Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет) - Дональд Карсон

У народа Божьего есть будущее. Однако оно не явится само собой. Грядущее обусловлено прежде всего покаянием от всего сердца (2). Восстановление народа уподобится первому благословению, включая в себя как обетования (землю, население, благоденствие; стихи 5, 9), так и повеления (66, 8, 10). Однако будет ли судьба этого нового соглашения благополучнее первого? Эта проблема ставится в данном отрывке.

Предполагается, что Господь принимает на Себя решающую роль в судьбах народа. Именно силой Божьей народ будет восстановлен на своей земле. (Это имеется в виду в словах: и опять соберет тебя от всех народов; ст. 3, см. также: Иер. 29:14; 30:3.) Кроме того, Он предоставит Израилю еще одну возможность проявить верность. Это подразумевается в следующих словах: И обрежет Господь, Бог твой, сердце твое (6); тот же речевой оборот в 10:16 был простым увещеванием. Неким таинственным образом Господь обновит отношения с народом Своим, чтобы сделать его верным (в то же время требование его покаяния не забыто; ст. 2). Причем необходимость истинной покорности, смирения, послушания народа ничуть не преуменьшается; народ Божий по–прежнему отвечает за свое хождение пред Богом. Смысл этого нового взгляда может проясниться в свете новозаветного учения о роли Святого Духа, Который дает возможность последователям Христа побеждать свою греховную природу (Рим. 8:9–27; Гал. 5:16–25).

30:11—20 Ясность и доступность Слова Божьего. Заключительные стихи этой главы возвращают нас в настоящее время характерным для Книги Второзаконие акцентом на слове сегодня (15). Они показывают, что Израиль стоит перед насущным выбором и что такое качество, как верность, не является чем–то абсолютно недостижимым. Воображаемые странствия на небеса и дальние заморские плавания в поисках истины (12—13) отражают представления многих народов древнего мира, полагавших, что смысл жизни есть нечто темное, таинственное, о чем нужно выспрашивать у богов. Израильтяне же могли узнать истины о жизни и смерти, о добре и зле из слов, которые Бог сообщал Своему народу через Моисея (14). Не может служить оправданием уход от ответа; необходим честный, ответственный выбор между жизнью и благословением, с одной стороны, и смертью и разложением, с другой (ст. 15 с детализацией в стихах 16—18). Израильтяне смысл такого выбора воспринимали лишь на уровне понятия о благоденствии в земле, завоевать которую они теперь намеревались (206). Суть же этого выбора состоит в том, что весь народ должен твердо встать на сторону Синайского закона, принять жизнь в этом веке и в грядущем. Ибо Сам Господь и есть жизнь (20), а Он, будучи вечен, не прейдет никогда.

31:1 — 34:12 От Моисея к Иисусу Навину

31:1—8 Моисей назначает Иисуса Навина

Главные речи Моисея завершились. Время приступать к активным операциям; вскоре обетования исполнятся. Оставшаяся часть Книги Второзаконие повествует о том, как Моисей передает бразды правления Иисусу, а дальше передаются прощальные речи законодателя и отчет о его смерти.

Данный отрывок напоминает нам о том, что долгие речи Моисея были произнесены на равнинах Моава. Часть земли обетованной уже занята (та ее часть, что лежит к востоку от Иордана), и некоторые враги израильского народа уже поражены им (Сигон и Ог; ср.: 2:24 — 3:11). Теперь предстояло завершить начатое; однако Бог сказал Моисею, что его собственному участию в этом деле и самой его жизни будет положен конец здесь, на восточном берегу Иордана (1:37–38; 3:23–29).

Бог поклялся, что сделает народ таким же победоносным, как и прежде (3). Со стороны народа требовалось проявить веру и мужество (6, 8), как раз то, в чем однажды он потерпел страшное поражение, отказавшись захватить землю (1:23—36). Дело истребления оставшихся народов следовало завершить (56; ср.: 2:33—34; 7:1—5), иначе они, если позволить им остаться среди израильтян, поведут их за собою тупиковыми путями ложных культов. Отрывок обрамляется заверениями в Присутствии Божьем (3, 8). Народ Божий, без сомнения, может быть смелым, поскольку Бог обещал ему Свое Присутствие, а слово Свое Он выполняет всегда.

