Тучи сгущаются - Лориана Рава

осуждать своих дружков, мог хотеть, чтобы Атауальпа остался в живых... Но вот поставить жизнь "индейца" выше, чем жизнь своих белых дружков, он не мог. Ждать такого благородства от белых -- наивность. Ну, это примерно как мы можем любить своих коней и недолюбливать каких-то конкретных людей. Но в случае выбора жизнь человека для нас окажется важнее жизни коня. И если нет продовольствия, приходится закалывать коня, чтобы спасти от голода боевых товарищей, хотя бы и до того с ними ссорился... Вот и белые к нам относятся примерно так же. Не понимаю, почему эту мысль так трудно усвоить?

-- Возможно, эта мысль просто слишком обидна для нашего самолюбия? -- сказал Асеро, подумав о Бертране. Как бы поступил в схожей ситуации этот юноша? Впрочем, он уже знал как...

-- А чего тут обидного? Ведь из этого не следует, что мы глупее или хуже. Хоть как ты сравнивай -- мы белым людям ни в чём серьёзно не уступаем, а во многом даже и превосходим.

-- К сожалению, многие образованные молодые люди уверены в обратном. Вот я тут беседовал с бывшим монахом -- он удивляется, насколько его соученики низко ставят собственную Родину. Понять бы ещё причину этого...

-- Ну, в те времена, когда белый человек приходил сюда с оружием в руках и бесчестил, например, твою сестру, верить в его моральное превосходство было... гм... несколько затруднительно. А сейчас "белый человек" для многих нечто книжное, а книги у нас переводят лучшие.

При словах "бесчестил сестру" Асеро слегка вздрогнул. Неужели Инти знает? Нет, непохоже, он так... И на его вздрагивание он не обратил никакого внимания.

-- Это верно. Но все-таки, откуда эта уверенность в превосходстве белых берётся? Одного незнания тут явно мало.

-- Мало, согласен. Я думаю, что различие тут в систему образования и воспитания заложены. У них можно чего-то достичь, если заранее уверен, что ты лучше и талантливее других от природы. Без такой уверенности там ничего не добьёшься.

-- Даже с деньгами и связями? -- спросила Луна.

-- Сложно сказать, -- ответил Инти. -- Обычно если есть деньги и связи, то и апломб присутствует. Впрочем, случается, что и из низов при большом везении пробивается удачливый честолюбец. Мы-то свою молодёжь учим иначе, учим быть скромными, пока они чего-то действительно не добьются.

-- Зато те, кто чего-то добился, в большинстве своём могут собой гордиться по праву, ? сказал Асеро.

-- Да, -- согласился Инти, -- но то же самое они переносят на европейцев. Мол, если тот много о себе думает, то не на пустом месте, а по праву.

Асеро решил сменить тему:

-- Ладно, хватит об этом, лучше скажи, Инти, как ты оцениваешь сам своё состояние. Сможешь ли к делам вернуться, и если да, то когда?

-- Ну, как видишь, по дому хожу, думаю, что можно будет скоро позволить себе и прогулки по окрестностям, не очень большие поначалу. А ещё, пока читал книгу, возникла мысль самому написать учебник с кратким изложением опыта. Если хватит силы на такую работу -- значит, можно меня к делам подпускать. Кроме того, у Горного Ветра тут есть ещё и свои соображения...

-- То есть?

-- Он уверен, что травила меня не Алая Лягушка, во всяком случае, не одна она. И что в доме до сих пор скрывается затаившаяся змея. Когда он эту змею найдёт и извлечёт, тогда мне можно будет туда безопасно возвращаться.

-- Ну, эту "змею" он может искать до бесконечности...

-- Вот именно.

-- А почему он не боится, что "змея" отравит его и Лань?

-- Опасается, конечно. Однако Лань сама по себе сейчас мало кому интересна -- с грудным младенцем на руках ей будет не до политики. Разве что из англичан кто-то на мести помешан. Но этого, как он говорит, вроде не заметно. А сам Горный Ветер... В общем, он врагам скорее живым нужен, знает много...

-- А что такое может знать он, чего не знаешь ты?

-- Ну, вообще-то, то же самое знаю и я, но меня пытать бесполезно, я старик со слабым сердцем, помру и всё. А вот он молод и здоров...

-- Даже страшно подумать, о чём таком можете знать вы двое и не знаю я, -- сказал Асеро.

-- Да не то чтобы о страшном... Нет, конечно, то, что готовится на секретной кухне, порой имеет не очень приятный запашок, но в данном случае дело не в этом.

-- Вот что, Инти, как ты думаешь, ты сможешь вернуться в столицу к своему празднику?

-- Не знаю. Даже гадать не берусь

-- Если ты не явишься в столицу, тебя могут лишить льяуту по состоянию здоровья.

-- Неприятно, но если я и в самом деле необратимо искалечен...

-- В других бы условиях я не возражал. Но вот Небесный Свод -- он хочет снять с себя льяуту по той же причине. И это значит, что жёлтое льяуту надо кому-то всучить волей-неволей. И вот вопрос кому...

-- А кого советует сам Небесный Свод?

-- Киноа советует. Конечно, я его оставил на делах, посмотрим, как он справится. Но мне кажется, тот уже достиг своего потолка. Инти, ты ведь помнишь, почему Горный Поток меня выбрал, а не кого постарше и поопытнее? Потому что понимал -- опыта я ещё наберусь, а вот смелости не наберёшься. Он верил, что я лично смогу не прогнуться под европейцев. И я тоже хочу выбрать себе преемника по этому признаку.

-- Да, с этой точки зрения Киноа не лучший вариант. Тут не поспоришь. И кого хотел бы видеть ты сам?

-- Думаю, юного Золотого Подсолнуха. Именно у него нет никаких иллюзий насчёт Европы, и он не уступит им Тавантисуйю. На этот счёт можно быть спокойным.

-- Возможно, но он слишком неопытен. И дерзок.

-- Дерзок?!

-- Да. Я читал его трактат, Горный Ветер привозил мне его. Так вот, он слишком легко критикует наших философов. Всё-таки надо их годами поизучать, чтобы иметь на это право.

-- Ну, я не считаю его трактат особенно дерзким, но молодого задора там хватает.

-- А вот эта фраза "Наши амаута ошибались, думая что...". Ну нельзя их так критиковать. Да и вообще опыта у него почти нет.

-- А поставить его на место Жёлтого Листа тоже, по-твоему, плохо?

-- Нет, это как раз ничего. От Жёлтого Листа