Новый порядок (Часть II) - Александр Dьюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В комнате наступила тишина, нарушенная сдавленным стоном придавленной тремя мужскими телами девицы. Херманито выругался и сполз на матрас. Бруно заворочался и кое-как поднял втиснутое Мигелем в пышущее жаром декольте лицо, глотнул воздуха, уставившись на выпавшую из платья правую грудь проститутки. Красивую, мягкую, горячую грудь. Впечатление портила только неопрятная, очень уж большая ареола вокруг коричневого соска.
— Кармелита… — проговорил кто-то тонким, высоким голосом. — Кармелита, что… что здесь происходит?
Бруно с трудом повернул к двери голову и бессильно припал щекой к горячему, дрожащему бюсту девицы, за которым бешено стучало сердце.
На пороге стоял тот самый тучный, плешивый мужчина, который вроде бы пропотел еще больше. Он смотрел на произошедшее ошарашенными глазами и в ожидании ответа раскрывал и закрывал рот, как рыбина, выброшенная на сушу.
— Эт-то не то, что ты дума-ать… — простонала Кармелита, вяло поелозив под Бруно и Мигелем.
Мужчина заохал, привалился к дверной коробке.
— Одного бы я тебе простил, — пробормотал он одышливо, утирая пот со лба. — Двух… Но троих за раз! И… содомитов⁈ А этот… — он кивнул на Кассана. — Этот очереди ждет⁈
Сельджаарец, стоявший посреди комнаты с кинжалом в руке, посмотрел на ревнивого обвинителя, на обрушившуюся кровать, снова на ревнивца и неожиданно для всех рассмеялся.
Глава 36
VII
— И все-таки, — Кассан скрестил руки на груди, — почему вы решили, что мы причастны к исчезновению этого… этой…
— Эльзы? — хмыкнул Мигель, щупая опухшую челюсть. — Ну… преступники всегда возвращаются на место преступления, sí?
Сельджаарец покачал головой. Бруно недовольно нахохлился и почесался за ухом.
Когда Кассан прекратил смеяться, продолжать драку смысла не было. Кармелита выбралась из-под Бруно и, прихрамывая и держась за грудь, побежала за толстяком, чье сердце так жестоко разбила. Кассан помог встать мальчишке, которого, как выяснилось, зовут Хуан, усадил на стул и на пальцах объяснил, как остановить кровь из разбитого носа. Херманито, которого Мигель представил как Пепе, туго перетянули обрезком простыни раненую руку. Едва те перестали считать звезды и начали различать, где верх и низ, бармен выпроводил их, а сам остался и принялся извиняться и оправдываться.
— Долго объяснять, señor, — пожал плечами он.
— Разве нам есть куда спешить?
Мигель страдальчески посмотрел на возвышающегося у стула с Бруно Кассана и вздохнул. Он поудобнее устроился на кровати и собирался с мыслями, поглядывая на прикрытую дверь, из-за которой доносились отголоски любовной драмы.
— Ну, понимаете ли… — проговорил он, задумался и махнул рукой. — Эльзен ведет какие-то темные дела. К нему часто приходят мутные типы, но я никогда ни о чем не спрашивал. В этом городе такое вообще не приветствуется, Анрия живет на том, что никто не сует нос в чужую жизнь и не мешает друг другу жить. Я только встречаю тех, кто спрашивает Эльзу, и передаю ему весточку, а уж он сам все решает.
— Почему вы согласились ему помогать?
— Он хороший мужик, — несмело улыбнулся Мигель. — Добрый, честный, отзывчивый, хоть и сердитый. Как только он здесь поселился, сразу порядка стало больше. Раньше-то каждый день скандал устраивали, а теперь никто не осмелится жену колотить или морду соседу бить от плохого настроения. Эльзен всех построил. Ну и обувь, конечно, делает отличную и недорого.
— Он же менншин, если я правильно понял.
— Ну и что? — бармен непонимающе уставился на Кассана. — Мы живем в одном доме, а значит, соседи. Если мы помогаем друг другу, какая разница, какая у кого кровь?
Сельджаарец кивнул. Бруно никак не отреагировал. Его больше волновала шишка на затылке.
— Три дня назад Эльзен ушел из дома и не вернулся, — продолжил Мигель, сложив руки на коленях. — Он часто где-то пропадал целыми днями, но в этот раз все было очень странно. Обычно он передавал мне, когда вернется, или говорил Кармелите, ну, на тот случай, если кто-то будет спрашивать его, чтоб не ждали понапрасну. Но…
— Три дня назад он ушел, ничего не сказав, — закончил за него Кассан.