31:9—13 Передача закона

Моисей торжественно записывает закон, с которым он выступал перед народом. Возможно, он делал это во время своего обращения к народу. Ясно, что эти слова следовало записать, а не только провозгласить: к тому времени Господь уже отдал повеление начертать их на камне при церемонии на горе Гевал (27:1—8). Это также подразумевалось формой договора, поскольку слова его должны были сохраниться для периодического обновления. Моисей передал письменный документ левитам, ответственным за передвижение ковчега. Ковчег был символом Присутствия Бога в среде Своего народа. То, что слова завета хранились вместе с ковчегом, означало, что Присутствие Божье нельзя считать само собой разумеющимся лишь потому, что народ владел чем–то видимым и осязаемым, материальным. То же самое часто будут иметь в виду пророки, которые увидят, что даже Храм может превратиться в вертеп разбойников (Иер. 7:1—15). Слова закона следовало помнить и наставлять в них постоянно; эта тема одна из самых важных во всей книге (6:6–9, 20–25). Здесь же провозглашается еще одно, дополнительное постановление, а именно: торжественное чтение всего закона в Праздник кущей каждые семь лет (16:13—17). Это станет ярким символом, свидетельствующим, что весь народ в целом (в том числе и живущие в его среде пришельцы, ср.: 29:11) подчиняется повелениям Господа. Неизвестно, как долго практиковалось исполнение этого постановления в истории Израиля; вполне возможно, что именно отказ от чтения закона стал первым признаком религиозного упадка, который начался уже в период судей. Можно предположить, что чтение закона при царе Иосии (4 Цар. 23:1—3) представляло собой попытку восстановить обычай — слишком поздно!

31:14—29 Неверие Израиля предсказано

Далее следует описание торжественной церемонии назначения на должность (возле скинии собрания, где хранился ковчег), во время которой Моисей передал водительство народом Иисусу Навину. Присутствие Господа символизировал столп облачный у входа в скинию (15). Прежде это было особой привилегией Моисея (Исх. 33:7–11); теперь оно передавалось его преемнику.

Господь говорил вначале Моисею о времени, когда народ оставит Бога и завет (16). Стихи 17—18 суммируют проклятия, которые должны последовать (28:15—68), хотя сама реакция народа на заслуженное наказание прозвучит подобно обвинению (176). Поскольку Богу было известно, какие мысли были у Израиля в сердце — противление, непослушание, непокорность (216), Он велел Моисею записать песню (32:1—43), которая послужит обвинением в неверности. Моисей выполнил сказанное Богом и научил этой песне Израиль. Теперь народ предупрежден не только о последствиях нарушения завета, но и о своей слабости и склонности сбиваться с пути истинного.

Затем Господь обращается к Иисусу с повелением быть мужественным и твердым (23). Иисус был хорошо подготовлен к исполнению своей миссии, однажды он уже оправдал доверие Господа: он был одним из соглядатаев, которых не испугала грозная сила противника (Чис. 14:30, 38).

Наконец нам снова сообщается, что Моисей передал список своих слов (теперь называемый книгой закона, ср.: 4 Цар. 22:8) левитам (25–26, ср.: ст. 9) и велел им собрать колена Израилевы выслушать песнь. Тон его довольно пессимистичен (подобно 29:22–28, а также см.: 30:1). Моисей полагал, что народ определенно потерпит неудачу в исполнении завета, поскольку видел, каковы сыны Израилевы по сути своей (27; см. в особенности рассказ о великом отступлении от Бога на горе Хорив, Исх. 32; Втор. 9:7–29). Заветные проклятия неминуемо должны пасть на их головы.

31:30 — 32:43 Песнь Моисея и последнее увещевание

Затем Моисей произносит слова песни, которую ему дал Бог (31:19), чтобы предостеречь Израиль от отказа от Бога и путей Его. Эта песнь стилистически значительно отличается от языка проповеди, характерного для большей части всей книги. Это замечательное поэтическое произведение; и по содержанию, и по стилю своему песнь предвосхищает некоторые места из Псалмов и пророческих книг.

Начальные стихи (1—3) — это своего рода призыв к поклонению Богу (ср.: Пс. 28:1–2) и прославлению имени Его. Они также показывают, что эта песнь послужит свидетельством о завете, который был заключен. Это подразумевается в призыве к небу и земле выслушать слова, которые будут ныне провозглашены (ср.: 30:19). Свидетельства, особенно те, что касались богов разных народов, играли важнейшую роль в составлении международных договоров на Ближнем Востоке в древности. Поскольку монотеистический Израиль не мог призывать иных, чуждых богов в свидетели, Моисей образно взывает к небу и земле.

Следующий раздел (4–14) посвящен хвале и славе Господа. Он твердыня и потому спасает, и в Нем беженец находит убежище (Пс. 17:3). Истина и праведность Бога (или совершенство дел) — фундаментальные качества Его (Пс. 24:8–10; 32:4; Ин. 14:6; Отк. 15:3; 19:11). Они проявились в Его благости от самых первых дел Его в отношении Израиля (66—14), несмотря на неблагодарность народа (5—6а). О Боге здесь говорится как о Творце, Создателе, образовавшем, в частности, Израиль (ср.: Ис. 43:15), и как о его Отце. По сравнению с заветным языком в целом, последнее понятие столь интимно и сокровенно, что рассказ о любви Бога к Своему народу представляется очень важным обстоятельством (ср.: 1:31; а также Исх. 4:22; Ос. 11:1).