Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

Кто бы знал.

Возможно все.

Я еще многого не понимаю.

Часть I

Бродяга. Глава 1. Символ обители

Храм шагающих. Пещеры, гроты, лабиринты подземелий и глухие катакомбы, прорубленные в скалах. Место, где за тысячелетия шагающие не нашли выхода на поверхность. Но это не помешало им — нам — продолжать искать.

Я попал в Храм сразу. Что доказывает, что на точку назначения очень сильно влияет желание попасть в конкретный мир. Скорее всего, к этому необходимо добавить и навык, и тренировку, и умение. И количество повторений.

Все время, проведенное на Земле, я потратил на изучение языков. Все время, ну, за редкими перерывами. Я считал, что хорошо подготовился к этим стенам и к этим символам. Но все-таки я переоценил себя, а скорее — недооценил сложность задачи.

Лингвистические навыки, которые я развивал, отлично себя показывали при работе с живыми языками, с устной речью. Тут другое. Мертвые символы на стенах не поговорят с тобой. Не дадут подсказку интонацией. Не поправят в случае твоей ошибки, не рассмеются, если ты сморозишь глупость.

Мне нужен свой розеттский камень. Готового здесь не нашлось, лишь клочки нужных мне параллелей между языками.

Придется по крупицам создавать свой.

Идея символического переводчика-монолита пришлась мне по душе. Это в духе собора, в духе этой обители — сохранять знания, делать работу так, чтобы ее результаты могли достаться не только тебе, но и кому-то после. Кому-то, возможно, отделенному от тебя поколениями и столетиями.

К тому же это поможет мне собрать информацию, да и свои мысли, воедино.

Осталось найти подходящий камень. Желательно неподалеку, а то мне вполне хватало прогулок по дальнему тоннелю. Ежедневную трудовую повинность по пробиванию коридора в бесконечность, к гипотетической поверхности, никто не отменял.

Камень нашелся быстро. Я помнил по прошлому разу несколько достойных кандидатов, оставалось выбрать из них наиболее подходящий. В гроте с лавой место показалось мне поуютней. Светлячок светлячком, но «естественное» освещение никогда не повредит.

Но начал я все же с того, что выбил небольшую лунку наверху камня, на одной из его сторон, на высоте чуть выше своей макушки. Для того самого светлячка.

После чего начал стесывать булыжник, делать его грани чуть ровнее. Что из этого выйдет в будущем, я пока не понимал. Но начало положено. Начало — это то, без чего не появляется ничего.

Классический подход по борьбе с ленью, — разбить задачу на мелкие шажки, и сделать первый. Потом, возможно, за ним последует второй, и еще один.

А там, глядишь, свернем горы, повернем реки вспять. Дело пойдет.

В тишине грота слышен лишь шелест, шипение лавы, медленно трущейся о базальт в своем тысячелетнем русле. Тихое течение воды в подземном ручье. Сегодня к этим звукам тишины добавились упорные удары моего молота.

* * *

Я помнил эту картинку, высеченную на стене. Специально запоминал, переносил на глиняные дощечки по памяти, и потом, на Земле, долго рыскал по сети в поиске хоть чего-то на нее похожего. Нашел. В камне выбили цикл Кребса, в совсем другой, практически неузнаваемой интерпретации, но все же это он. Словно смотреть на периодическую таблицу от разных авторов. Вроде и там, и там об одном и том же, но, пока не разберешься в сути, они кажутся совершенно уникальными схемами, никак друг с другом не связанными.

Наша мне нравилась больше. Как и периодическая система.

Но все же это тот самый цикл — библия митохондрий.

К сожалению, единственное высеченное рядом слово — или то, что казалось похожим на слово, снова, в который раз, не давало никакой привязки. Не позволяло двигаться дальше.

Я вернулся к прямым аналогам.

Gutta Cavat Lapidem — терпение и труд все перетрут. Но тут важна дословность, иначе в попытках поиска перевода можно уйти слишком в сторону. Дословно, ближе к оригиналу, это звучало как «капля точит камень». Но и это лишь сокращенная версия, которую высек на стене мой предшественник.

«Gutta cavat lapidem non vi, sed saepe cadendo». «Капля точит камень не силой, но частым паденьем». Понятно, почему он высек эту фразу здесь. Также, как и я, замученный прорубанием бесконечного коридора из одной неизвестной точки в другую. В надежде, что когда-нибудь конец тоннеля окажется на поверхности. Ему тогда точно не помешали стимулы, хотя бы в виде изречений мудрецов.

В метре от этой на стене шершавилась еще одна надпись. Что-то, напоминающее клинопись. Ужасно, никаких намеков. Мне бы уточку там, лодочку, человечка с розеттского камня. Хоть что-то, что позволило бы убедиться, что эти фразы вообще связаны между собой, а не просто выбиты неподалеку. Другой шагающий, в совершенно другое время, возможно тысячелетием раньше или позже, что-то выбил на стене. Откуда мне знать, что в это время он хотя бы думал о том же, о чем и мой римлянин. О том, что он знал, что написано рядом, не стоило даже и мечтать.

Еще один тупик, в прямом и переносном смысле. Тупик на стене, тупик — в конце этого длинного коридора, по которому я ходил каждый день, чтобы выгрызть из скалы еще несколько сантиметров.

Мне нужна пиктографическая письменность, или картинки с надписями — как для детей. Собственно, в этой обители им я и являлся — ничего не понимающим, тыкающимся вслепую ребенком.

Я нашел символ солнца в начале коридора Надежды, как я начал его называть. Бесконечного тоннеля, прорубленного в надежде добраться до поверхности. Надо же как-то его назвать, этот вариант показался мне неплохим.

Сомневаться приходилось буквально во всем. Это солнце — или это глаз с ресничками? А может, у них этот значок вообще объединял и то, и другое, могу себе такое вообразить. Но все-таки больше походило на солнце.

Надпись под ним. Это что? Дословно — солнце? Или «надежда»? или наоборот — «неправда, дальше никакой надежды, лишь длинный коридор куда-то в бесконечность. Безнадежный путь в безвестность». Ну тут я загнул, надпись для такой сентенции все-таки коротковата — одно слово.

К примеру, оно могло означать «темнота».

Ведь Lux Veritatis тоже означало не «место для лампочки», как я решил в прошлый раз. А целый «свет истины». Чтоб их, эти образные выражения. При правильных предпосылках можно прийти к совершенно неверным результатам. И, хотя в начале этого пути разница невелика, дальше ошибки могут только накапливаться. А при недостаточности материала — их никак не исправить кросс-проверками.

И еще один тупик. За неделю мой замечательный булыжник ну