Волчья тень - Чарльз де Линт

Не знаю, сколько я простояла, уставившись на деревья, пока не догадалась снова сесть. В самом деле пора возвращаться. Все там, должно быть, беспокоятся. Хотя Джо и Софи должны понять. Они знают, что значит находиться здесь. И догадаются, как мне страшно снова становиться Сломанной Девочкой. Опять в ловушке, и теперь даже выхода в страну снов не будет.

Хрустит сучок, я поднимаю взгляд на склон, но это не Рэйлин возвращается. Тоби. Проезжает на ногах последнюю пару ярдов и устраивается на камне, где сидела Рэйлин.

– Привет, – говорит.

– И тебе привет.

. – Она тебя расстроила, да? Столько всякого наговорила…

– Подслушивал? – спрашиваю я.

Хотя удивляться нечему. У волшебного народа совершенно иные правила поведения. У Тоби, по крайней мере, хватает порядочности изобразить смущение.

– Не злись, – говорит он. – Я просто хотел узнать, о чем разговаривают друг с другом настоящие люди.

– Вот и узнал, – вздыхаю я. – Портят друг другу жизнь. Не так уж здорово быть настоящим.

– Лучше, чем растаять.

– Наверное. Только мы так друг друга мучаем…

– Не обязательно быть настоящим, чтоб мучиться, – говорит Тоби.

Мы сидим молча, прислушиваемся к шепоту ветерка в листве.

– Тебе правда надо возвращаться? – спрашивает Тоби.

Я киваю.

– И обратно уже никак?

– Видимо, никак. Мне сказали, слишком много я отдала своего света, чтобы вернуть Рэйлин.

– Ну зачем ты это сделала? – спрашивает он. – Она такая неблагодарная.

Я открываю рот, чтобы объяснить ему, как я всегда старалась быть доброй к людям в беде, но тут же понимаю, что здесь не совсем тот случай.

– Я на самом деле не ради нее, – начинаю я, сомневаясь, что сумею объяснить. – Я для себя. И не важно, благодарна она мне или нет; я это сделала ради собственного душевного покоя. Даже не потому, что, по словам Джо, если я сумею залечить в себе старые раны, он найдет кого-нибудь, кто сумеет помочь с новыми.

– Ну и как, нашла душевный покой?

Я качаю головой:

– Нет, пожалуй. Но я примирилась с собой – с чувством вины за то, как с ней обошлась. Но что было, то было, – я ее в самом деле бросила, и вот теперь уже во второй раз. И то, что сделал с нами брат, тоже никуда не делось. Этого я не могу простить и забыть.

– Не понимаю, зачем ты стараешься?

– Потому что это – ненужный груз, который я тащу на себе, и он вредит не только телу, но и чувства коверкает. Из-за него мне никак не наладить нормальных отношений с мужчиной. Первые пятнадцать лет жизни, а то и больше, все мужчины, с какими я сталкивалась, только использовали меня. Следовало бы о них забыть, они в прошлом, и с ними покончено. Отчасти у меня это даже получилось. Но только пока не могу достичь близости с мужчиной. Как только доходит до интимных отношений, у меня внутри все захлопывается.

Не понимаю, с какой стати все это ему выкладываю. Кто знает, какие чувства знакомы – или незнакомы – Эдар. Если посмотреть, как поражен Тоби потрясающей новизной реальной жизни, приходит в голову, что Эдар и в самом деле воспринимают все иначе. Я побывала в их шкуре, но слишком недолго, да и гейс, владевший мной, ни о чем не давал толком думать.

– Мэдди однажды мне сказала, что труднее всего оправдать доверие и веру, – говорит Тоби. – Хра– нить любовь гораздо легче.

– Кто сказал?

– Мэдди Рейнольде – это героиня из книжки Маргарет Бэйнбридж.

– Ты в ее книжках родился?

Он кивает:

– Когда я стал настоящим, все вспомнилось.

– Мне не кажется, что любить так уж просто, – возражаю я. – Страсть – другое дело, да и с ней бывают сложности, если она слишком сильна.

– По-моему, для настоящих всюду сложности.

– Похоже, что так. Хотя если помнить и не терять связи…

– С чем?

– Надо помнить, что все мы связаны. Что во всем есть душа и все на свете едино. Если не забывать об этом, если этим жить, тогда меньше опасности причинить зло. Вот, например, когда мы умираем, наши тела возвращаются в землю, и это связывает нас с землей. Тот, кто устраивает свалку, засыпает отбросами своих и моих предков. Или еще проще: обращайся со всеми так, как хочешь, чтобы с тобой обращались, потому что, причиняя зло другому, ты вредишь и себе.

– Потому что все мы связаны?

– Вот именно.

– Почему же тогда люди, которые делают зло, этого не чувствуют? – спрашивает Тоби. – Почему их это не останавливает?

– Не знаю. Думаю, они не понимают этого. Но все равно уверена: всякое зло возвращается к тому, кто его сделал. Потому-то мне никогда не хотелось мстить, даже тем, кто обижал меня, когда я была ребенком. Я не могу ни забыть, ни простить, но верю, что когда-нибудь справедливость…

Голос у меня срывается, и я вдруг осознаю, как устала. Физически устала – от подъема на дерево, от долгого пути к этой расселине. И душой устала, пережив встречу с сестрой, ее смерть, возвращение, новый разрыв. Глаза у меня сами закрываются, и голова будто пыльной паутиной затянута. Только боль в сердце остается отчетливой и острой.

Я оборачиваюсь к Тоби, беру его за руку.

– Теперь мне надо идти, – говорю я ему, – но сначала я хочу тебе сказать: ты был хорошим другом. Ты хороший. Никому не верь, если скажут другое, особенно самому себе.

Он сжимает мою ладонь.

– И ты…

Я невольно улыбаюсь:

– Да, неплохо бы последовать собственному совету, верно?

– Я тебя никогда не забуду, – говорит Тоби. – Ты дала мне жизнь.

– Лично я думаю, что ты всегда был настоящим.

– Ты не вернешься? – спрашивает он. – Совсем никогда?

– Не знаю, смогу ли.

– Тогда я тебя сам найду.

– Буду рада, – говорю я ему.

И напоследок оглядываюсь вокруг. Эти деревья – только слабое эхо Большого леса, но и в них есть волшебство. Последний раз вдыхаю густой сытный воздух. Наклоняюсь и целую Тоби в щеку. А потом позволяю себе проснуться.

Джо

Ньюфорд

Итак, Джилли благополучно добралась обратно. Медсестры ее со всех сторон проверили и нашли, что приключение ей ничуть не повредило, но нам-то с Касси видно, как померк целебный свет, светивший изнутри ее. Всем остальным она наверняка видится прежней, а вот мы смотрим на нее как сквозь туман. Да, ее сестру воскресили ветвь волшебного дерева и синяя вербена, собранная Тоби, но немало потребовалось и света ее души.

Долго не гулять ей во сне по манидо-аки. А судя по тому, что сказала мне медсестра, и в этом мире она не скоро начнет ходить. Пока не пройдет паралич… Я спрашиваю, когда это произойдет, и сестра отводит глаза. Ясно: может быть, никогда.

Но пока никто об этом не думает. Джилли очнулась, и все просто радуются ее возвращению.