Смертный бог - Анна Тьма

   Обычно старший печётся о младшем и всячески его оберегает, а младший изводит старшего всеми доступными способами. Откуда я это взял? Да так заведено! Но когда мне было пять, Шон сломал ногу в шести местах, упав со скалы, а я, спустившись по почти отвесной скале, его вытаскивал, наугад пользуясь всеми доступными мне резервами и возможностями, стало всё по-другому. Я был сильнее брата. Может я хуже дерусь, меньше и вообще... тем не менее. И я стал с диким рвением учиться всему, чему только мог, чтобы быть лучшим, чтобы незримо оберегать старшего. Обязанности младшего брата я выполнял и даже перевыполнял, но притом всегда незаметно оберегал Шона. И это я должен был быть внимательней, когда эта клятая машина подъехала так близко!

   Потом -- удар и металлический привкус во рту. И стекленеющие глаза закрывавшего меня собой Шона... Я никогда не смогу забыть белое как мел лицо, струйку чёрной крови стекавшей из уголка рта, зрачки заполнившие радужку и тихий хрип "Беги, малыш...". Я не побежал. И никогда не побегу! А Шону было только семнадцать лет и Ипостась получить он ещё не успел...

   Ужас, который я тогда испытал был милосердно вычеркнут из памяти, наглухо блокирован. Я не помню, как обратился, как убивал всё что движется, одержимый безумным желанием защитить брата. По мнению целителей, я ничего не должен помнить кроме отрывочных фактов. Но это ложь, которой утешили родителей, а я, конечно, уникум такой, не стал ничего опровергать, чтобы они все отстали и не лезли больше в мою уникальную по своей глупости голову. Все эти умные тети и дяди не учли одного факта -- я вижу кошмары. И если я что-то забыл -- кошмары напомнят. Всегда к моим услугам...

   Уникум. Скорее уж, генетическая ошибка. Гордость рода... Бедный род, так и пресечься недолго с такой гордостью!

   За какие бы мысли только не цепляться, лишь бы не думать о брате. Посмотри правде в глаза, Ирдес! Всё это время тебя сковывает ужас при одной только мысли, о том, что Шон... киса... Глюк и Сказочник...

   Нет, забыть, забыть, только не думать об этом!..

   Мне нужно вернуться. Чем скорее, тем лучше. Иначе я просто не выдержу...

   -- Успокойся, -- Ван беззвучно встал рядом. -- Дядя Дарий вчера договорился, к вечеру нас заберёт яхта деда.

   Я тут же загнал всю тревогу и отчаянье куда подальше на задворки души и запер на замок. Хватит с брата и собственных проблем. Только справившись с собой, я поглядел на Вана.

   -- Ну? -- поинтересовался тоном "Моё Высочество внемлет". -- Ты обещал объясниться.

   -- И когда это было? -- сделал большие удивлённые глаза светлый. -- Ладно, слушай. Твой отец сделал мне артефакт один... который, когда бы я его активировал, скрыл бы мой облик, превратив в человека. Сам знаешь, я им не пользовался. Но с собой, на свою голову, таскал. А когда телепорт этот косой перетащил меня в ту дыру, артефакт активизировался самопроизвольно... да ещё и вплавился...

   Я удивлённо моргнул. Чего? Как это -- вплавился? Эльф оттянул ворот футболки. Под ключицей красовался белый, выпуклый шрам в виде полумесяца. Как от сильного, но давно зажившего ожога.

   -- Какие побочные эффекты? -- холодея, спросил я.

   -- А что, не видно? -- криво усмехнулся брат. -- Я не могу летать, у меня нет мечей. Был светлим дураком, не ценящим своё происхождение, стал жалким человеком...

   -- Заткнись! -- прорычал я, чувствуя, что ещё слово и от сдержанности моей не останется даже следа. -- Окажемся дома, там начнёшь психовать!

   -- Да я спокоен...

   -- Прекрати самоуничтожение, -- раздельно произнёс я. -- Хуже от этого не только тебе.

   А я не могу себе позволить сходить с ума из-за того, что убит Ветер.

   Ван, склонив голову набок, как-то по новому на меня взглянул, и, кивнув, молча ушёл.

   Я опять что-то делаю не так.

   Следующим, не дав мне всем своим видом показать "ушёл в себя, вернусь не скоро", явился дядя. Помолчал, стоя рядом, понаблюдал рассвет.

   -- Ты будешь лучшим Императором, -- выдал без всякого "доброго утра" дражайший родственничек.

   -- Женись, обзаведись детьми, и не тащи меня на свой трон! -- вспылил я. -- Ты же уже взрослый вроде, дядя Дарий, сто десять лет! Пора бы подумать о прямых наследниках и постоянной спутнице жизни, а не только о политических играх и дворцовых интригах!

   -- Как это?! -- в притворном ужасе схватился за сердце Император. -- Бросить любимую игрушку?! Ради мегеры-жены и пары спиногрызов?!

