Эта несносная няня - Тереза Карпентер

— Заходите. — Девушка отступила на шаг, и он прошел в комнату, собираясь забрать малыша. После долгих часов работы на месте происшествия сладкий запах ее тела буквально сводил его с ума.

— Доктор звонил. Я дала ему номер вашего сотового телефона.

— Да, я говорил с ним.

— Что он сказал? — Она скрестила руки на груди.

Трейс покачал головой. Для него было слишком опасно задерживаться здесь.

— Мы обсудим это завтра.

Он взял на руки своего такого легонького сынишку. Микки открыл глаза, посмотрел на Трейса, улыбнулся, уткнулся ему в плечо и опять заснул.

Безоговорочное доверие сына тяжестью легло ему на душу после того, как он так долго смотрел на бессмысленно погибших людей. Как сможет он уберечь своего ребенка в этом вышедшем из-под контроля мире?

— Вы в порядке?

Ники робко погладила его руку. Как он и думал, от ее осторожной ласки ему стало легче. Нет, это всего лишь иллюзия.

— Никаких прикосновений. — Трейс хотел сказать это спокойно, однако у него ничего не вышло.

Взгляд Ники стал еще тревожнее. Но она улыбнулась:

— Это моя территория. Здесь правила не действуют.

— Правила действуют везде.

Он готов был нарушить все правила и коснуться изогнутой линии ее губ… Значит, скоро придется искать новую няню.

Ники покачала головой:

— Не всегда. Вы ели? Почему бы мне не одеться и не разогреть вам что-нибудь на ужин? А вы расскажете о беседе с доктором.

— Все в порядке. — Мысль о еде соблазнительна, но — слишком много беспокойств в такой поздний час. — Я собираюсь просто принять душ и лечь спать. Спокойной ночи.

Трейс вышел, закрыл за собой дверь и подождал, пока не услышал звук задвигаемого засова.

Через десять минут Микки уже спал в своей кроватке, а он выходил из ванной. В заднюю дверь постучали. Это могла быть только Ники. У него мелькнуло желание не отзываться. Достаточно искушений на сегодня. Но надо извиниться за то, что он был груб с ней.

Трейс со вздохом натянул рубашку и брюки и побрел к двери. Ники все же принесла ужин. Аппетитные запахи окружили его.

Ники наклонила голову и улыбнулась:

— Я не исполнила бы свой гражданский долг, если бы позволила шерифу лечь спать на голодный желудок.

Ее вид пробудил в нем голод совсем иного рода.

— Что это? Макароны с сыром?

— Домашние макароны с сыром. А еще копченая сосиска и нарезанные помидоры.

— Хорошо. Можете войти. — Трейс взял у нее тарелку и пошел вперед. — Как это вы ухитрились приготовить домашние макароны с сыром с помощью всего лишь кофеварки и микроволновки?

— Это остатки обеда у моей сестры. Мамин рецепт. У меня получается лучше.

— Здорово. — Трейс отрезал кусочек сосиски. — Пожалуйста, передайте мою благодарность вашей сестре. Вам обеим, наверное, непросто пришлось. Потерять обоих родителей сразу…

— Да. — Ники села напротив него и положила руки на стол. — Но им так лучше. Мама была настоящей женой военного. Всюду ездила с папой… Конечно, они любили нас с сестрой, но больше всего на свете любили друг друга.

— Это прекрасно — вырасти в такой семье.

— Были и недостатки. Мама управляла своим мирком — своей семьей — твердой рукой. — Ники подалась вперед, но удержалась, и ее пальцы замерли у самой его руки. Как он ненавидел эти несколько миллиметров! — Сегодня у вас был тяжелый день? — Она хотела хотя бы попытаться понять, что его мучает.

— Два тела на месте происшествия. Мужчина заснул за рулем и погубил себя и свою взрослую дочь. Жена выжила, о чем, кажется, сожалеет.

— Ох, Трейс! Мне очень жаль. Наверное, вам тяжко работать на месте таких происшествий после того, как вы потеряли жену по вине пьяного водителя.

— Мне пришлось уйти из отдела по расследованию убийств. Я больше не мог спокойно относиться к смерти. Тут легче. Людей гибнет, вероятно, не меньше, но происходит это не так часто. И не это главное в моей работе.

— Когда вы работали в том отделе, то не проводили собрания общественности?

Уголки его губ приподнялись. У нее талант заставлять его улыбаться.

— Да нет… Я часто спрашиваю себя, как мне уберечь Микки в нашем сегодняшнем мире. Столько насилия. Катастрофы, болезни… Примерно раз в два месяца случается крупная авария на федеральной трассе. И все эти казино так близко. Постоянно имеешь дело с пьяными, промотавшимися игроками, туристами. Незаконные иммигранты гибнут от жары или замерзают, пытаясь перейти через горы. У него, кроме меня, никого нет. Что будет с ним, если что-нибудь случится со мной?

— Трейс, нельзя думать только о плохом. У вас есть прекрасные качества. На них и стройте отношения с Микки. Аманда и я — мы обе знали, что нас любят, а это очень много, особенно, когда в жизни столько неизвестного.

— И я — тоже неизвестное в жизни моего сына.

— Нет. Вы — постоянная величина.

— Маленькая мисс — Солнечный Лучик.

— Пожалуйста. — Ники закатила глаза. — Я не боюсь откровенности, и многим это не нравится. Но я работаю над своей тактичностью, — добавила она с улыбкой. — Завтра вы будете чувствовать себя лучше.

— Возможно. — Но ответственность за Микки будет по-прежнему лежать на нем. И он по-прежнему будет одинок. Трейс оттолкнул пустую тарелку. — Это было замечательно. Ваш страж порядка благодарит вас.

Она встала, взяла тарелку и отнесла в раковину.

— Вы не один. — Девушка достала стакан, налила в него немного молока и поставила перед Трейсом. — Ваши тесть и теща на востоке, но они живы.

— Ну, по-моему, они уже достаточно навредили.

— А ваши родители? Они не могут помочь?

— Ха! — Его смешок больше походил на хриплый лай. — Родители Донны по сравнению с моими — просто родители года. Они, по крайней мере, вредили излишней заботой. — Возможно, его внутренняя защита ослабла в столь поздний час, или он размяк от сытного ужина, но Трейс вдруг разговорился с Ники. — Моя мама — полная противоположность вашей. Она не хотела ездить с отцом, а он настаивал. Почему — не знаю. Как бы то ни было, ей все это надоело к тому времени, когда мне исполнилось десять лет, и она бросила нас.

— Трейс! — Ее доброе сердце забыло о правилах, и она взяла его за руку. — Это так горько — для вас и вашего отца. Он служил в армии, когда она это сделала?

Ее прикосновение согрело его даже больше, чем сочувствие.

— Да. Через год после отъезда она снова вышла замуж и завела новую семью.

Ее пальцы сильнее сжали его руку.

— Надеюсь, вы понимаете, что она не была невинной жертвой. Она знала, что выходит замуж за военного. Это она отступила от правил, а не он.