Холли - Стивен Кинг

Иззи спрашивает Холли, видела ли она сегодняшние газеты. Холли прочла заголовок на своем айпаде — "БЫЛИ ЛИ ОНИ КАННИБАЛАМИ?" — и ей этого хватило.

— Думаю, окружному прокурору придется провести пресс-конференцию.

— Он и глава полиции Мёрфи назначили ее на полдень. Всё это выйдет за пределы местных новостей. Я полагаю, что Рэндалл Мёрфи благодарит судьбу за то, что он работал в Миннеаполисе, когда их всех, кроме Бонни Даль, похитили. Мы пришли сюда из-за того, что наши криминалисты и команда ФБР нашли в шкафу в спальне Харрисов.

— Что? — Холли думает: "Что на этот раз?"

— Дневники, — говорит Герберт Бил. — Ее. Она начала вести их в октябре 2012 года, незадолго до убийства Хорхе Луиса Кастро. Агент Роган здесь изучает их.

— У меня еще много работы, — говорит Роган. — Там более тысячи страниц. — Это мужчина с мягким голосом, короткими редеющими волосами и в очках без оправы. — Увлекательнейшее чтиво.

— Ужасающее чтиво, — говорит Иззи. — Я прочитала достаточно, чтобы понять, что, хотя они оба были безумцами, она была безумнее его. С большим преимуществом.

— Думаю, что дальнейшее изучение подтвердит это, — говорит Роган. — Я не верю, что Родни Харрис пошел бы дальше... какое слово лучше? Может быть, гнева? Он бы не пошел дальше гнева на своих закостенелых и зашоренных коллег и на то, насколько иррациональным было в обществе табу на поедание человеческой плоти.

— Она подтолкнула его, да? — говорит Холли. — Она уговорила его использовать Кастро для перехода от теории к практике. От замысла к исполнению. Потому что Кастро ей не нравился.

— Не нравился? — говорит Иззи и смеется. — О, Холли, ты даже не представляешь себе. Она его ненавидела. И не только его — у нее хватало ненависти на всё. Под этой ухоженной и приятно-авторитетной внешностью Эмили Харрис скрывалась первостатейная психопатка. Давай я покажу тебе пример мисс Хайд, которая скрывалась под профессором Джекилом.

Она поворачивает свой айпад к Холли. На экране открыта фотография страницы дневника. Как провинившегося школьника заставляют писать сотни раз фразу "Я не буду кидать бумажные шарики в классе", в дневнике написано следующее:

Я НЕНАВИЖУ ЭТОГО ЛАТИНОСА Я НЕНАВИЖУ ЭТОГО ГРЕБАННОГО ЛАТИНОСА Я НЕНАВИЖУ ЭТОГО ПЕДИКА ЛАТИНОСА Я НЕНАВИЖУ ЭТОГО ЗАДНЕПРИВОДНОГО ПЕДИКА ЛАТИНОСА

и так далее.

— Еще четыре страницы только этого, — говорит Иззи.

Роган говорит:

— В этих дневниках есть Эмили Харрис, которая никогда не посещала собрания факультета английского языка. И я только начал.

— Вот еще одна, — говорит Иззи. Она переходит к новой фотографии. На этой странице своего дневника Эмили написала слово на букву "н" много раз крупными кричащими заглавными буквами. Есть и другие уничижительные слова.

— Мы думаем, что она скрывала свои дневники ненависти даже от мужа, — говорит Герберт Бил, — но мы никогда не узнаем наверняка, если она сама не написала об этом в дневниках.

— Этот материал просто золото, — говорит Роган.

— Я бы назвала это другим словом, — говорит Холли.

— Я имею в виду с психологической точки зрения. Одно кажется ясным. Она участвовала в... поедании мистера Кастро, чтобы угодить своему мужу. Он настаивал на этом. Но она говорит об этом как о чудодейственном средстве для лечения своей спины и артрита мужа. Были и другие мнимые преимущества, включая повышение мозговой активности. Это словно рекламные ролики из преисподней. Однако в конце концов эффект начал ослабевать.

— Поэтому они сделали это снова, — говорит Холли. — И снова.

— Их надо было ловить после Кастро, — говорит Иззи. — А если не после Кастро, то после Дресслера. Трюк с инвалидной коляской был достаточно искусным, и они проводили некоторую предварительную работу, но их попытки замести следы были халтурой.

— Они были старыми, — тихо говорит Холли. — Никто не ожидает, что старики будут серийными убийцами. Не говоря уже о каннибалах.

Иззи говорит:

— Если бы не ты, Холли, они бы, вероятно, до сих пор жили в том доме и угощались бы своими адскими блюдами. "О, — говорили бы люди, — он немного чокнутый, а она немного своенравна, но в общем-то они нормальные".

— Барбара догадалась быстрее меня.

— В этом есть доля правды, но ты проделала основную работу.

— И ее подруга помогла, — говорит Холли. — Оливия Кингсбери. Старая поэтесса. Думаю, именно она связала всё воедино для Барбары.

Бил смотрит на Рогана и кивает ему. Они встают.

— Теперь пресса не даст вам житья, мисс Гибни.

— Не впервой. — Затем слова сами вылетают из ее рта. — Орешки бесплатны.

Бил и Роган выглядят озадаченными, но Иззи смеется, и Холли присоединяется к ней. Смеяться приятно. Чертовски приятно.

18 августа 2021 года

За окном квартиры Холли есть балкон, достаточно большой для двух стульев и маленького столика. В одиннадцать часов утра в эту среду она сидит там, попивая чашечку кофе. Хотелось бы закурить, но желание постепенно угасает. Прошло уже более трех недель с момента последней сигареты, и, с Божьей милостью, она больше не закурит. Утро теплое, но не душное; жара, накрывавшая город большую часть июля и первые две недели августа, похоже, закончилась.

Обычно в этот час Холли сидит в офисе, одетая в один из своих многочисленных брючных костюмов и с легким макияжем, но этим утром — да и в большинство других утр с момента ее вынужденного двадцатичетырехчасового пребывания в "Кайнере" — она в пижаме и тапочках. Если верить автоответчику и сайту, офис закрыт на время отпуска сотрудников и вновь откроется 6 сентября. По правде говоря, Холли не уверена, откроется ли вообще когда-нибудь агентство "Найдем и сохраним".

Пит, полностью выздоровевший, сейчас гостит у сына и невестки в Сагино. Он вернется в конце месяца, но уже заговорил о полной отставке. У него есть пенсия от полиции, и после двадцати пяти лет работы она неплохая. Если он примет такое решение, Холли будет рада добавить весьма приличное выходное пособие. Если она решит продать бизнес (а она может это сделать, причем за хорошую цену), то это будет более чем приличная сумма.

Что касается ее самой, то она — новоиспеченная миллионерша, которая может позволить себе май-тай в любом из