   Выдавив из себя что-то вроде: "Да, дядя, ты безусловно прав!", я позорно сполз на пол, задыхаясь от смеха. Нет, в теории я тоже собираюсь когда-нибудь жениться и утихомириться. Когда-нибудь. Лет через двести-триста. В теории. Если доживу.

   В общем, тихо забиться в угол потемнее и хорошо подумать мне не дали. Целый день, прямо с утра пораньше, я требовался всем. В оборот меня взяли так основательно, что я сделал один правильный вывод -- это дядя уловил начало моей серьёзной депрессии и просто не дал мне времени в неё впасть. Ближе к вечеру я всё-таки прижал Первого Императора к стенке.

   -- Хватит! Я взрослый, совершеннолетний и самостоятельный Рыцарь, способный сам решить свои проблемы!

   -- Взрослый, -- согласился дядя, а смешинки в глазах так и прыгали. -- Самостоятельный. Четырнадцатилетний малыш.

   -- При-ду-шу.

   -- Это будет государственная измена!

   -- Это будет дворцовый переворот!

   -- Власть сменяется, а меня не позвали?! -- возмутился незаметно подошедший Ван с ухмылкой от уха до уха.

   Список на немедленное удушение возрос на одну персону.

   -- Так! Или ты оставляешь меня в покое, или я обещаю страшно отомстить! -- не позволил я уйти от темы. И, не выдержав, взвыл как залётная баньши: -- Мстя моя будет страшна и ужасна!.. Трепещите и бойтесь гнева Тёмного Владыки Мира, смертные!..

   -- ТрепещИм, -- выдавил ржущий как конь Ван.

   -- Боимся, -- согласно всхлипнул задыхающийся от хохота дядя.

   Всем своим видом выразив недовольство, я заворчал:

   -- Никакого проку от этих смертных! Им говоришь "сгинь, нечисть!", а они только прибавляются количеством, говоришь "трепещи!", а они ржут...

   Проглядев, как дражайшие родственнички валяются по полу, махнул рукой и присоединился к веселью.

   Дед перехватил нас через два часа. Прощание с японцами вышло немного грустным и тёплым.

   Хоть бы мне никогда не пришлось убивать этих людей и их потомков. В идеале приняли бы они все тёмное гражданство, я нашёл бы чем ответить за спасение моей жизни и помощь. А так с ними остаётся дядя, который, безусловно, найдёт способ отблагодарить. И люди даже не скрывают, что только из-за меня поддержат дядину легенду о том, как он угодил в море из-за неисправного телепорта и был подобран этой семьёй. Потому что я какой-то там мифический Чтец Душ и вообще чудо-мальчик. Всех остальных событий вообще не было.

   Кеншин принёс на прощание "страшную самурайскую клятву" доказать мне, что он достойный воин. А у меня уже не было сил даже поиздеваться над ним в ответ.

   Всё это я обдумывал, забившись в тёмный угол на дедовой яхте, а тот в каюте лечил воспалившиеся и незаживающие ожоги Маньяка и Вана. То и дело доносились дедово "Сиди смирно, рыбий корм!" и ваново "Ты старый демонов садист!!!". Хорошо хоть я сумел отказаться от осмотра, выдержав спор на тему моего здоровья.

   -- Отставить возражать Императору!

   -- Да в белых тапках я твоё Величество видел!

   Нет, меня бы дедушка за такое уже прибил. А Вану всё нипочём. Благоволит ему дед.

   Заняться основательным самокопанием мне так и не дали. Выгнав остальных спать, дедушка каким-то непостижимым чудом отыскал меня и затащил в рубку. Там, закутав в плед, силком усадил в кресло и налил горячего чаю.

   -- Как твоя рана? -- спросил дедушка, сидя в кресле рядом.

   -- Пуля прошла навылет, кость не задета, артерии целы, ничего важного не повреждено, -- отбарабанил я. -- Через недельку заживёт. Если "заживалка" будет.

   -- Да я не об этом! -- досадливо воскликнул дед, заработав мой недоумённый взгляд. -- Что с тобой твориться, ребёнок?

   -- Спасибо, что напомнил мне о моём физическом возрасте, -- предельно холодно ответил я.

   Да-да, мой возраст и положение совершеннолетнего с полной самостоятельностью изрядно порой мешают взаимоотношениям хотя бы даже и с ближайшими родственниками. Ну кто серьёзно воспримет ребёнка, маленького обаятельно мальчика? И плевать, что я только выгляжу безобидно.

   Дед коротко, но красочно ругнулся, вскочил, забегал по рубке, пиная всё, что попадалось под ноги, потом снова сел и спросил:

   -- Что, разговора у нас с тобой не получится, дорогой внук?

   Покосившись на бывшего единоличного правителя Империи и по-прежнему Старшего Императора, я тяжко вздохнул. Что он мне такого сделал, чтобы я так относился?

   -- Да не о чем говорить, дедуль. Я опять дурак, выбираю неверные пути, принимаю неверные решения... вот и всё.

   -- И всё? -- он приподнял бровь, ожидая продолжения.