Загадка "Веселого дельфина" - Малкольм Сейвил

— Где вы ее нашли? Говорите быстрее, мне пора возвращаться и передать это ей.

— Этим детям, которые мне совсем не нравятся, в особенности нахальная рыжая девчонка, отдали комнату Торговца наверху. Они что-то пронюхали, но я пока не выяснил, что именно, — времени не было. Я думаю, другие бумаги они хранят в железном ящике и держат его все время на замке, бестии… Сегодня утром, когда они ушли, я наведался туда…

Тут Джон чуть не присвистнул от удивления. Он все еще твердо верил, что, когда они ходили в церковь, входная дверь комнаты оставалась запертой. У него затекла нога, и он тихонько пошевелил ею.

Проныра продолжал:

— Этот обрывок пергамента валялся на полу. Кто-то из них, видно, его обронил… Надо тебе сказать, что эти дети отнюдь не дураки… Они ужасно любопытны, настырны и даже могут быть опасны… И я подозреваю, что им многое известно, но они сами не понимают значения этого… Нам надо срочно выяснить, что зашифровано на этом обрывке. Да, как можно скорее.

— Конечно, — спокойно отозвалась незнакомка. — А вы должны срочно выяснить, что именно на самом деле знают эти дети. И если вы сами не сможете это сделать, нам придется предпринять другие шаги. Я знаю, она так скажет. Нам очень важно немедленно выяснить, что они узнали.

Что ответил Проныра на эту спокойно произнесенную угрозу, Джон так и не узнал, потому что в этот момент чуть не вскрикнул от внезапной острой боли — ногу свела судорога. Инстинктивно он согнул ее и принялся растирать мышцу голени, при этом его кроссовка шаркнула по полу, и он услышал, как женщина испуганно вскрикнула:

— Ой, что это?

Кусая губы, чтобы не закричать от боли, Джон услышал, как Проныра сказал:

— Крысы, что же еще? В любой старой развалюхе вроде этой их всегда полно! — И засмеялся, когда его собеседница с визгом бросилась наружу.

Мистер Грэндон последовал за ней, но не столь быстро. Джону было так больно, что хотя он и полез к проему лестницы, но спускаться по ступенькам не решился, пока боль не утихла. Когда же он вновь обрел способность ходить, то обнаружил, что наступает на ногу с трудом. Однако, несмотря на это, он все же сумел кое-как спуститься, не сломав себе шею.

Гроза уже прошла, и солнце вновь ярко сияло, когда Джон осторожно пробирался по знакомой углубленной дороге обратно в Уинчелси. Ему встретилось несколько человек, но Проныры среди них не было. Джон шел, размышляя, нельзя ли выйти из города другим путем, минуя смотровую площадку, но тут вдруг понял, что теперь уже не имеет значения, там ли мисс Бэллинджер или нет, поскольку не с ней у Проныры состоялась встреча.

Оказалось, что художница все еще на прежнем месте. Она даже окликнула его, когда он проходил мимо.

— Добрый вечер, мой юный друг, — громогласно приветствовала она его из-за своего мольберта. — Я вижу, ты уже побывал в Уинчелси? Иди сюда и расскажи, как он тебе понравился… А где же наш Рыжик? Пенни, кажется, так ты ее называл. Да-да, Пенелопа, конечно! Голова у нее болит? Ах, бедняжка! Какая неприятность и в такой прекрасный день! Стало быть, ты один исследуешь новые места. Подойди поближе, мой мальчик, и скажи, узнаешь ли ты эти старые ворота? Двадцать раз я писала их в разные времена года, и ни разу они не выглядели одинаково… Этот свет над лугами… Его невозможно передать на холсте… Так ты говоришь, исследовал новые места? И что же ты такое исследовал, мой юный друг? Ты только посмотри на свои колени — они все в пыли!

С ужасом Джон понял, что она заметила то, чего не заметил он сам! В этот день на нем были шорты, и его загорелые коленки стали черными от пыли и грязи после ползанья на старой мельнице.

— Сам не знаю, где это я сумел так вывозиться, мисс Бэллинджер. Может, когда залезал на дерево сегодня утром — посмотреть на гнездо диких голубей… Мне очень нравится ваша картина. Да, очень! Она просто замечательная.

Она продолжила свою работу, одновременно забрасывая его разными дотошными вопросами о его маме, о «Дельфине», о том, что он сам думает об этом старом доме и успели ли они его уже обследовать.

— Меня очень интересует все старинное: дома, вещи, документы, — говорила она. — Так что обязательно сообщите мне, если найдете какие-нибудь старые бумаги или карты. И уже конечно, не тащите их в лавку старьевщика в Гастингсе или Рае. Принесите их мне, и я их у вас куплю.

