Обольщение ангела - Патриция Грассо

— Это невозможно, мой ангел.

— Но мы же никогда не были вместе в по… — Роберта осеклась, и щеки ее вспыхнули от смущения, но, опустив взгляд на колени и крепко сцепив пальцы, так что суставы побелели, она все же закончила: — Я буду настаивать на разводе.

Гордон насмешливо хмыкнул, нисколько не смутившись от ее заявления.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, голубушка, но это давний обычай маркизов Инверэри жениться на дочерях Макартуров, и не нам его отменять.

— Твой собственный отец женился не так, — сказала Роберта, принуждая себя смотреть ему прямо в лицо, хотя это и нелегко давалось. Она чувствовала, что его пронзительный взгляд словно проникает ей в самую душу.

— Да, но у главы Макартуров, то есть у твоего деда, не было дочерей, — возразил Гордон. — Не забывай, что наши родители желали этого союза, и отказ от взятых на себя обязательств может быть причиной распрей, даже раскола внутри клана, и не только между нашими семьями.

— О моих родителях можешь не беспокоиться, — заверила его Роберта. Она сделала усилие, чтобы улыбнуться, но губы ее задрожали. — Родители желают мне счастья, а у меня никогда не будет его, если я стану твоей женой.

Черт побери, подумал Гордон, готовый взорваться от такого оскорбления, эта девица может истощить терпение даже святого. А святым он отнюдь не был.

— Ты не можешь этого знать заранее, ангел, — возразил он обманчиво спокойным голосом.

— Я знаю это, — настаивала Роберта. — Я английская леди и не желаю больше жить в Хайленде.

Это презрение к его родному Хайленду не на шутку задело Гордона. Не в силах сдержаться, он презрительно фыркнул:

— Я вижу, в нашем стаде завелась паршивая овца?

— Что ты под этим подразумеваешь? — спросила Роберта. В голосе ее прозвучал отчетливый вызов.

Гордон открыл было рот, чтобы ответить, но леди Келли быстро подала ему стакан виски для подкрепления, и он отвлекся, чтобы взять его. Одним большим глотком проглотив его содержимое, он протянул графине пустой стакан и круто повернулся к невесте.

— Я убил твое проклятое чудовище, — напомнил он.

— О чем вы говорите, милорд? — спросила Роберта, удивленная его словами.

— Ты что, забыла? — Гордон поднял брови. — Чудовище, которое жило у тебя под кроватью. Помнишь, в день нашей свадьбы?

Роберта вспыхнула и в замешательстве бросила умоляющий взгляд на дядю и тетку, но они явно забавлялись происходящим.

— Стыдно было такому взрослому парню обманывать восьмилетнюю девочку, — с презрением бросила она.

— Я думаю, компромисс достигнут, — вмешался граф Ричард, не давая маркизу времени ответить на новое обвинение со стороны племянницы.

— Я согласна, — подхватила леди Келли и повернулась к Гордону. — Милорд, вы не могли ожидать, что наша племянница сломя голову ринется в Шотландию в обществе человека, которого совсем не знает. Пусть даже он и ее законный муж.

Роберта вздохнула с облегчением:

— Спасибо, тетя Келли.

— А ты не могла ожидать, что маркиз так легко оставит свои брачные обязательства, — сказал ей граф Ричард. — Ясно же, что твои родители желали этого союза.

— Сами-то вы женились по любви, — заспорила Роберта.

— И мы с тобой найдем любовь, ангел, — бросил Гордон небрежным тоном.

— Я не хочу… — запротестовала Роберта. — Я не могу любить тебя. Я люблю…

— Лорд Кэмпбел проведет зиму в Англии, — прервал граф Ричард. Он выразительно посмотрел на маркиза и добавил: — Он будет говорить всем, что вы просто были обручены еще детьми, и не будет настаивать на супружеских правах, что лишило бы вас всякой возможности для расторжения брака.

— Пусть поклянется в этом, — добавила Роберта.

— Тебе ничто не угрожает, — огрызнулся Гордон, склонный думать уже, что его жена просто гадюка, змея, маскирующаяся под соблазнительную женщину. Вся эта сцена была унизительна для него. И, обратив к ней ленивую улыбку, добавил: — Но можешь мне поверить, женщин, готовых упасть в мои объятия, предостаточно.

Странно, но эта последняя фраза рассердила Роберту. Она прищурилась, глядя на него, и ее обычно красивое лицо исказилось гримасой отвращения.

— Ты будешь проводить с лордом Кэмпбелом столько времени, сколько он пожелает, и лучше познакомишься с ним, — поторопилась вмешаться леди Келли, пока ее племянница не успела бросить еще какое-нибудь оскорбление маркизу.

— А в самом начале весны Роберта решит, вернется она в Шотландию или останется в Англии, — сказал ему граф Ричард. — Ну как, мы нашли приемлемое решение?

— Но она не должна быть демонстративно холодной и враждебной по отношению ко мне, — сказал Гордон неуступчиво. — Иначе я не согласен.

— Это я гарантирую, — ответил граф, даже не взглянув на Роберту.

Гордон еще раз долгим взглядом посмотрел на свою красивую, но чересчур строптивую супругу, и у него вдруг отлегло от сердца. Эта крошка еще до Нового года будет просто таять в его объятиях и умолять его о поцелуях. Встретить с ней Новый год было бы не так уж плохо.

— Я согласен, — сказал наконец он.

Роберта с облегчением откинулась в своем кресле. Чем дольше она останется в Англии, тем меньше шансов, что ее принудят силой вернуться в Шотландию. Скоро Генри вернется из Хэмптон-Корта и поставит на место этого заносчивого маркиза Инверэри. В самом деле, ей не терпелось стать свидетельницей возмездия, которое постигнет этого бабника и бахвала. Нечто подобное улыбке пробежало по ее губам, и в рассеянности она начала водить пальцем по «дьявольскому цветку», выступающему на левой руке.

— Очень хорошо, — бросила она, глядя в выжидательно обращенное к ней лицо дяди. И, резко поднявшись с кресла, объявила: — А сейчас позвольте мне уйти. У меня разболелась голова.

— Мы начнем наше ухаживание утром, — объявил в свою очередь Гордон, вставая, как и она. — Будь готова к прогулке верхом в десять часов.

— Как пожелаете, — Роберта повернулась и, чувствуя спиной его пристальный взгляд, направилась к двери. Вдруг, припомнив нечто давно забытое, она остановилась.

— Милорд?

— Да, миледи.

— Вы так и не прислали мне куклу, — сказала она тихим обвиняющим голосом.

Гордон удивленно поднял брови:

— Какую куклу?

Ничего не ответив ему, Роберта лишь вздернула носик и с независимым видом вышла за дверь. Даб и Изабель стояли в коридоре, но, не обращая на них внимания, она прошла прямо к лестнице. Слезы наполняли ей глаза, но, даже добравшись до своей уединенной спальни, она сдерживала их изо всех сил. «Не плачь, — твердила она себе, — слезами горю не поможешь».

Подойдя к окну, она уставилась в ночное небо. Молодой месяц висел прямо над головой, и тысячи сверкающих звезд смотрели со своего черного бархатного ложа.