Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь - Василий Песков

– Я, однако, в Москве бывал…

Пастуха посылали на выставку. И, конечно, вернулся он в стойбище, переполненный впечатлениями. Несколько дней у юрты толпился народ. С тех пор и пошло: Москвич…

– Ну и что же больше всего запомнилось там, в Москве?

– Однако, люди. Вышли мы из вагона. Глянул я – испугался: людей, как комаров в тундре!..

Три дня назад я приехал на площадь сделать снимок и разглядеть ее так, чтобы можно было о ней рассказать. С электриком Александром Игнатовым, открывая одну за другой скрипучие двери на лестницах стрельчатой башни Казанского вокзала, мы поднялись наверх и, прячась от едкого ветра за стену, с полчаса наблюдали за площадью.

С виду она теперь не столь людная. Под площадь вырыты широкие переходы. И потоки людей между вокзалами бурлят теперь под землей. В остальном площадь, с тех дней, как я увидел ее впервые, мало переменилась. Все те же стрельчатые крыши вокзалов и те же часы со знаками зодиака…

Площадь эта в Москве сложилась давно. На старых гравюрах виден булыжник, конные повозки вперемежку с людьми, торговцы с лотками. Место в те дни называлось: Каланчовская площадь. Еще раньше это было просто Каланчовское поле. На месте нынешнего Казанского вокзала лежало болотце, поросшее ольховым кустарником, и тек ручей Ольховец. На месте нынешних строений (метро «Комсомольская» и Ярославский вокзал) в те годы размещался артиллерийский двор (завод со складом снарядов и пушек). Место было взрывоопасным. И в 1812 году взрыв грянул – почти сплошь деревянный артиллерийский двор подняло в воздух, смело пожаром, и «дрогнули все дома в восточной части Москвы».

Дальнейшая история площади связана с прокладкой в России железных дорог. Вот старейший в нашей стране вокзал (ныне Ленинградский) построен был в 1851 году. В это же время такой же вокзал построили в Петербурге. Два здания на концах первой железной нитки! В те годы они выглядели, наверное, очень внушительно. И Каланчовская площадь была тогда чем-то вроде нынешних космодромов. Первый поезд! Всеобщее любопытство, восхищение и, конечно, вполне законное опасение: «А ну как соскочит?» Даже бесплатный проезд поначалу соблазнил лишь немногих. «Пассажирами первого и второго поездов были исключительно солдаты Преображенского и Семеновского гвардейских полков, «храбро» проехавшие из Питера в Москву и обратно».

Вокзал Ярославский построен позже. Дорога на север вначале шла только лишь до Загорска (от Москвы менее 100 километров). Вокзал был маленьким. Нынешнее здание в сказочно русском стиле построено в первые годы этого века.

Самый большой вокзал на площади (и самый большой в Европе!), Казанский вокзал, строился долго. Начат в 1913 году, закончен уже в советское время, в 1926 году.

Приехав на этот вокзал или уезжая с него, в суете мало кто задержится глянуть со стороны на постройку. А между тем это одна из архитектурных примечательностей Москвы, любимое детище знаменитого архитектора Щусева. Необычайно дерзко поступил зодчий, рискнувший на дорожном узле, на бойком «индустриальном месте» воскресить дух русской архитектуры. И блестяще справился с трудной задачей! Глядя на рельефные грани постройки, на прихотливую линию переходящих один в другой «теремов», на окна и двери, обрамленные каменной вязью, сразу припоминаешь село Коломенское под Москвой, Троице-Сергиеву лавру в Загорске, Ярославль, Новгород, Казанский кремль. Мотивы старинного зодчества искусно сплавлены в единый стройный ансамбль помещений, выполняющих строго заданную современную по масштабам задачу: служить приютом огромному числу людей на пороге Москвы. Уезжающий, бросив прощальный взгляд на постройки, чувствует: он расстается с Москвой. Приехавший сразу узнает черты старинного русского города.

Алексей Викторович Щусев проектировал для столицы немало строений, в том числе Мавзолей у Кремлевской стены. Эта площадь была под особым его покровительством. Во время возведения Казанского вокзала он переехал жить из Ленинграда в Москву. Для станции метро Щусев спроектировал дворец-вестибюль с серебристым куполом-«парашютом». По его же проекту в 1952 году сооружен подземный дворец – станция метро «Комсомольская»-кольцевая.

Силуэты вокзалов, дворца метро и высотного дома гостиницы «Ленинградская» обрамляют сегодня площадь, определяют ее лицо, а в общем архитектурном узоре Москвы являют самобытный ансамбль «всесоюзного перекрестка».

Площадей в Москве много. Красная площадь – это Величие. Площадь Маяковского – это место, где особенно четко слышится пульс главной столичной улицы. На площади Пушкина назначаются встречи. Цветы у памятника, фонтан, скамейки, зеленые насаждения, задумчивое покровительство поэта влекут на эту площадь старых и молодых. Это спокойное, уютное место центра столицы. Но если вы хотите увидеть бурлящий поток, увидеть людей в дорожной одежде, с обветренными и озабоченными лицами, поезжайте на площадь трех вокзалов. Эта площадь подобна сердцу, пульсирующему непрерывно. Тут можно услышать окающий вологодский говор, характерное словечко «паря» сибиряка, тут встретишь узбека и воркутянина, ленинградца и жителя Дона, человека из Ярославля и аж с Амура. Дела, судьбы, надежды, печали, заботы и радости – все, что зовется жизнью, тут скрещивается и разливается по жилам огромной многоликой страны.

