Простая формальность - Барбара Хоуэлл

Синтии пришлось повысить голос, чтобы перекричать гудение электрического консервного ножа:

— Вилку кладут слева от тарелки, Сара, сколько раз говорить? Бет, почему ты еще не одета? Потому что каким бы ни был ваш отец — хоть алкоголик, хоть безработный — он вам отец, и я не позволю ему увильнуть от своих обязанностей только потому, что мне удалось урвать немного счастья. — Зазвонил телефон, и она почти выкрикнула последние слова.

Сара сняла трубку:

— Квартира Мур и Роджак. Кто говорит? — Она хихикнула.

— Если это кто-то из подруг, ты сейчас не можешь говорить, мы обедаем, — строго сказала Синтия.

— Это Клэй. Сказать, что ты занята? — спросила Сара, прикрыв ладонью трубку. При этом у нее было такое издевательское, нахальное выражение лица, что Синтии захотелось влепить ей пощечину.

Но она взяла трубку и торопливо заговорила:

— Клэй? Можно я перезвоню? Я готовлю… Нет, подожди. Я поднимусь наверх. — Она положила трубку на столик. — Сара, поставь бобы на маленький огонь и вскипяти воды для сосисок. Бет, в последний раз говорю — оденься. И повесьте трубку, когда я начну разговаривать.

Синтия побежала наверх, перепрыгивая через ступеньки, закрыла дверь спальни и взяла трубку. Клэй разговаривал с Сарой.

— Очень рад это слышать. Мне и в голову не приходило, что вы захотите взять мою фамилию. — Его голос звучал как-то отчужденно. И Синтии показалось, что он вовсе не рад, а подозревает, что попал в ловушку.

— Сара, отойди от телефона, — скомандовала Синтия.

— Уж и поговорить нельзя? — Сара повесила трубку, пробормотав то ли «черт», то ли «что».

— Она хочет взять мою фамилию. Странно! — сказал Клэй.

— Что тут странного? Они к тебе хорошо относятся. — Щадя себя, она не стала вдумываться в подоплеку его реакции и поскорее перевела разговор. — Лучше поговорим о нас. Ты меня любишь?

— Обожаю! Ты улыбаешься?

— Да. Какая у вас погода?

— Потрясающая. Прозрачный солнечный день. Просто невероятно, до чего Нью-Йорк красив осенью. Тебе понравится.

— Ты позвонил в «Лютецию», заменил рыбное желе на мидии?

— Да. Они сказали, что ты с ума сошла — заказывать такое примитивное блюдо.

— Но девочки не будут есть рыбное желе. Уж если желе, так только шоколадное. Я весь день о тебе думаю. Что ты сегодня делал?

— Дай вспомнить. Утром ужасно хотел тебя и думал, какая ты роскошная, когда лежишь перед камином. А потом пошел в контору, сидел на заседаниях, вышел на ланч, потом в банк, побыл еще в конторе, пришел домой и сейчас говорю с тобой.

— А я весь день проторчала в магазине, занимаюсь инвентаризацией. И конца этому не видно. Но я хочу все сделать до свадьбы, иначе не подготовить магазин к продаже. Представляешь, у меня с лета осталось шесть непроданных купальных халатов. А куда ты выходил на ланч?

— В «Лютецию». Заодно договорился насчет желе.

— Один?

— Нет, я думал, ты знаешь. Моя старая секретарша, Джейн Торино, пригласила меня на ланч. По случаю моей предстоящей свадьбы.

— Она тебя пригласила в «Лютецию»?

— Да.

— И платила сама?

— Нет, разумеется, платил я. Но я позволил, чтобы на чай официанту дала она.

— Какая она, эта Джейн Торино? — Синтия что-то не помнила такого имени. И про приглашение он ей не говорил. Неважно. Старая секретарша — это же не шлюха какая-нибудь. Старая секретарша — это вполне надежный человек. Не надо об этом думать, приказала себе Синтия, но, конечно, продолжала думать.

— Славная, трогательная, но очень невезучая. Жаждет с тобой познакомиться.

— Может, мне приревновать? Она хорошенькая? — спросила Синтия.

— Нет, нет. Скорее наоборот — довольно бесцветная. Но мы дружим уже двадцать лет. Она помогала мне улаживать разные сложности с Мэрион. Тебе абсолютно незачем ревновать. Я всегда буду говорить тебе правду.

— Не знаю, захочу ли я знать всю правду! Нет, это я глупость сказала. Не обращай внимания. Я хочу, чтобы ты мне все рассказывал. Я хочу, чтобы мы были откровенны друг с другом. А что твои сыновья? Они приедут на свадьбу?

— Пусть попробуют не приехать! Приедут как миленькие. Их мать звонила из Бока-Ратона, полчаса говорила мне гадости.

— По поводу чего?

— По поводу мальчиков. Они должны были ее навестить. Она даже предлагала прислать за ними самолет компании Хэнка. Лишь бы не дать им присутствовать на нашей свадьбе.

