Вращение временной оси - Ибикус

завтра с ним будет покончено и Франция снова будет дружественной страной. Я разговаривал с капитаном французского барка, он говорит, что вот — вот будет восстановлена монархия. Так что мы поступили правильно, спасая французов от пиратского разбоя.

— Ваши бы слова, да богу в уши, — ответил капитан. — Теперь скажите-ка мне лейтенант, кто из твоих молодцов сделал первый выстрел. Не скрою, меткий выстрел и заслуживает награды, но ведь команды к нападению не было, а это нарушение дисциплины. А может это вы дали команду, лейтенант?

— Я команды не давал, но говорил своему стрелку, что если снять капитана пиратов, то бой можно выиграть с меньшими потерями…

— Стрелок воспринял это как приказ к действию? Вызови-ка его сюда.

— Стрелял не он, а одна из тех девиц, которые влились в мою группу и участвовали в абордажной атаке. Эти четыре фурии произвели настоящее опустошение в неприятельских рядах. Только благодаря им, наши потери не столь велики. Кстати вы сами, Александр Семенович, еще в Новоархангельске, приняли их в абордажную команду. Я могу найти эту девицу и доставить ее к вам, если вы прикажете, но наказывать ее… извольте сами.

— Найдите ее и отправьте ко мне, — сказал капитан.

Чтоб найти стрелка — девицу, лейтенант приказал абордажной команде собраться на палубе. Амазонки, разумеется, тоже выполнили команду. Лейтенант опознал Валерию без особого труда, трудно забыть такую красотку. Объявив команде благодарность, он попросил Валерию зайти в каюту капитана, не приказал, а просто предложил. Его можно понять, не привык он дамам раздавать команды. Никого это не удивило, и Валерия немедленно отправилась к Александру Семеновичу, не задумываясь о причинах вызова. Она даже обрадовалась, потому что нравился он ей как мужчина. Однако на пороге каюты она критически осмотрела свой наряд. «Нет! Так не пойдет!» — решила она. Быстро вернувшись в свою каюту, она поменяла форму амазонки на женское платье, купленное в корейском порту и еще ни разу не надеванное. Приведя в нужное состояние прическу, и водрузив на голову шляпку, она отправилась к капитану.

Все это не заняло много времени, но капитан остолбенел, увидев ее.

— Господин капитан, — выпалила она, — Валерия Кистенева прибыла по вашему приказанию.

— Но я не приказывал… — начал капитан и споткнулся на полуслове, — Хм… Садитесь, сударыня…

Капитан замолчал, и, явно пребывал в растерянности. «И так ситуация глупая, вступили в бой на стороне неприятеля, так теперь еще и наказать некого, — думал он. — Ну не эту же наказывать!» А девица была хороша, чудо как хороша. Он уже вспомнил, как появились на корабле амазонки, видел их стрельбу, Валерию тоже вспомнил.

— Ну, что же вы, капитан? В бою вы были решительны и быстро принимали решения, а сейчас молчите… Я знаю, что виновата, начала стрелять раньше, чем вы отдали команду, и готова понести наказание.

— И что мне с вами делать? — задумчиво протянул капитан.

— Можете повесить на рее в назидание другим, — улыбаясь, сказала Валерия.

— Ага! Это верный способ поднять бунт на корабле. Все абордажники во главе с лейтенантом вступятся за вас, да и ваши друзья…

— Ну тогда не знаю… А какие еще бывают наказания для провинившихся?

— Лишить увольнения на берег…

— Это слишком жестоко. Неужели вы будете так жестоки, Александр Семенович?

Девица смотрела на капитана своим небесно-голубым взглядом, слегка выпятив нижнюю губу, и глаза ее начали наполняться влагой. Капитан смотрел на нее в каком-то оцепенении.

— Идите к себе в каюту, Валерия. С этого дня вы больше не в абордажной команде и в случае боевых действий, будете неотлучно находиться при мне для выполнения особых поручений. Вам все понятно?

— Да, мой капитан!

— В Российском флоте принято обращаться по имени отчеству.

— Да, Александр Семенович!

— Идите, Валерия.

Девушка ушла в свою каюту, беседа с капитаном ей понравилась.

В это время офицеры, уже изрядно загрузившись мадерой, обсуждали детали боя.

— Я совершенно не представлял, что наши девицы так хорошо владеют кортиком, — говорил мичман. — Если бы их было не четверо, а четыре десятка, то захватили бы пирата без потерь…

— Ну, а мы с Олегом уже могли в этом убедиться, — ответил полковник. — А знаете, кто на самом деле победил в этом морском сражении?

— Конечно, знаем, — ответил мичман. — Мы победили.

— На самом деле, — продолжил полковник, — победили французы. Они не потеряли ни одного человека, и на их бриг не упало ни одно ядро. Их судно почти не пострадало, а двадцать бочонков мадеры, — это мелочь, о которой даже не стоит говорить.

— А ведь вы правы, Михаил Юрьевич, — сказал кавалергард. — А за этот бой нашему капитану грозит нагоняй.

— Интересно, — сказал Олег, — а вы бы как поступили на месте капитана?

— Не знаю, как бы я поступил, — ответил кавалергард, — но точно знаю, что очень не хотел бы быть на его месте.

— Вы правы, — заметил полковник. — Очень глупая ситуация. Лично я не собираюсь распространяться об этом инциденте в столице, да и вам не советую.

В это время Валерия вошла в свою каюту.

— Ну как? Обошлось? — спросила Фаина.

— Ага! — весело ответила Лера. — Поначалу хотел повесить на рее в назидание остальным, но потом передумал и сделал меня своим ординарцем. В следующем сражении должна находиться рядом с ним и выполнять специальные поручения.

— А когда назначено следующее сражение? — усмехнулась Фаина.

— Я думаю, он меня уведомит, — с мечтательной улыбкой ответила Валерия.

Снова потекли однообразные корабельные будни. Фрегат пересек экватор и устремился к восточному побережью Африки, чтоб сделать короткую стоянку у острова Мадагаскар и обогнуть с юга африканский материк.

Стоянка в порту острова была короткой. Нужно было запастись продовольствием и пресной водой. В порту стоял английский корвет, французский бриг, Испанский фрегат и еще несколько судов, помельче, из разных стран. На острове французская речь преобладала, но в порту был полный интернационал. На русский фрегат местные власти поглядывали настороженно, но препятствий к затариванию продовольствием и водой не чинили.

Лилию и Елену на берегу сопровождали полковник и кавалергард. Лилия снова определилась к полковнику в «жены», почему-то она упорно не хотела становиться дочерью. Возможно потому, что сразу находились женихи, и начиналось сватовство. А Елена просто находилась при кавалере и никто никаких вопросов не задавал. Экзотическая природа острова и чернокожее население были в диковинку. А уж пестрота нарядов женщин, причем весьма легкомысленных, вызывала зависть. Лилия завидовала местным красоткам, которые могут так нарядиться и не страдать от жары, при этом, не оскорбляя ничьих нравственных чувств. Нашим дамам приходилось носить длиннополые платья. Ведь показаться в порту в матросской робе было верхом