– Господи, сидишь дома – думаешь, все сидят. А люди едут, едут… – Это голос старухи в старомодной плюшевой маринетке. Свое почти детское удивление она изливает дремлющей, ко всему равнодушной соседке. Рядом с ними трое парней с молодым аппетитом уничтожают круг колбасы. Две девушки, наклонившись, доверяют друг другу какие-то тайны. Старик утешает внучку, упустившую под сводчатый потолок синий шарик. Молодой полковник читает книгу, время от времени поглядывая на часы. Ватага парней и девушек сидит на чемоданах и рюкзаках, в центре – рыжий веселый малый с гитарой. Солдаты-отпускники чинно едят мороженое. «Экскурсия по Москве!.. Ленинские горы… Красная площадь!..» – зычным голосом в микрофон вещает проходящий гривастый мужчина. Люди дремлют в ожидании поездов, листают «Крокодил», жуют, тихо беседуют, наводят справки, стоят в очереди за билетами; потоком плывут в метро, к стоянкам автобусов и такси; несут чемоданы, мешки, узлы, картонные ящики с телевизорами, авоськи с апельсинами… Зуд странствий возбуждает вся атмосфера большой человеческой пристани. С волнением читаешь дразнящие названия дальних станций и поездов. Вот они, эти названия: «Кубань», «Тихий Дон», «Красная Стрела», «Северная Двина», «Сибиряк», «Кама», «Байкал»… В названиях поездов – география огромной части страны. Все нити от дальних поселков, городов, полустанков сходятся в узел тут, в Москве, у этой площади. 150 поездов по летнему расписанию ежедневно прибывает сюда и столько же убывает. (Приливы и отливы электричек не в счет, только дальние поезда!) Ежедневно сюда приходит самый дальний поезд Земли – скорый «Россия». 9 297 километров пробегают вагоны от вокзала Владивостока до этой площади. Семь суток без малого путь. Значит, семь поездов в пути. Семь – сюда, семь – обратно, всего пятнадцать составов на линии. Таковы расстояния на Восток…

И теперь самое важное, что надо сказать сегодня. Большая дорожная пристань называется КОМСОМОЛЬСКАЯ ПЛОЩАДЬ. Название вместо прежнего (Каланчовская) площади дали в 1932 году. Я не сумел узнать, что дало повод назвать: Комсомольская… Скорее всего, молодежные проводы с этой площади. Проводы комсомольцев на гражданскую войну, а позже – проводы на Восток, на стройки. Все, что создано на востоке страны, создано в основном молодежью. И началом всему была эта площадь. Отсюда ехали строить Магнитку. Отсюда в вагонах, украшенных кумачом, уезжали возводить Комсомольск-на-Амуре. Целина начиналась тут, на Казанском вокзале…

На Казанском вокзале я встретил живых свидетелей этих событий, людей, отправлявших исторические комсомольские поезда. Их не пришлось специально искать. Спустившись с крыши, я зашел обогреться и перекинуться словом к начальнику вокзала Михаилу Филипповичу Карпову и прямо попал на «старого комсомольца». В 1934 году Михаил Карпов с друзьями тут, на площади, рыл котлован для метро. «Проходку вели открытым способом. Экскаваторов не было. Землю вверх с уступа на уступ кидали лопатами». Позже Михаил Карпов работал комсомольским секретарем в Перове. А в 1954 году вернулся сюда, на площадь, и 20 лет уже исполняет нелегкие дела начальника вокзала. «Какие годы запомнились?.. Конечно, целина! Тут, на перронах, гремели и оркестры, и котелки. Песни и слезы. Все пережил с уезжавшими. Вот тут, где сидите, в те дни часто сидел секретарь ЦК комсомола… Много было хлопот и забот. Начну вспоминать – комок от волнения в горле. Спросите вот Марию Васильевну, она тоже все это видела».

Заместитель начальника Мария Васильевна Умницына, листавшая за столом в уголке вокзальные документы, работает тут 40 лет. Она помнит встречу челюскинцев на Ярославском вокзале в 1934 году. «Людей было, как на Красной площади в праздник. Невозможно пробиться. Я была тогда почти девочкой. Говорила: «Пропустите, мне на работу…» И помню войну. Аэростаты на площади в 41-м. Раненые в залах ожидания. А в 45-м возвращение с войны! Мурашки по телу, как вспомнишь, как все тут бурлило. Эшелон за эшелоном. Встречи, объятия, слезы. И все спешат. Всем надо скорее домой. Залы людей не вмещали. Комплектовались наши «500-веселые» просто на площади. Командиры строили людей в шеренги: «Кому на Казань – становись!», «На Ташкент – становись!» Я ходила по рядам. Солдаты протягивали билеты. Я прижимала эти бумажки к ладоням – ставила печатку компостера – и говорила: «Счастливой дороги, ребята. Счастливой дороги!..»