В этот момент к церкви подошел автобус, и, увидев на нем табличку «Рай», Джон поспешно крикнул «До свидания» и сбежал, радуясь такой удаче. Когда автобус замедлил ход на повороте, он вскочил на подножку. Мисс Бэллинджер подняла в приветствии кисть и крикнула:

— Я скоро к вам приеду!.. Да-да, мы еще с вами встретимся когда-нибудь в Рае. Но вы со своей сестрой обязательно загляните в мою хибарку на чай. Не забудь. До скорого!

Откинувшись на спинку сиденья, Джон вытер взмокший лоб. Будет что рассказать сегодня Пенни, довольно думал он, выходя из автобуса у моста и поднимаясь по ступеням Прохода Торговцев.

Пенни стояла наверху у стены, теребя в руках веточку тамариска. Взгляд ее выражал глубокую задумчивость. Увидев Джона, она заговорила первой, не дав ему раскрыть рта:

— Ничего не говори — не надо. А то я этого не вынесу. Похоже, ты не зря потратил время. Да-да, я по твоей дурацкой улыбке вижу, что все приключения достались тебе. Я так и знала! Ты ведь сам выбрал себе мельницу в Уинчелси. Ты с самого начала знал, что у меня ничего интересного не будет. Ладно, пока мы не пошли ужинать, скажи мне только одно: кто с ним встречался?

— Я не знаю, Пенни, кто это был. Я ее не видел.

— Не видел? Но как же так? Ты прошел всю эту дорогу, отыскал мельницу, видел Проныру… Ведь ты его видел, правда? Ну конечно, видел. Но не видел «ее»? Хотя зачем тебе было на нее смотреть, мы ведь и так знаем, что это была мисс Бэллинджер, так?

Он покачал головой:

— Нет, это не она. Но ее я тоже видел.

Глава V

ПОНЕДЕЛЬНИК: ЧАЕПИТИЕ В БУНГАЛО

— Чем вы сегодня собираетесь заняться? — спросила миссис Уоррендер за завтраком на следующее утро. — Почему бы вам не прихватить с собой сэндвичей и не пойти обследовать округу, пока погода хорошая? В Кэмбере, например, отличный песок. И там расположен этот старый замок. Правда, сама я там еще не была. Сегодня не могу вами много заниматься, потому что во второй половине дня приезжают первые постояльцы.

— Как жалко! — вздохнула Пенни. — Наверное, мне «Дельфин» не очень понравится, если кругом будут чужие люди… Да-да, тетя, я помню, мы не должны мозолить им глаза и вертеться у них под ногами. Обещаю, что мы будем вести себя примерно. Но что они собой представляют?

— Это мы узнаем, только когда они приедут, Пенни. А пока это только имена. И ты не должна говорить о наших гостях так, будто они… экспонаты! — засмеялась она.

— А мне до них и дела нет, — сказал Джон, протягивая руку за тостом. — Мы трое всегда будем вместе, что бы ни случилось. И у нас есть своя комната наверху, когда ты, мама, не захочешь, чтобы мы находились здесь. Давай, Пенни, шевелись! Я считаю, это неплохая идея — пойти куда-нибудь на целый день.

Как только миссис Уоррендер отправилась готовить им сэндвичи, Пенни, посмотрев на него, сказала:

— Можешь строить какие хочешь планы, Джон, но я наотрез отказываюсь что-нибудь делать, пока ты мне не расскажешь, что с тобой было на мельнице. Может, пойдем наверх?

Джон встал.

— Нет. Такое утро! Жалко сидеть дома. Давай лучше пойдем гулять, и я тебе по дороге все расскажу. И не дуйся на меня, как маленькая.

Они подошли к своей любимой стене и посмотрели сквозь вьющийся тамариск на марч. Он казался необыкновенно зеленым в свете утреннего солнца.

Потом Джон рассказал ей о своем приключении. О том, как он удивился, когда увидел в Уинчелси мисс Бэллинджер, и как в последний момент все же успел на мельницу.

Он пошел в дом, а Пенни все еще стояла, прислонившись к стене. Стоит ли уже заглянуть на кухню или еще рано, размышляла она, когда вдруг заметила мальчика, который ехал на велосипеде по Трейдерс-стрит в ее сторону. Остановившись, он взглянул на Пенни, потом, задрав голову, прочитал вывеску отеля.

— Где дверь? — коротко бросил он.

— В стене. Они всегда бывают в стенах, — елейным голоском ответила Пенни.

Мальчик зыркнул на нее сердито, буркнул что-то неразборчивое и слез с велосипеда. Затем он достал из кармана письмо и решительно спросил:

— Ты здесь живешь?

Когда Пенни кивнула, он довольно неохотно вручил ей конверт, на котором мелким аккуратным почерком был выведен адрес: «Джонатану Уоррендеру, «Веселый Дельфин», Рай» и пометка: «Посыльному подождать ответа».

— Стой здесь, я сейчас принесу ответ, — сказала Пенни и со всех ног кинулась искать Джона. Она встретила его на лестнице — он спускался, прыгая через две ступеньки и весело насвистывая. Свернутая в трубку карта торчала из внутреннего кармана куртки.