Багряное затмение - Борис Полин

Князь Игорь восседал в кожаном офисном кресле за отдельно стоящим рабочим столом, на котором лежали несколько бумаг, дело оперучета «Архары» и стоял непременный стакан с уже остывшим чаем. Стену за спиной Шефа украшал выполненный маслом в стиле «неокубизма» портрет основателя ВЧК – подарок модного столичного художника. На отдельном приставном столике располагалась батарея телефонов и два видеофона, один из них обеспечивал прямое соединение с начальником Управления. Сотрудники давно бросили робкие попытки убедить начальника рассматривать электронные копии подготовленных ими аналитических документов. Шеф, начавший карьеру оперативника еще во времена, когда Директором федеральной контрразведки являлся будущий второй Президент России, не утруждая себя объяснениями, правил только тексты, выполненные на бумаге. Возможно, ему просто нравилось писать антикварного вида чернильной ручкой с золотым пером, а может, это был один из элементов раз и навсегда принятой поведенческой модели управленца старой закалки.

– Разрешите войти, господин полковник? – после короткого стука в дверь возник на пороге Ярослав.

– Проходите, присаживайтесь, – пригласил подчиненного полковник Жук. Ярослав отметил, что глаз от бумаг он не оторвал. Это было плохим знаком, значит, направленец где-то недоработал. При этом присесть ему все-таки предложили, значит, ругать будут не сильно, по-отечески. Ярослав опустился на приставной стул с высокой спинкой и, привычно отзеркалив позу начальника, изобразил внимание.

– Посмотрел я вашу справку, заодно материалы дела пролистал еще раз, – Шеф сразу взял «быка за рога». – Кое-какие правки внес, вы их увидите по тексту документа. С выработанными рекомендациями в целом согласен.

«Какой же я молодец!» – мысленно похвалил себя Ярослав.

– Тем не менее в данной ситуации, – продолжил Шеф после едва заметной паузы, – мы не будем реализовывать предложенный вами замысел комбинации по изоляции лидера группы и его последующей внутрикамерной разработке. В одном из выводов вы совершенно правильно заметили, что коллеги недостаточно тщательно проработали морально-психологические портреты членов группы. Это значит, что мы не можем смоделировать их действия в случае форс-мажорных обстоятельств. Плюс к этому, по моему мнению, несколько разнящемуся с вашим, в рамках ДОУ собрано недостаточно доказательств преступных намерений фигурантов. Если спугнем негодяев, они затаятся. Не потащим же мы агентуру в зал суда в качестве свидетелей, сами понимаете.

Начальник второго Отдела ненадолго прервался, позволив подчиненному произвести несколько пометок в пронумерованном блокноте для рабочих записей, затем продолжил:

– Есть и второй, худший, вариант. Мы можем своими действиями спровоцировать их на спонтанную активность. В обоих случаях мы в проигрыше. В первом – распишемся в своем непрофессионализме, во втором – подтолкнем сомневающихся подонков к совершению преступления. Необходимо собрать столько материалов, чтобы, если статья по терроризму развалится, мы смогли упрятать всю эту веселую компанию в места не столь отдаленные по другим, не менее законным, основаниям. И чтобы ни один адвокат, а их отыщется достаточно, поверьте мне, не смог зацепиться за наши якобы неправомерные действия и обвинить в провокации. С этим вопросом закончили. Перейдем непосредственно к тому, что вы, Ярослав Владимирович, упустили, изучая материалы.

«Начинается, – подумал Ярослав. – Учеба по-жуковски: сплошные кнуты и ни одного пряника!»

Полковник Жук откинулся на спинку кресла и доброжелательно посмотрел на Ярослава сквозь стекла стильных очков.

– Ну-с, ничего добавить к справке не хотите, господин майор? Нет?.. Тогда записывайте. Первое. Почему уроженец северокавказской республики служит по контракту вдали от дома? Вас это не удивляет? Или вы плохо усвоили материалы методических разработок по особенностям менталитета жителей этого региона России.

– Проведенная по оперативным учетам спецпроверка не выявила наличия компроматериалов, – негромко напомнил начальнику Рязанцев.

