Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы Францию удержим за собой.
Акт I, сцена 1, строка 106Иными словами, ситуация описана точно так, как она выглядела в финале первой части «Генриха VI», где излагались условия перемирия, подписанного в 1444 г. Там дело изображалась так, словно Франция потерпела поражение и король Карл VII признал английского короля своим сувереном. Эта фантастическая трактовка событий сохраняется и в этой пьесе, призванной доказать, что Англия проиграла долгую войну только из-за глупого и невыгодного договора о браке с французской принцессой.
«…К Нормандии ключи»Другой «ястреб» высказывает более разумную точку зрения:
Те герцогства — к Нормандии ключи.
Акт I, сцена 1, строка 114Нормандия, находящаяся на северо-западе Франции, была английской аристократии дороже всех остальных французских провинций, вместе взятых. Именно из Нормандии приплыл в Англию Вильгельм Завоеватель, именно там жили предки большинства английских пэров, и именно там находились их родовые владения. Иными словами, для английской знати Нормандия была родным домом.
Генрих V завоевал Нормандию в ходе своей второй французской экспедиции 1417–1419 гг., и англичане сражались за нее с особым рвением. Даже в 1445 г. они владели Нормандией весьма уверенно. Поэтому угроза ей с юга казалась англичанам непереносимой.
Кстати говоря, произносит эти слова граф Солсбери.
В первой части «Генриха VI» упоминается граф Солсбери, но здесь речь идет о другом человеке. Предыдущий граф, Томас де Монтегью, был убит во время осады Орлеана, за шестнадцать лет до начала событий, описанных во второй части пьесы.
Томас де Монтегью сыновей не оставил, но имел от первой жены единственную дочь Алису (Элис), которая в 1428 г. (затри года до гибели Томаса) вышла замуж за Ричарда Невилла, сына графа Уэстморленда (того самого Уэстморленда, который был одним из главных действующих лиц первой и второй частей «Генриха IV», а также «Генриха V»).
После смерти Томаса де Монтегью Ричард унаследовал титул тестя. Именно Ричард является действующим лицом этой пьесы.
«…Уорик, храбрый сын мой»Произнеся реплику о «ключах к Нормандии», Солсбери осекается и спрашивает:
Но что ж ты плачешь, Уорик, храбрый сын мой?
Акт I, сцена 1, строка 115Мы снова сталкиваемся с путаницей в именах. В первой части «Генриха VI» участвует граф Уорик, видный сторонник Ричарда Йорка, отвечавший за учебу Генриха VI, некоторое время занимавший пост регента Франции и бывший председателем суда, который приговорил Жанну д'Арк к сожжению на костре.
Тот граф Уорик уже умер. Он скончался в 1439 г. в возрасте пятидесяти семи лет, за шесть лет до начала второй части «Генриха VI». Точнее, он умер еще до конца первой части пьесы, но хронология там настолько перепутана, что Уорик присутствует при подписании перемирия 1444 г.
Новый граф Уорик — сын графа Солсбери; как и отца, его тоже зовут Ричардом Невиллом.
Ричард Невилл (он же граф Уорик), игравший важнейшую роль в последующие десятилетия, родился в 1428 г.; следовательно, в начале второй части «Генриха VI» ему всего семнадцать лет. Его жена была наследницей покойного Уорика, и Ричард получил свой титул благодаря ей (так же, как его отец получил свой). Строго говоря, титул перешел к нему только в марте 1450 г., так что называть сына Уориком в первой сцене пьесы Солсбери еще не имел права.
«Завоевала их моя рука…»Уорик объясняет, что он оплакивает потерю двух провинций. Он говорит:
Завоевала их моя рука;
И города, что приобрел я кровью,
Возвращены французам с мирной речью!
Акт I, сцена 1, строки 119–120Конечно, это бред. Семнадцатилетний мальчик никогда не воевал во Франции, да и Анжу в том веке никто не завоевывал. Похоже, что Шекспир по небрежности спутал Ричарда Невилла-младшего с Ричардом Бошаном — графом Уориком из первой части «Генриха VI».
«…Добрый герцог Глостер»Ричард Йорк тоже осуждает условия договора, но больше всех разгневан Хамфри Глостер. Он отменяет налог, который Суффолк провел через парламент для покрытия расходов на брак короля, и предсказывает, что вскоре Англия потеряет все свои французские владения.
