Блокада. Запах смерти - Алексей Сухаренко

«Значит, у меня нет другого выхода – нужно срочно уходить к своим», – пришел к выводу Брюжалов. От напряженности мыслей с правой стороны его головы стала лихорадочно пульсировать височная жилка.

Решившись на переход через линию фронта, он почувствовал небольшое успокоение и только тогда немного задремал. Утром же первым делом позвонил на продуктовый склад Христофорову и потребовал, чтобы того, когда он явится на работу, срочно направили к нему. Несмотря на это, Христофоров появился в его кабинете лишь к десяти часам. Вид у него был помятый и невыспавшийся, хотя глаза блестели лихорадочным блеском.

– Где Нецецкий? – с ходу поинтересовался Семен Иванович.

– Вчера ночевал у меня в общежитии, – неуверенно произнес Бронислав Петрович. – А сейчас я не знаю, сам я ночевал в другом месте.

– Мне он срочно нужен, найди его и скажи, чтобы ждал меня после обеда напротив моего дома в развалинах кинотеатра, – дал указание Брюжалов. – Да предупреди, чтобы когда пойдет, пусть лицо припрячет, а то его портреты уже по всему городу расклеены. Надо его срочно эвакуировать из города. Тебя, кстати, тоже, готов ехать?

– Мне нездоровится, я вообще хотел бы даже отпроситься с работы, чтобы отлежаться дома, – высказал, к удивлению Семена Ивановича, полное равнодушие к отъезду из города подчиненный.

– Я тоже вынужден уехать, поэтому рекомендую тебе ехать со мной, в противном случае по делу об известном тебе убийстве милиция может заинтересоваться тобой после моего отъезда заново.

– Хорошо, – не стал больше отказываться Христофоров. – Только у меня осталось одно невыполненное дело. Вот доделаю его и к обеду буду в кинотеатре.

Бронислав Петрович вышел из здания горисполкома и направился к общежитию, чтобы передать Деду указание Брюжалова. Он был немного расстроен тем, что срочный отъезд совершенно спутал его планы. Единственное, что его немного радовало, что не надо возвращаться на работу и он сможет пораньше оказаться в своей старой квартире, где осталась измученная жертва, и наконец довершит начатое ночью.

Дед же, проснувшись и не обнаружив Христофорова, вначале сильно испугался. Даже хотел уйти, опасаясь, что в комнату в любой момент могут нагрянуть легавые. Однако чуть поразмыслив, он решил довериться своей интуиции и остаться в общежитии. Все же риск, связанный с его выходом средь белого дня на улицу, несопоставимо выше, нежели тот, что Христофоров арестован и выдаст его местонахождение. Вскоре терпение Нецецкого было вознаграждено – вернулся подельник.

– Наконец-то и мне фарт вышел! Ну, теперь все будет в ажуре, – услышав от приятеля об эвакуации, он не смог сдержать своей радости.

Потом, увидев озабоченное лицо Христофорова, удивился. И поинтересовался, почему тот такой «прибабахнутый».

– Дело есть незавершенное, – пояснил напарник.

– Какие теперь могут быть дела? У нас сейчас только важно – валить отсюда побыстрее, – покачал головой Дед.

Утром Иван, который переночевал в квартире Петраковых, собрался отправиться на поиски Насти, но неожиданно в квартиру пришли работники милиции и арестовали Славку. Правда, они сделали все весьма корректно, поскольку, видимо, не обошлось без инструкций Приматова, но, тем не менее, это вызвало шок не только у парня, но и у всех остальных, включая Ивана. Специально, чтобы смягчить душевную рану, провести арест поручили знакомому семьи – Виктору Солудеву, который чувствовал себя не в своей тарелке и все больше оправдывался.

– Нашему начальству надо со Славкой поговорить, все же он был заложником. Ну и там про другие дела его расспросить, – с трудом подыскивал он объяснения.

Лариса, которая понимала, что происходит, боялась хоть на минуту терять из виду вновь обретенного сына и страшно переживала, хватаясь за сердце.

– Парню бы немного прийти в себя, – вставил свое слово Иван, – несколько дней без еды и питья ведь был.

– Ты, Зарецкий, не беспокойся, я сам лично прослежу на первых порах, чтобы у сына моего друга было все в порядке, – пообещал Солудев.

Славка же на удивление спокойно отнесся к аресту. Видимо, у него было время, и он уже не раз прокручивал эту ситуацию в голове. Поэтому быстро собрался и вышел.

– Не думал, что мне придется с такими делами в ваш дом входить, – досадливо поморщился, пятясь за ним к дверям, Солудев, пытаясь таким образом еще раз попросить прощения.

– Постой! – окликнул его Зарецкий, когда тот уже стоял на пороге. Ивану вспомнился разговор Курпатого с Кощеем. – Майор Петраков сидит за убийство лейтенанта милиции, инспектора по малолеткам?

