Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет) - Дональд Карсон

Избрание Израиля рассматривается на фоне сотворения всего мира, а суверенная власть Бога — в контексте жизни всех народов (8); этот акцент звучит и в истории завоевания земли обетованной на восточном побережье Иордана (2:5, 9, 19). (Использование здесь имени Всевышний наряду с личным именем Бога — Яхве, Господь, объясняется стилистическим богатством языка книги. Это одно из имен Бога, которое встречается в Книге Бытие (см., напр.: Быт. 14:22) и которое уместно здесь для характеристики совершенной верховной власти Его над всем творением.) Израиль {Иаков), однако, занимал в планах Божьих особенное место (9). Выражение «нашел его в пустыне» (10) — поэтический образ, напоминающий о дикости народа, при этом без внимания оставляется множество подробностей этой истории, в том числе и само египетское пленение. Орел с птенцами — прекрасный образ заботливой любви и любви наставляющей (орел учит летать орлят). Эти идеи наряду с идеей единственности Бога (12; ср.: 6:4; Ис. 43:10—12) и Его щедрости в удовлетворении нужд Своего народа (13—14; ср.: 8:7–10) очень важны для всей книги в целом.

О наклонности Израиля к восстанию против Бога, несмотря на всю Его благость, напоминается прежде, чем прозвучат слова хвалы и славы (5—6а). Восстание Израиля демонстрирует его неблагодарность, по сути противоестественную (ср.: Ис. 1:2). Эта проблема тщательно анализируется в стихах 15–18. Восстание против Бога неизбежно приобретает форму идолослужения. На протяжении всей Книги Второзаконие этот грех рассматривается как самый главный и опасный (5:7; 13). Осуждение такого греха живо отражает здесь гнев Божий, а также презрение пророков к богам, которые вовсе и не боги (17; ср.: Ис. 44:9—20; Иер. 10:11). Эти так называемые боги — шарлатаны, которые ничего доброго не сделали для Израиля; как же выделяется на их фоне истинный Бог! Он расточал заботу и любовь ко многим поколениям Своего народа, проявляя при этом исключительное долготерпение. Трудно более беспощадно описать непостоянство народа, чем оно описано здесь.

Затем внимание переключается на наказание (19–27). Поскольку Израиль отвратился от Бога, то и Бог отвернулся от него. Его раздражили (ср.: 5:9) и возбудили в Нем гнев, и Он также раздражит их и огорчит (21). Так образно–поэтически выражена правда о Его суде. Самое страшное наказание Божье будет в том, что Бог скроется от них, Бог, Который столь милостиво открывался перед ними во всех словах, высказанных устами Моисея. Псалмопевец считает самой суровой карой, когда Бог скрывается (Пс. 9:22; 12:1). Далее наказанием станет утрата израильским народом разумения, то есть у него уже не будет преимущества в познании законов, которые Господь открыл Израилю (4:6–8; 29:4), перед народами, бог которых не есть бог. Жестокая ирония состоит в том, что Израиль будет покорен именно таким народом. Наказание (23–26) — это отражение заветных проклятий (28:15–68). Господь Сам находит отвратительной мысль, что Израиль понесет поражение от безбожного народа (27). Подобное может только обесславить Его имя в мире.

Далее непосредственно говорится о врагах (28—33). Абсурдно, что народ, который не имел ни мудрости Божьей (ср.: ст. 21), ни обетования о пребывании Господа в среде его, должен будет одержать победу над самим народом Божьим; народом, у которого эти преимущества имелись. Успех и благоденствие безбожного народа в конце концов превратятся в ничто, поскольку он стоит на ложном основании (32—33). И тот народ, который Бог использует для наказания, в свое время падет и сам. Такой народ исполняет дело Божье не ради Бога, но преследуя свою выгоду. Осуждение, которое падет на тех, кто был орудием Божьего возмездия, дает Израилю упование на суд Божий даже тогда, когда Бог карает его, и одновременно это распространенная пророческая тема (Ис. 10:5–19; Иер. 25:8–14). В этом и состоит отмщение Божье (35). Отмщение такое совершается в интересах правосудия и окончательного спасения народа Божьего. В конце концов воздастся всем за все (Рим. 12:19). Только такое отмщение имеет смысл; все остальное есть просто род саморазрушительной ненависти.

Последняя часть песни Моисея есть одновременно и последнее возвещение о делах Божьих в отношении Своего народа, о его возрождении. Осуждение Божье — это осуждение из благоволения Бога к Своему народу (36), осуждение, о котором взывает к Господу набожный в Израиле, когда народ угнетаем (Пс. 7:7—12). Оно приходит, когда Израиль опускается на самое дно. В истории это облечется в форму Вавилонского пленения. У такого пленения будет позитивная функция, а именно: продемонстрировать всем народам, что чуждые боги, какими бы привлекательными и сильными они ни казались, в действительности совершенно бессильны (ср.: Ис. 46:1—2). Нет Бога, кроме Господа (39; ср.: Ис. 41:4; 43:10). Бог столь силен, что способен «оживить» после того, как «поразит» (ср.: Ос. 6:1). Это относится к историческому восстановлению Израильского народа на своей земле после рассеяния (ср.: 30:3–5). В более глубоком смысле здесь есть указание на Воскресение Иисуса Христа, с Которым Бог воскрешает всех искупленных от смерти во грехе к жизни в новом веке во Христе Иисусе (Еф. 2:1–7). Песня Моисея, несмотря на скорбные и даже мрачные ноты, заканчивается хвалой и славой Бога, Который способен спасти Свой народ даже от его собственных грехов.