Но стоит ему уйти, как кардинал Бофорт Уинчестерский возобновляет свою старую интригу. Он вполголоса говорит присутствующим, что Глостер, как наследник престола, будет недоволен любым браком Генриха, ибо в результате у того может появиться ребенок. Поэтому Глостера следует остерегаться,
Хотя его и любит чернь,
Зовет: «Наш добрый Хемфри, герцог Глостер!»
Акт I, сцена 1, строки 158–159Действительно, народ любил Глостера, несмотря на все его промахи как политика. В конце концов, тот был единственным оставшимся в живых братом великого Генриха V и, следовательно, напоминал о великой эпохе. Сам Глостер храбро сражался, прослыл великим патриотом, а патриотизм всегда высоко ценится.
Кроме того, он славился своим гостеприимством, покровительствовал ученым и делал щедрые пожертвования Оксфордскому университету. Поскольку историю писали именно ученые, помнившие своего покровителя с лучшей стороны, они и создали легенду о «добром герцоге Глостере».
«Он взрослым стал…»Один из лордов, до сих пор молчавший, соглашается с кардиналом и говорит о Хамфри Глостере:
Зачем теперь протектор государю?
Он взрослым стал и может править сам.
Брат Сомерсет, соединись со мною,
И, к Сеффолку примкнув, мы вместе с ним
Проворно выбьем Хемфри из седла.
Акт I, сцена 7, строки 165–169[189]Эти слова произносит тезка Глостера Хамфри Стаффорд, герцог Бекингем. Он тоже приобрел титул, женившись на единственной дочери графа Бекингема, а в 1444 г., незадолго до начала пьесы, стал первым герцогом Бекингемом.
В жилах Бекингема тоже текла королевская кровь. Его мать была дочерью Томаса Глостера, младшего сына Эдуарда III. Таким образом, Бекингем приходился этому плодовитому монарху правнуком, а Генриху VI — троюродным братом. Кроме того, Бекингем — троюродный брат Эдмунда Бофорта, второго герцога Сомерсета (см. в гл. 11: «…Разгром и смуты»), которого он здесь называет кузеном.
Однако вскоре выясняется, что возмущение, вызванное опекой лорда-протектора над королем, достаточно взрослым, чтобы править самостоятельно, — чистое лицемерие. Все знают, что возраст Генриха не имеет значения: самостоятельно король править не может и не сможет никогда, поэтому Бекингем тут же предлагает Сомерсету либо самому стать лордом-протектором, либо доверить этот пост ему, Бекингему.
«Твои в Ирландии деянья…»Бекингем и Сомерсет уходят, и Йорк остается наедине с отцом и сыном — Солсбери и Уориком. Йорк — самый важный член королевской семьи, не являющийся потомком Джона Гонта. Поскольку по женской линии он возводит родословную к старшему брату Гонта Лайонелу (см. в гл. 11: «…За правду?»), то обладает большими правами на трон, чем Генрих VI.
Поэтому Солсбери, не одобряющий высокомерие кардинала Бофорта и разделяющий воинственные взгляды Глостера, обращается к Йорку как к своему естественному союзнику против кардинала и говорит:
Брат Йорк, твои в Ирландии деянья,
Где ты гражданский водворил порядок,
И в сердце Франции твои победы,
Когда ты был регентом в этом крае,
Внушили всем почет к тебе и страх.
Для блага родины объединимся…
Акт I, сцена 1, строки 194–199Йорк, действительно, славно потрудился во Франции в годы, предшествовавшие перемирию: он надежно удерживал Нормандию и в результате приобрел большую популярность. Однако это внушило страх сторонникам Ланкастеров, имевшим серьезные основания не доверять человеку способному и популярному, который мог предъявить преимущественные права на трон.
Поэтому, когда срок полномочий Йорка во Франции истек, его не продлили. Недаром чуть раньше в той же сцене, сразу после чтения рокового договора, король Генрих сказал:
Кузен наш Йорк,
Вас от регентства мы освобождаем…
Акт I, сцена 1, строки 66–67«Деянья в Ирландии», о которых говорил Солсбери, обращаясь к Йорку, также были достойными, однако их еще предстояло совершить. Это случилось позже; поездка Йорка в Ирландию еще сыграет свою роль в пьесе. Впрочем, он провел некоторое время в Ирландии в начале 1430–х гг., но тогда там никаких серьезных беспорядков не было.
«Как роковая головня Алфеи…»Солсбери и Уорик тоже уходят, и наконец Йорк остается на сцене один.