– Да, – подтвердил Солудев.

– Ну так, может, его освободят, если узнают, что тот был изменником Родины и на немцев работал? – спросил Зарецкий.

– А у тебя есть доказательства? – оживился Солудев, войдя опять в комнату.

– Его все малолетки знают, он даже с ними листовки расклеивал, – продолжил выдавать обнадеживающую информацию Иван.

– Так это меняет дело! – подбежал к Цыгану Солудев и, крепко схватив его за руку, затряс что было сил. – Так мы его враз из кутузки вытащим! Ладно, пойду я, еще и Славку нашего обрадую, это его немного поддержит, – выдохнул Виктор Солудев, сбегая по ступенькам к машине с арестованным Петраковым-младшим.

После ухода Солудева Иван отправился наконец на поиски Насти. Для начала зашел в местный отдел милиции, но там о ней не было никакой информации. При выходе на улицу он опять уткнулся взглядом в портрет ненавистного Нецецкого и вдруг вспомнил вчерашний разговор с подругой Насти, которая проговорилась о том, что видела старого уголовника в их доме.

«Надо было сказать Приматову», – завертелась в его голове мысль. Но потом он даже обрадовался, что не успел этого сделать, поскольку теперь сам сможет последить за той квартирой и, быть может, выследит-таки Деда. Зарецкий был почти уверен, что исчезновение Насти так или иначе связано со старым уголовником. Запустив руку в карман пальто, Иван с удовлетворением нащупал рукоять револьвера Курпатого, в котором оставалось два неиспользованных патрона.

Вскоре он был на месте. Оглядевшись, приметил наполовину разбомбленный дом, на первом этаже которого раньше был кинотеатр. Он располагался как раз напротив подъезда, в котором жила Лена со своей семьей, поэтому Цыган поспешил занять наблюдательный пост именно там. Здание было огорожено железными листами, один из которых был заметно отогнут. Этой лазейкой Иван и воспользовался, пробираясь к зданию. Зайдя в фойе кинотеатра, где не хватало одной из стен, он решил подняться этажом выше и прошел по лестнице на второй этаж. Обходя пустые комнаты, обнаружил в одной окна, которые выходили во двор, «буржуйку», сколоченные топчаны, грязную посуду и некоторые другие вещи, которые свидетельствовали о том, что здесь кто-то живет. Постояв там немного, Зарецкий решил подняться еще выше, на третий, а там выбрал какой-то кабинет, окно которого было напротив нужного подъезда. Обнаружив толстую подшивку бухгалтерских ведомостей, уселся на нее и приготовился ждать. Вскоре Иван увидел, как в знакомый лаз один за другим пролезают три человеческие фигуры.

«Хозяева», – подумал Цыган, вспомнив о найденной «жилой» комнате.

– Надо было топорик взять с собой, – донесся до него голос одного из пришедших людей. Голос был мужской.

– Иди и бери поскорее, а то пока мы ходить будем, там все уже уберут, – раздался второй, женский голос.

– Мам, а мы есть сегодня будем или нет? – прозвучал требовательный голос молодого человека, судя по обращению, сына говорившей женщины.

– Будем, если твой отец не станет копаться, – раздраженно откликнулась мать.

Осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, Иван вышел из комнаты на лестничную площадку. Аккуратно выглянув сквозь перила, увидел мужчину в ватнике и кроличьей шапке, который поднялся на второй этаж и быстро вернулся обратно с топором в руках. Заправив топор за пояс и накрыв его ватником, мужчина торопливо спустился вниз, и троица юркнула в лаз забора. Цыган вернулся на свой наблюдательный пост. Через короткое время к подъезду подъехала машина ленгорисполкома, из которой вышел представительного вида человек в каракулевом «пирожке» и с кожаным портфелем. «Наверное, это и есть Семен Иванович Брюжалов, отец Настиной подруги», – решил для себя Иван, настраиваясь на какое-нибудь развитие событий.

Прошло полчаса, а ничего не происходило. Минул еще час. Иван стал замерзать и был вынужден встать и походить по комнате. Он уже начинал подумывать, что зря пришел сюда, как вдруг снова услышал звук отгибаемого железного листа в заборе. Выглянув из окна, Иван увидел, как в образовавшийся лаз просачивается человек в овчинном тулупе, на голове которого была солдатская шапка с опущенными ушами. Лица мужчины он не успел разглядеть, поскольку тот быстро юркнул в кинотеатр. Прислушиваясь к шагам нового визитера, который стал подниматься наверх, Зарецкий вышел на лестницу, чтобы в случае чего подняться выше, но этого не понадобилось. Вошедший мужчина прошел на второй этаж и, видимо, зашел в обжитую комнату. «Может, он один из жильцов», – подумал и немного успокоился Цыган, вернувшийся к своему наблюдению.