32:44—52 Приготовления Моисея к смерти

Моисей снова взывает к народу, убеждая его принять со всей серьезностью все слова, преподанные им (а не только песнь), напоминая ему о том, что сии слова суть жизнь (см.: 4:1). Приближался конец жизненного пути Моисея. Господь призвал его на гору Нево, откуда с болью в сердце увидит он панораму земли, которая была целью всей его жизни, но на которую не ступит его нога. Здесь еще раз упоминается причина такого повеления Бога (51; см.: Чис. 20:10–13).

33:1—29 Благословение Моисея, обращенное к народу

33:1–6 Вступительное благословение. Перед смертью Моисей благословляет колена

Израилевы. Это в определенной мере напоминает благословения, которые перед смертью призвал на своих сыновей (праотцов колен израилевых) Иаков (Быт. 49). Исаак так же благословлял Иакова с Исавом (Быт. 27:27–29, 39–40). Это было почетным отцовским долгом. Моисей, по–видимому, изображен здесь как «отец» Израиля. Безусловно, он обладал особой властью благословлять народ, поскольку он был человек Божий (1; ср.: заголовок Пс. 89), именно так назывались пророки (3 Цар. 17:18), среди которых Моисей был первым.

Благословение Моисея начинается и завершается отрывками (2–5, 26–29), в которых славится Бог и особенно подчеркивается чудесный исход из Египта. Прославление Бога — вот смысл напоминания о том, что Господь «пришел» от Синая, где был дарован закон (обычно гора Синай в Книге Второзаконие называется «Хорив»), и ссылок на местности в пустыне по ходу странствий (2). Мысль о любви Бога к Своему народу (3) пронизывает все богословие выбора, или избрания (обратите внимание также на близость понятий избрания и любви в 7:6—7). Такое отношение Бога к народу было ознаменовано дарованием синайского закона через Моисея (4); избавление народа от рабства в Египте и дарование Синайского закона утверждают Господа Царем Израиля (5; см.: ком. К 17:14–20).

Раздел земли между коленами Израиля

Упоминание о Моисее в третьем лице (4) — трудное для толкования место, поскольку весь отрывок написан от лица самого законодателя. Есть предположение, что стихи 36—5 представляют собой ответ народа Моисею на его начальные слова, предшествовавшие самим благословениям (Craigie P. С. The Book of Deuteronomy [Eerdmans, 1976]. P. 392). Ссылка Моисея на самого себя в третьем лице, однако, тоже возможна, если рассматривать ее как необходимость кое–что напомнить и повторить народу Израиля.

33:6 Благословение Рувима. Краткое благословение Рувима, скорее всего, простая молитва о том, чтобы Господь сохранил это колено. Если учесть написанное в Быт. 49:4, это совсем не так мало для Рувима. Колено Рувимово перестало пользоваться, а может быть, никогда и не пользовалось правами своего первородства.

33:7 Благословение Иуды. Это благословение, по–видимому, молитва о защите его в сражении и о том, чтобы в битве он полагался на Господа. Моисеево благословение явно не отдает преимущества Иуде перед другими коленами Израиля, в отличие от благословения Иакова (Быт. 49:8–12).

33:8—11 Благословение Левия. Это благословение подчеркивает отделение колена Левия для образования в Израиле священства (10:8—9). Туммим и Урим (обычно в обратном порядке, Исх. 28:30) были средством для конкретных обращений к Богу. «Испытание» Левия в Массе при водах Меривы не указано в повествовании Пятикнижия, если не считать, что сам Аарон представлял тогда это колено (Исх. 17:1—7).

Стих 9 раскрывает ревность Левия по Господу, верность Ему, превышающую семейное родство и связи. Возможно, здесь имеется в виду то, что Левий всецело посвящался делу служения Богу и не имел своего удела (см.: 18:2). Однако допустимо и более конкретное значение ссылки Моисея на ревность этого колена, связанное с инцидентом с золотым тельцом (Исх. 32:25–29). Колено Левия, как священническое колено, несло особую ответственность за регулярное обучение народа закону, что было возложено на него вместе с ответственностью за сохранение ковчега завета (31:9, 25). Это поручалось ему наряду с его обязанностью помогать народу приносить жертвы. Благословение Левия — это молитва о достойном и успешном исполнении им своих серьезнейших обязанностей.