Девушка из прошлого - Кара Колтер

Его отец умер молодым от болезни сердца. Дэвид пока абсолютно здоров. Конечно, можно сделать генетический анализ…

Но до сих пор Дэвид отказывался от анализа. Он не желал знать ничего о своей генетической предрасположенности к заболеваниям. Вот если в его жизни появится подходящая женщина…

Он провел необычный и восхитительный вечер с Кайлой, и, наверное, поэтому ему в голову лезут такие своенравные мысли.

Он уже в который раз говорил себе, что такие мысли непродуктивны. Наверное, он просто очень устал. Вздохнув, он закрыл глаза и вскоре уснул.

Дэвид проснулся, чувствуя себя удивительно посвежевшим. Теплые солнечные лучи ласкали его лицо. Он взглянул на часы и поразился тому, как крепко и долго проспал.

Дэвид быстро встал и положил подушку в шезлонг, которым пользовалась только сиделка, когда выходила на улицу покурить.

Вчера вечером он сказал Кайле, что дом его матери выглядит так, будто здесь живут нормальные люди. Он знал, что это иллюзия, и ее придется развенчать.

Его мать больше не может здесь оставаться. Он сегодня же обдумает варианты, как поступить.

Дэвид постучал в дверь, и на этот раз ее открыла новая сиделка, которая, вероятно, приехала, чтобы помочь с утренними делами. Она ошеломленно посмотрела на него.

– Это долгая история, – сказал он, проходя мимо нее.

Его мать была на кухне. Она гоняла по тарелке неаппетитно выглядящий комок каши, приготовленный в микроволновке. Раньше Дэвид пытался нанимать поваров, но его мать стала настолько ворчливой и подозрительной, что персонал отказывался работать независимо от оплаты. Потом она стала тайком проникать ночью на кухню и включать газовые горелки.

Но сегодня утром его мать была аккуратно одета и причесана. Царапины на руках были недавно обработаны мазью.

Дэвид вышел из дому, как только принял душ и надел чистую рубашку и шорты, достав их из чемодана, который не потрудился распаковывать. Он отправился в центр города завтракать. В доме его матери не было Интернета, а Дэвиду требовалось выйти в Сеть. В доме Интернет подключат только через несколько недель.

Он поехал на пляж, как и всегда, безлюдный по утрам, и начал звонить по телефону.

Первый звонок он сделал своей незаменимой помощнице Джейн.

Он обсудил с ней бизнес-транзакции и дал несколько менее значимых распоряжений. Потом он попросил Джейн разыскать специальные учреждения для людей с деменцией.

– Сообщи мне, как только что-нибудь узнаешь, – сказал он, стараясь говорить без эмоций, когда услышал озабоченность в ее тоне. – И разузнай о кафе, выставленном на продажу в Блоссом-Вели. Оно называется «Молочные берега».

Убрав телефон, он почувствовал, что его сердце бьется слишком быстро. Дэвиду казалось, что он предает свою мать. Так тоскливо ему еще никогда не было. Если не считать момента, когда он стал свидетелем того, как Кайла выходит замуж за неподходящего парня.

– Я ненавижу возвращаться домой, – пробормотал он про себя, вышел из машины и посмотрел на воду.

Вода. Она всегда служила ему утешением.

Дэвид вернулся к машине, положил мобильный на сиденье и пошел на пляж. Там он снял рубашку и шорты и оставил их на песке. А потом нырнул в прохладную чистую воду залива и поплыл.

Через полтора часа Дэвид вылез из воды. Он устал и продрог, его тело онемело. И все же он не мог заставить себя вернуться домой.

Нет смысла ехать туда, где нет доступа в Интернет. Дэвид отправился в центр города и нашел ресторан с бесплатным вай-фаем.

Расположившись в ресторане, он почти весь день занимался делами. Джейн отправила ему несколько ссылок на сайты домов престарелых для людей со старческим слабоумием с названиями «Тенистый дуб» и «Закатный двор», но он не смог заставить себя их открыть. Она также переслала ему финансовый отчет о перспективах кафе-мороженого.

Он купил ужин своей матери, чтобы она не питалась невкусной печенкой и пюре из брокколи.

Сегодня Дэвид решил снова заночевать под звездным небом, охраняя заднюю дверь на случай побега матери.

Он видел, как в доме Кайлы сначала зажегся, а потом погас свет. Ему хотелось поговорить с ней, но для него самого будет лучше ее избегать.

О ее собаке ничего не известно. Однако Дэвид был уверен, что не неудача в поисках пса заставляет его сторониться Кайлы.

Ему невыносимо видеть жалость в ее взгляде.

Завтра он заставит себя заглянуть на веб-сайты учреждений для больных деменцией и позвонит туда.

Сегодня он будет спать под звездами. Жаль, что нельзя притвориться, будто все хорошо. Как было бы здорово, если бы завтра утром он вошел в дом и увидел, что его матери стало лучше. Тогда не пришлось бы принимать никаких решений.

Утром, после того как Дэвид принял душ и побрился, он вошел на кухню, где пахло чем-то кислым. Мать подняла глаза от тарелки с кашей и посмотрела на него.

Дэвид увидел, что на коленях у нее лежит свитер, который она гладит, словно кошку.

– Откуда это, молодой человек? – спросила она.

– Я уверен, это твое, мама.

– Неправда! – торжествующе сказала она. – Он принадлежит Кайле Макинтош.

Дэвид старался не выглядеть слишком удивленным тем, что она вспомнила девичью фамилию Кайлы.

– Верни его ей. Прямо сейчас! Я не позволю, чтобы в доме были краденые вещи, молодой человек.

Дэвид взял свитер. Он не должен отдавать его Кайле, вероятно, свитер не ее. Но внезапно он уловил свежий лимонный аромат, исходящий от свитера. До него дошло, что Кайла отдала свой свитер его матери, когда нашла ее во дворе у кустов роз.

Пластиковая тарелка с кашей просвистела мимо уха Дэвида и врезалась в стену позади него. Каша растеклась по стене.

– Миссис Блейз! – в ужасе воскликнула дежурная сиделка. Она посмотрела на Дэвида с сочувствием.

Он откашлялся, чтобы избавиться от кома в горле, который угрожал его задушить. Уходя, он спокойно произнес:

– Когда я был маленьким мальчиком, моя мать взяла садовый шланг и зимой залила двор, чтобы я мог кататься на коньках. Она готовила лимонад для моего киоска на школьной ярмарке и не сказала ни слова, когда я продавал пятидолларовый лимонад за два доллара. Она ни разу не пропустила мои соревнования по плаванию, а их были сотни. Она не спала всю ночь, обнимая меня, когда умер мой отец. Она утешала меня, хотя ее собственное горе было невыносимым. Она дала мне некоторую сумму на покупку первой машины, хотя каждую неделю откладывала немного денег на покупку новой кухонной плиты. Моя мать – самый удивительный человек на свете. Она была смешной, доброй и умной. И еще она была достойной и смелой. Мне нужно, чтобы вы знали это, – тихо добавил он. – Мне нужно, чтобы вы понимали, какой она была. Мне нужно, чтобы это было для вас так же важно, как ее нынешнее состояние.