— Верно, señor, — кивнул Мигель. — Первой забила тревогу Кармелита. Мы подождали еще день, а вчера собрались и подумали.
Кассан улыбнулся, не размыкая губ. Бруно лишь хмыкнул, вспоминая народную мудрость про дураков и думы.
— Раз Эльзен замешан в чем-то темном, — говорил Мигель, несколько оживившись, — у него наверняка дома есть какой-то тайник, куда он прячет тайные письма или еще что-то. Если… Эльзена кто-то похитил, то, скорее всего, выведал его секреты, о тайнике тоже и захочет украсть его содержимое. А сегодня появились вы, señor, — он глянул на сидящего на стуле Бруно. — Я вас сразу узнал и указал на вас Хуану и Пепе.
Маэстро неразборчиво пробормотал что-то под нос. Кассан ободряюще хлопнул его по плечу.
— Неужели садик Барун так похож на матерого взломщика? — спросил сельджаарец, не скрывая веселья.
— У него мог быть ключ… — неуверенно пробормотал Мигель и недовольно буркнул: — Да и вы тоже не очень-то похожи на убийцу.
— Это потому, что я не убийца, — развел руками Кассан.
— Ну а что нам еще оставалось думать? — испуганно протараторил бармен. — Ваш садик Барун покрутился возле «Осетра», потом пошел к Эльзену, хоть я и сказал, что его нет дома…
— Ты дурак, что ли? — проворчал Маэстро. — Так по себе-то всех не мерь! Ежели б я хотел к нему залезть, так, небось, дождался б ночи, а не средь бела дня с замком возиться стал бы.
Мигель бросил на Бруно сердитый взгляд, но, немного подумав, сказал:
— Может, вас кто-то спугнул? Вы же почти сразу ушли.
— И не устояли перед чарами прекрасной искусницы продажной любви, — насмешливо добавил Кассан.
Бруно покрутил пальцем у виска.
— Устоял, — возразил он ворчливо.
— Неужели? — усмехнулся сельджаарец.
За дверью громко дала о себе знать Кармелита. Похоже, объяснения перешли в особо горячую фазу.
— Угу, — хмуро кивнул Бруно. — Какая бля-а… — он осекся, — искусница станет так настойчиво предлагать себя, да еще и по дешевке? Днем. Да еще и в двух шагах от жилья шпиона, который пропал, а?
Мигель потер челюсть.
— А вы об этом знали? — недоверчиво спросил он.
— Нет, но мысля такая появилась, — самоуверенно отозвался Бруно. — Вот я и подыграл, чтоб все выведать.
Кассан тихо рассмеялся, прикрыв ладонью рот, и огладил бороду.
— В общем, — обвел он взглядом обоих, — вы все решили, что умнее друг друга, и захотели друг друга переиграть. Альджар-Шафи, хиф хамак ми кабаим со, — подняв руки к потолку, проговорил он полушепотом.
Бруно обиженно поскребся за ухом.
— А ты-то как здесь оказался? — спросил он, уставившись на Кассана.
Сельджаарец поиграл четками в левой руке.
— Мне надоело сидеть взаперти и я тоже пошел прогуляться, — признался он с хитрой ухмылкой.
— В Пуэсту? — возмутился Бруно.
Кассан молитвенно сложил руки, обращаясь к богу:
— Никто не знает, какими путями ведет его Альджар и где он окажется по воле Его.
— Ты за мной следил, — констатировал Маэстро, и к горлу подступил ком обиды.
— Каюсь, грешен, о прозорливейший из прозорливых, — поклонился Кассан, не прекращая ухмыляться. — Но если бы не следил, — добавил он серьезнее, — неизвестно, чем закончилась бы твоя прогулка.
— Да ничем таким, честно! — воскликнул Мигель и втянул голову в плечи. — Кармелита… Кармелита должна была просто отвлечь вас и, ну, усыпить бдительность, а Хуан и Пепе только припугнуть, ничего более, — нервно улыбнулся он. — Но у вас оказался пистолет, вы стали ей угрожать… вот они и приложили вас. Но мы бы все равно вас отпустили, если бы вы оказались не при чем, — торопливо заверил бармен.
Маэстро сделал самую кислую физиономию, на какую был только способен.
— Слушай, а почему я тебя не видел? — спросил он, повернувшись к Кассану.
— Наверно, потому, что я не хотел, чтобы ты меня видел, — сказал Кассан. — Зато я прекрасно видел тебя. После того, как прелестница увела тебя дарить