– Проверка проведена формально, – отрезал Шеф. – Базы данных содержат сведения на лиц, попадавших в поле зрения правоохранительных органов России и проходивших либо по делам оперучета, либо по уголовным делам. В моей практике, при всем том, бывали случаи, когда под установочными данными одного человека скрывалось совсем другое лицо. Необходимо отправить на родину Казбека мотивированный запрос в территориальный орган безопасности. Приложить фотографии, образцы почерка, сведения об особых приметах. Помимо этого, пробить его по международной информационно-поисковой системе «Террор» и тоже не ограничиваться только Ф. И. О. и местом рождения. Успеваете записывать? Далее. Послать запрос в орган ВКР, обслуживающий военкомат, призвавший основного фигуранта ДОУ на контрактную службу. Пусть коллеги соберут дополнительные сведения о побуждающих мотивах и обстоятельствах. Староват он для контрактника. Может быть, конечно, от кровников скрывается. У них в горах до сих пор глотки друг другу по пустякам режут. Если мое предположение верно, мы выясним, что это за пустяк. О том, что в капкан, возможно, угодил эмиссар радикальной псевдоисламской организации, говорить и думать пока не будем – чтобы удачу не спугнуть. Кстати, не все активные члены таких сообществ известны правоохранительным органам и состоят на учете, иначе давно бы всю шайку пересажали. Там тоже парни головастые трудятся, не зря радужки регулярно получают.

Ярослав, стиснув зубы, набрасывал перечень дополнительных мероприятий. Шеф излагал свои доводы неторопливым голосом, лишенным эмоциональной окраски, но майор чувствовал скрытую усмешку, прячущуюся в уголках тонкогубого рта начальника.

– Второе, – продолжал между тем Шеф. – Вы слишком зациклились, как и наши коллеги, ведущие дело, на громкой статье «террористический акт». Вся агентура брошена на контроль за поведением объектов разработки и сбор доказательств состава преступления именно по этой статье. Конечно, в случае успеха победителей судить не будут. Но пока что доказательная база слаба. Вы правильно указали в своих выводах на необходимость закрепления информации о преступных намерениях Казбека и членов его группы с помощью аудиовидеосредств. Однако забыли вписать это в рекомендации. Сделаем скидку на субботний день и спешку. Впредь будьте внимательнее. Дополните документ соответствующим мероприятием. Пусть начальник отдела наконец-то отправит заявку на технарей, оснований для их подключения к делу на этом этапе более чем достаточно.

«Вот черт! – подумал Ярослав, заполняя уже второй лист блокнота. – И вправду мероприятие прошляпил, а ведь читал документ дважды, прежде чем Шефу передать! Это залет».

– Третье, плавно вытекающее из второго. Что можно инкриминировать Казбеку и подельникам помимо подготовки теракта? Вижу по глазам, что вы уже догадались. Конечно, оружие! А точнее, его хищение, хранение и т. д. и т. п. С этим вообще просто. Группа лиц, предварительный сговор. Осталось только доказательства закрепить. Логику начальника отдела я понимаю: все подготовленное для теракта оружие и боеприпасы он собирался изъять, после того как члены группы окажутся в кутузке. Вот только каналы хищения необходимо уже до этого момента выявить и проработать, потом в дивизии такое начнется – небо с овчинку покажется. О том, как Казбеку еще и организацию преступного сообщества пришить и вовлечение в террористическую деятельность, следователи сами позаботятся, на это можно силы не тратить.

– Четвертое, едва ли не самое главное. Необходимо обеспечить вывод из-под возможного удара конфиденциальных сотрудников, работающих по «Архарам». Процедуры и методы стандартные и начальнику отдела по дивизии известны. Но на всякий случай напомнить о них в справке стоит. Все.

Ярослав поднял глаза от страницы блокнота и встретился со спокойным, изучающим взглядом Шефа. Тот, не скрывая, рассматривал подчиненного, пытаясь прочесть эмоциональный фон по его мимике, и Рязанцев подавил в себе поднявшуюся ранее волну досады. Работать простым оперативником не в пример проще. Контакты, вербовки, явки, налаженный механизм контрразведывательного процесса. Получил оперативно значимую информацию, доложил многомудрому начальнику перечень планируемых мероприятий, выслушал решение и помчался его исполнять. У оперативника есть право на ошибки. Опер – чернорабочий, пахарь, ему о высоких материях думать некогда. Другое дело аналитики, «белые воротнички». Исследуют чужой опыт, обобщают предложения, сочиняют умные методички, готовят обзоры и глобальные аналитические документы по уже завершенным ДОУ и реализованным уголовным делам. В общем, делают много умственной работы. Иногда такая деятельность меняет их кардинально. И не только внутренне – именно среди аналитиков самый большой процент сотрудников со временем обзаводится бородой и неуставными прическами. Часто их коллеги, видя, как мыслители вдруг начинают печально копошиться в густой поросли на подбородке, тихонько выходят из кабинета, чтобы не мешать. Ведь именно в это время, возможно, идет напряженный интеллектуальный процесс. И только потом его результаты исследуют в рамках диссертаций еще более мозговитые ребята, составляющие проекты новых ведомственных приказов и указаний. А ведь еще есть достаточно замкнутые касты «разработчиков», инспекторов, штабистов и разномастных технарей. И над всем этим огромная надстройка руководящего аппарата, также делящегося на свои уровни и фракции.