— А на ее свадьбе они были?

— Конечно. Еще она сказала, что если у нее будет рак матки, то это я буду виноват, потому что мне не делали обрезания.

— С ума сойти можно!

— С тех пор как они переехали во Флориду, она ужасно боится заболеть раком.

— Но почему она тебе звонит?

— Потому что она победила по всем статьям, когда отсудила у меня деньги и вышла за Хэнка. Ей доставляет удовольствие позвонить и позлорадствовать.

— Я никогда не звоню Джону.

— Ты не была в ее ситуации.

— И ты еще со мной разговариваешь?

Он засмеялся:

— Потому что сейчас победитель я. Я отвоевал тебя. Мэрион старается не показать, до чего ей интересно знать о тебе. И как ее все это бесит. Я прямо удивляюсь.

— Могу себе представить.

Клэй помолчал и вздохнул.

— Ты в спальне? Я тоже звоню из спальни. — Новая пауза. — Ты когда-нибудь занималась любовью по телефону?

— Что?

— Ну… потрогай себя немножко.

— Господи, милый, компания отключит нам телефон, а девочки внизу сожгут обед. — Синтия хихикнула и помолчала, надеясь, что Клэй поостыл. — Знаешь, у меня неприятность. Мэри Тинек, которой я заказала платье, испортила его.

— Какое платье?

— Свадебное. Помнишь, я показывала тебе фасон в журнале «Вог». Модель Хэлстона. Так вот, она его безнадежно испортила.

— Безобразие. Но что за важность? Надень другое.

— У меня нет другого. — Неужели Клэй думает, что у женщины ее возраста и с ее доходами шкаф набит платьями, которые не стыдно надеть на свадьбу?

— Ну так купи другое. У тебя есть целая неделя.

Впервые после истерики у портнихи Синтии пришло в голову, что Клэй может купить ей настоящую модель Хэлстона. Он оплачивает свадебный прием в «Лютеции», два лимузина, почему бы не прибавить к этому и платье?

— Но я так мечтала именно об этом платье. Оно такое красивое. Клэй, а ты не можешь… я подумала…

— Что?

— В Нью-Йорке есть магазин Хэлстона. Может, ты зашел бы и посмотрел?

— Но я видел картинку в журнале.

— Я имею в виду — если бы оно тебе понравилось и ты решил, что оно того стоит, может, ты бы купил его мне? Если я позвоню в магазин и скажу, какое платье и какой размер, они тебе его покажут. О, дорогой, я была бы просто счастлива!

— Придется съездить в обеденный перерыв. Где этот магазин?

Синтия взяла журнал, который уже две недели держала на тумбочке у кровати, и продиктовала ему адрес на Мэдисон-авеню.

Клэй послушно повторил адрес.

— Договорились. Завтра съезжу. Сколько оно стоит?

— Боюсь, что ужасно дорого. Восемьсот долларов.

— Ничего. А оно подойдет, если купить без примерки?

— Да, там талия на резинке, с напуском. Я знаю — оно будет потрясающе на мне смотреться.

— Мам, можно мы начнем есть? — крикнула снизу Бет.

— Ох, милый, меня зовут девочки. Нужно идти. Я очень без тебя скучаю. Ужасно, что ты так далеко.

— Я люблю тебя. Я позвоню завтра еще. Когда ляжешь спать, думай обо мне.

— Обещаю. И я тебя люблю. — Синтия чмокнула губами, изображая поцелуй, и' повесила трубку. Ну и ну!

Восемьсот долларов за платье!

Ничего себе!

Но как легко и естественно это у нее прозвучало. Как спокойно она пропустила мимо ушей это «придется съездить в обеденный перерыв».

Синтия подошла к зеркалу, втянула щеки и стала думать о том, что сможет купить и другие модели Хэлстона; о том, как Клэй прикидывает, покупать или не покупать ему тысячу акций какой-то компании, и жалуется на огромный подоходный налог: о том, как в семьдесят первом году Джон Роджак сделал ей последний подарок — букетик полуувядших цветов; о том, какое спокойствие и уверенность излучают теплые объятия Клэя и его туго набитые карманы…

— Мама! — опять позвал кто-то из девочек.

Синтия вернулась на землю: обед, обязанности — .это настоящее. Принимайся за дело. Зато какое будущее! Послав поцелуй своему отражению в зеркале, Синтия прошлепала в одних чулках вниз, чувствуя пьянящий восторг, какой испытывает начинающий преступник после первого удачного дела. Но к восторгу примешивался страх. — В отличие от Клэя, Синтия знала, что не может лгать самой себе и верить в свою полную невинность.

Глава пятая

Сначала Джон Роджак, потом Эл Джадсон, а теперь еще этот контракт! Слышать больше ничего не хочу! — Отчаянно размахивая руками, миссис Мур промчалась через кухню Синтии и выбежала черным ходом. Спотыкаясь и что-то бормоча, она пробежала прямо по цветочным клумбам, игнорируя вымощенную каменными плитами дорожку.