Я все отдам за тебя - Дениза Робинс

Он позвонил доктору Блэку и попросил приехать к нам. Услышав наш рассказ, доктор был чрезвычайно поражен, но как мог постарался скрыть свое безмерное удивление.

— Необычайное дело, скажу я вам, но у мальчика действительно появился шанс. Чудесные новости.

— Это точно, — ледяным тоном произнес Стив.

Доктор Блэк замялся и закашлялся, скосив на меня взгляд:

— Хоть немного отдохнули, миссис Росс?

— Пару часов, — призналась я. — Но я могу незамедлительно приступить к поискам.

Доктор не стал вдаваться в подробности столь фантастической истории, просто принял все как есть. Повел себя очень достойно и говорил по большей части со Стивом.

Сказал, что созвонится с сэром Джоном Риксон-Доддом и назначит день первой пересадки кожи. Стиву лучше всего завтра же лечь в больницу и приготовиться к операции.

— Думаю, вам будет непросто оставить свою ферму и все такое. Мне очень жаль.

— Об этом не беспокойтесь. Я могу положиться на своего соседа, он мой друг, тоже фермер, и присмотрит за всем в мое отсутствие.

— Значит, теперь все зависит только от вас, — повернулся он ко мне. — От того, удастся ли вам… э-э-э… найти… э-э-э… вашего второго сына.

Я кивнула. «Мой второй сын» прозвучало как-то странно и немного пугающе. Интересно, доктор Блэк просто старается быть тактичным, или же наш рассказ действительно настолько запутал его, что он считает Бинга нашим сыном и его близнеца, соответственно, тоже. Но просвещать его я не собиралась. Зачем? Это совершенно не важно. Теперь главное — пересадка кожи Стива Бингу.

Все остальное зависело только от меня. У меня всего полмесяца, чтобы найти брата Бинга. Господь свидетель, как это мало!

После ухода доктора Блэка я обсудила сложившуюся ситуацию со Стивом.

— Думаю, сперва надо позвонить в Вену брату Анны, Вилли. Вдруг он даст мне адрес Анны. Его телефон можно узнать по Единой европейской справочной.

— Отлично, — вяло согласился Стив.

Как же он изменился. Прежний Стив обязательно упомянул бы о стоимости международных переговоров. Хотя хорошо, что не упомянул, ведь жизнь Бинга дороже всего на свете. Теперь я уже с полной уверенностью могла утверждать, что Стив не перестал любить мальчика, которого столько лет воспитывал как родного.

Когда я попыталась поблагодарить его за помощь и совет, он словно зверь на меня кинулся:

— Да пошла ты со своими благодарностями! Я это не ради тебя делаю, а ради Бинга. И в будущем я все для него сделаю. Ты тут вообще никаким боком не стоишь.

— Как же ты ненавидишь меня!

— Я не готов обсуждать свои чувства к тебе… иди, звони в свою чертову Вену.

Он действительно возненавидел меня. Я знала это. Ну и пусть, лишь бы он любил Бинга.

Через справочную я раздобыла телефонный номер резиденции Шмидтов и лично позвонила, чтобы связаться с Вилли или его женой. Слава богу, они все еще проживали по тому же адресу. Неплохое начало. Но дальше меня ждало разочарование. Мне ответила совершенно посторонняя женщина. Новости, которые она сообщила мне, оказались не из приятных. Они всего лишь арендаторы, а сам герр Шмидт погиб в автомобильной катастрофе восемь лет тому назад. Его вдова сдает этот дом внаем.

У меня пересохло в горле. Я понимала, что это только первое препятствие на моем пути, впереди ждет множество других, гораздо более сложных и запутанных. Бедный Вилли мертв. Я припомнила, как Анна однажды говорила мне, что ее брат гоняет по трассе словно ненормальный. Недолго он наслаждался деньгами, полученными по завещанию матери.

Может, его вдова даст мне адрес золовки? К счастью, мне удалось объяснить, что связаться с вдовой герра Шмидта — вопрос жизни и смерти. Женщина на том конце провода называла ее баронессой Марией-Жозефой. Это мне совсем не понравилось. Да, я вспомнила, как эта дама обошлась с Анной, насколько она была надменной и жестокосердной. Анна ей никогда не нравилась, и вряд ли она поддерживала с ней отношения. Когда же оказалось, что дом сдается в аренду не напрямую, а через юриста, то я совсем скисла. Задача усложнялась с каждой минутой. Но я не собиралась отступать.

Стив поехал к нашему соседу, Джеку Данстеблю, попросить помощи на тот период, пока будет лежать в больнице. Посоветоваться мне было не с кем, но женщина оказалась терпеливой и понимающей и помогла мне узнать имя юриста, сдававшего этот дом, номер телефона его офиса, по которому я могла позвонить завтра утром.

На сердце у меня словно камень лег. Время стало моим врагом. Я ни минуты не могла позволить себе потерять, и, пока я не найду способ связаться с Анной, вперед мне ни на шаг не продвинуться.

По возвращении я пересказала Стиву новости. Он старался не смотреть мне в глаза, все время отводил взгляд. Как же я ненавидела себя за двуличность, и не важно, какого рода благие намерения стояли за ней. Страшно видеть, как человек мучится.

Однажды уже попыталась успокоить мужа, но он оттолкнул меня. Теперь я даже не стала делать попытки дотронуться до него или сказать нежное слово. Просто констатировала факты. Он кивнул.

— С подобными разочарованиями ты будешь всю дорогу сталкиваться. Ты черт знает когда последний раз Анну видела.

— Я смогу, — сжала я руки. — Смогу.

— И что же ты собираешься делать дальше? — хмыкнул Стив.

— Утром прежде всего позвоню в Вену юристу.

— Юристам не положено раздавать адреса своих клиентов. Пока ты будешь писать письма с объяснениями и ждать ответы, пройдет уйма времени.

— Я объясню, что это вопрос жизни и смерти.

Стив сменил тему:

— Если ты не против, я не стану ужинать. Что-то мне нехорошо, лучше пойду лягу.

— Но тебе надо поесть… — начала я.

— Отстань от меня, о себе лучше позаботься, — оборвал он меня и вышел из комнаты.

Я села на стул и закурила. Я чувствовала себя потерянной и одинокой, но времени на жалость не было. Пришлось принять тот факт, что от Стива утешения теперь не дождешься. Слава богу, что могу рассчитывать на материальную поддержку с его стороны, и за то спасибо.

Поиски Анны и ее сына несомненно потребуют немалых затрат. Даже если я сумею найти их, никто не может гарантировать мне, что она согласится разрешить Руди лететь через океан на помощь Бингу. Я бы, конечно, сразу бросилась на подмогу, но в чужую душу не влезешь. Анна может отказаться подвергать мальчика опасности даже ради того, чтобы спасти жизнь своему второму сыну, ведь пересадка кожи означает для Руди боль, дискомфорт, несколько недель в больнице.

Я слышала, как наверху скрипят половицы. Стив был в ванной. Господь свидетель, как я терзалась чувством вины. И то, что Стиву было плохо, и то, что он лег без ужина, только добавляло мне мучений. А потом вдруг мне стало все равно. Не могу я позволить себе волноваться за Стива. Я должна набраться сил, ведь впереди меня ждал долгий крестовый поход за целительной чашей. Поэтому я сделала себе кофе, сварила яйцо и поела на кухне в полном одиночестве. И покормила беднягу Винстона, который ни на шаг от меня не отходил.