Заряна и заколдованный мельник - Яна Епринцева

Добрыня как будто почувствовал беспокойство девушки. Он поднял на неё глаза, в которых не было и тени угрозы.

— Ты ешь. Вцепилась в ложку, даже пальцы побелели! — его голос вывел Заряну из задумчивости. — И ничего не бойся, в этом доме ты в безопасности, лисичка, тут тебе ничего не угрожает. И моё колдовство тебе не навредит, уж будь уверена.

Девушка кивнула. Она не стала ничего говорить, спорить и хорохориться, заявляя, что итак ничего не боится, хотя сначала и был порыв так поступить. Ведь Заряна привыкла быть старшей сестрой, самой взрослой, сильной и ответственной и бояться ей точно было не к лицу. Но рядом с этим необычным парнем с ней творилось что-то непонятное, из-за чего она забывала всё на свете и вела себя совсем не так, как привыкла.

— Темнеет… — вместо ответа сказала она, кивнув в сторону окна. Солнце садилось за реку. Окружающий домик и мельницу лес постепенно погружался во мрак. В избушке тоже стало сумрачно. Из всех углов полезли тени, становясь всё больше и чернее.

Заряна поёжилась и отодвинулась от стола. От волнения кусок не лезей в горло.

Добрыня тоже отложил ложку. Он поблагодарил девушку за вкусный ужин и принялся сметать в ладонь крошки со стола. Парень высыпал их в маленькую плошку и накрошил сверху половинку краюхи.

— Водяному дань, — сказал он, заметив удивлённый взгляд девушки. — Я пойду, высыплю в реку, а ты меня не жди, спать ложись. Хочешь на печку, а хочешь на моей постели.

Услышав это, Заряна вспомнила поверья, по которым постройка мельницы и её бесперебойная работа всецело зависели от водяного. Как полноправный хозяин места он налагал на людей особые запреты и требовал дани. При постройке мельницы достаточно положить зарок на живую тварь: свинью, корову, овцу, а иногда даже и человека, а уж речной хозяин рано или поздно найдёт, что ему посулили, и утопит в воде.

Водяным охотно принимаются в качестве подарка также животные чёрной масти или их шерсть. Особенно любят они чёрных козлов, петухов и кошек. Их даже специально разводят при мельницах. Но чаще всего ему угождают мукой с водой в хлебной чашке. И заботливые мельники ежедневно кидают в реку крошки хлеба, скопившиеся на столе после обеда.

— Ты меня не жди, — продолжал между тем Добрыня. — Коли не вернусь, значит на сене лёг за домом.

«На сене он устроиться решил! Как же мне наблюдать за ним прикажет? Как искать колдовство? Ну ничего, пусть идёт. А я за ним прослежу», — подумала девушка.

В ответ она ничего ему не сказала, лишь кивнула головой: иди мол, не беспокойся. Укутавшись в платок, Заряна направилась в закуток, где располагалась кровать хозяина. Лезть на печку она не стала, боясь в потёмках переломать себе ноги, когда будет спускаться, ведь дом этот был ей чужим и непривычным.

Добрыня засветил на столе свечку, а затем вышел из дома, прихватив с собой плошку с угощением для водяного. Гостья же прилегла на кровать и принялась ждать наступления ночи.

Глава 16

На улице стало совсем темно, а Добрыня всё не возвращался. Свеча на столе погасла сама собой, как будто её потушила невидимая рука. На несколько минут в избушке стало темно, но вскоре взошла луна.

Серебристый лунный лучик заглянул в маленькое оконце, тонкой нитью скользнул по лавке и полу избушки. В этой светящейся дорожке плясали пылинки да порхали мелкие ночные мотыльки, шелестя невзрачными крылышками.

Девушка прислушалась, надеясь различить шаги молодого человека, но в доме, да и в сенях, было тихо. С улицы же доносились обычные звуки, присущие летней ночи. С наступлением темноты свои заунывные песни затянули сверчки, а время от времени слышался шорох листьев, шуршание травы под ногами мелких зверюшек да свист ночных пичужек.

Заряна не боялась ночного леса, ведь сама выросла в тереме, стоящем в отдалении от человеческого жилья. Нисколько не сомневаясь, она встала с постели и направилась к двери, собираясь отыскать Добрыню.

«Вот странный парень! Сам говорит — помоги, посмотри, и при этом прячется от меня всё время. А как смотреть, коли нет его поблизости?» — думала она, выходя на крыльцо.

На улице было прохладнее, чем в избе, зато здесь сладко пахло свежей травой и цветущей бузиной, и в ночном воздухе разливалась заливистая трель соловья. А от реки тянуло сыростью и доносился разноголосый лягушачий хор.

Заряна огляделась вокруг, но Добрыню не увидела. Лишь тёмные кусты и деревья окружали избушку, да вдалеке между чёрной листвой поблёскивала вода в мельничной заводи.

Девушка сошла с крыльца, собираясь обогнуть дом в поисках сеновала, на котором собирался устроиться на ночлег парень. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как из темноты выскочило что-то огромное и с бешеной скоростью направилось в её сторону.

Заряна взвизгнула и отступила, во все глаза уставившись на существо, несущееся прямо на неё. Вот только разглядеть что-либо ей не удалось. Мохнатое создание в одно мгновение преодолело разделяющее их расстояние и наскочило на девушку, сбивая с ног.

От испуга Заряна завизжала ещё громче. Она грохнулась в густую траву, а сверху на неё навалилась тяжёлая туша, покрытая густой шерстью. Продолжая верещать, девушка принялась отпихивать от себя нападавшего, одновременно пытаясь отползти от него.

Она ожидала, что в её тело вопьются острые зубы или крепкие когти растерзают на мелкие кусочки, и от этой мысли ей стало трудно дышать, а крик замер в горле. Но как ни странно, кусать её никто не спешил.

Неожиданно зверь отстранился, позволяя разглядеть себя.

— Ты! — воскликнула перепуганная девушка.

Прямо над ней, широко расставив мощные передние лапы, сидел белоснежный волк, которого она уже встречала прошлой ночью.

Он виновато склонил вниз лохматую голову, как будто извиняясь за своё нападение, но отпускать свою пленницу, распластавшуюся под ним, не спешил.

— Встань с меня! — рявкнула та, отпихивая покрытого мягкой шерстью зверюгу. — Напугал, зараза такой! Сердце так и бьётся! У-у, морда-то какая огромная, чтоб тебе пусто было!

Волк как будто нехотя отполз в сторону, позволяя Заряне выбраться из-под него и встать на ноги. Он с виноватым видом устроился неподалёку, кося глазами на отряхивающуюся девушку.

Та сделала глубокий вдох, старясь унять дрожь от пережитого испуга. Этого зверя она не боялась, девушка чувствовала, что он не сделает ей ничего плохого. Хотел бы съесть, съел бы ещё прошлой ночью.

— Ты куда вчера пропал? Я проснулась, а