Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старик рассеянно улыбался, глядя на детей.
Чтобы отвлечь его от грустных мыслей, даже, скорее, чтобы отвлечься от них самому, я вытащил из кармана монетку с колоколом, украшение, которое нашел на дороге еще в начале пути.
— Чья? — спросил я. Ребят, которых я отправил обратно в город, я уже спрашивал, там хозяина не нашлось.
Юная фрейлина принцессы схватилась за запястье, похоже, только сейчас обнаружив пропажу:
— Моя, мама подарила. А ей бабушка. Она волшебная. Вернешь?
— Конечно, — я отдал девочке кулон. — В чем заключается ее волшебство, раскроешь секрет?
— Это и не секрет никакой, — сказала девочка. — Дай ножик, покажу.
Вместо меня ножик, ту самую, сломанную пластинку металла, передал ей старший из нашей группы мальчик. Слегка снисходительно улыбаясь. Волшебство явно не было секретом, какая-то детская игра, наверное.
Девочка перехватила монетку, поправила огрызок порванного шнурка и зажала веревочку в ладони и слегка качнула жетон с колоколом. Монетка начала покачиваться. Очень умело девочка дождалась нужного момента, чувствовалось, что делала она это не впервой, и слегка шевельнула железкой, ударив то ли ножом по монетке, то ли монеткой по ножу.
Я ожидал глухого звона, как и полагалось бы звучать низкокачественному железу. Скорее даже стука, чем звона. Но вместо этого в бараке тихо разнесся чистый звон, почти в точности повторяющий звук Большого Слепца. Негромкий, он все равно заставил остановиться всех, кто был внутри. Замереть, прислушиваясь.
Вместе с этим я почувствовал, как колокол с Холма снова зазвучал у меня где-то в голове, в груди, как будто я и не ушел от него далеко, а все еще стоял с ним рядом.
Не знаю, возникло ли такое же ощущение у остальных, тех, кто никогда не слышал наш большой колокол. Может, они просто замерли, заслушавшись чистым звуком, столь редким в этих краях сплошного тумана.
— Монетка действительно таит волшебство, — кивнул я девочке. — Береги ее и больше не теряй.
Звон тихо разошелся, исчезая в вечернем сумраке. А у меня в голове словно нарисовалась карта всех окружающих нас хижин, хибар, развалюх и даже пары небольших пещерок, которые прятались под лежанками неподалеку. Словно трехмерный эхолот вспыхнул у меня в голове. Ненадолго, картинка быстро расплылась, и запомнил из нее я немногое.
Полезный сувенир. Жаль, что у меня такого нет. И наверняка действует на монстров, пусть и слабо.
* * *
— Я не проведу их всех. — сообщил старик, только что вернувшийся от ворот. — Не сразу.
Мы оставили большинство детей там же, в бараке, под присмотром юношей из свиты старика, и пошли к воротам вчетвером. Я, принцесса, старик и один из его помощников.
Он придержал нас ближе к воротам, сказав, что ему нужно поговорить кое с кем. Но вернулся быстро, и теперь сообщал о результатах.
— У меня там стражник знакомый, на низких уровнях обычно идет навстречу, двух-трех детей с собой дает протащить. Но похоже, он недавно получил нахлобучку, что такой добренький, и слишком мало собирает дани для начальства. К тому же, тут куча стражи вокруг, ситуация еще не стабилизировалась. То высокий сезон, то низкий до крайности. Народ мечется, а стража и довольна — собирает взятки со всех. Он может и сможет одного-двух протащить без денег, но за остальных придется платить.
— А сколько нужно? — я вспомнил о дополнительных деньгах, которые мы сняли с тела стражника.
— У нас столько нет. — поморщился старик. — Да и что толку. Здесь пройдем, на следующем уровне застрянем. А там еще и жить на что-то надо. До дома два перехода, разоримся.
— Как вчера не получится? По стеночке?
— Та же проблема. Ситуация не устаканилась, стражи лютуют, следят за всем. У контрабандистов есть тропочки, но даже они сейчас притихли. Работают выше. Два-три уровня охрана вообще намертво перекрыла. Постоянные патрули по краю, несколько домов уже говорят сожгли, за то, что слишком близко к стене. У ворот удвоили часовых. Гребут деньги, пока есть возможность.
— Внизу как-то подемократичней было, — заметил я.
— Внизу народ от смерти спасался, среди стражи идиоты есть, но все же немного. Все понимают, что если народ до ручки довести, то он пойдет напролом. Поэтому растаскивают проблему по уровням. Самые слабые погибли внизу, кто-то поднялся. И тут тумана нет, и вроде этот сезон и не будет. Поэтому никто на мечи не попрет. Кто дошел до сюда, тут и останется.
— Тогда мы тоже. Останемся тут?
— Пока видимо придется. Я заберу парю детей помладше. Проведу к себе, где-то доплачу, а у меня вообще пропуск постоянный до шестого уровня. Посмотрю на шестом как дела, что можно сделать. И вернусь. Старших тебе оставлю, помогут присмотреть за детворой. С едой сейчас проблем нет, много снизу натащили за сезон. Вы только с водой поаккуратней, заболеют детки — лечить тут некому, первые лекари только на седьмом, да и то, не лекари, одно расстройство.
Так я остался один с кучей детей на горбу. Если быть точнее, семнадцать детей из других городов, хорошо еще старик забрал самых маленьких. Четверо вместе с принцессой с нашего Холма. И трое подручных, которые, по большому счету, здесь стоили значительно больше меня. Они хотя бы знали здесь все ходы и выходы, знали, где взять еду, где добыть хоть немного свежей воды, дров, и как не нарваться на неприятности.
А неприятности на этом уровне поджидали на каждом углу. Туман выдавил сюда всех нищих снизу, а город, точно также, каждый день сбрасывал на этот, ближайший к туману уровень все человеческие отбросы сверху.
* * *
Тюрем тут не было.
Если на маленьких холмах, как у нас, складывалась фактически семейная общность, то и наказание в виде остракизма окружающих чаще всего хватало. Ну а за совсем серьезные преступления без возможности перевоспитания наказание было одно — изгнание. Так сказать остракизм в том самом, изначальном его понимании.