита прошла к подоконнику, прислонилась к нему спиной и сказала:

– На платье, которое из магазина перед свадьбой пришло, висела бирка с фамилией. Так в дорогих бутиках всегда поступают, перед отправкой клиенту цепляют небольшой бумажный пакетик, снаружи имя заказчика, внутри небольшой комплимент: пробник духов, шоколадка, платочек, кто во что горазд. Хорошо помню, что наряд прибыл из бутика «Флоя», это очень пафосное место, там пол-Рублевки вечерние туалеты заказывает. Зоя Владимировна потом не раз к ним обращалась. Борис Олегович дружил с хозяйкой магазина, Региной Львовной. Но в тот день на платье была другая фамилия.