Шах-наме - Хаким Фирдоуси

Заль идет к Рудабе

Вот солнце заперли, закрыли кельюИ потеряли ключ с благою целью.

Явилась в стан служанка со двора:Мол, дело сделано, ступай, пора!

Заль поспешил к назначенному месту:Так делает жених, ища невесту.

Влюбленная смотрела с кровли вниз:Она — луной венчанный кипарис.

Услышал витязь голос благодатный:«Добро пожаловать, воитель знатный!

Ужели ты пешком сюда пришел?Был этот путь для царских ног тяжел!»

Привет услышав со стены высокой,Он встретился глазами с солнцеокой.

«О госпожа! Прими, — воскликнул он,—Хвалу от неба, от меня поклон!

Давно, рыдая, провожу я ночи,К звезде Симак я устремляю очи,

Молю творца послать мне благодать:Твое лицо мне тайно показать.

Теперь узнал я радость первой встречи,Твой голос нежный, ласковые речи..

Но я стою внизу, ты — на стене,Наверх взобраться помоги ты мне».

Услышав, что сказал седоволосый,Царевна черные спустила косы,—

Таких еще не видел небосклон;Был тот аркан из мускуса сплетен!

Спускалась ли со стен коса такая?Заль молвил про себя: «Краса какая!»

За черной прядью извивалась прядь,—Их можно было змеями назвать!

Она сказала: «Воин именитый,Свой львиный стан и плечи распрями ты

И к черным косам руку протяни:Арканом станут для тебя они!»

Такая речь царевны луноликойДастану показалась странной, дикой.

Он косы целовал своей луны,И поцелуи были ей слышны.

Сказал: «Не быть такому дню вовеки,Я зла тебе не причиню вовеки!»

Тут взял он у раба аркан, свернул,Взметнул небрежно — даже не дохнул.

Попал в петлю зубец стены старинной,На кровлю Заль взобрался в миг единый.

Когда уселся он — чиста, светла,К нему с поклоном пери подошла.

Она в свою взяла Дастана руку,—Пошли вдвоем, забыв былую муку.

Спустились вниз, — дорога их легка,В руке могучей — нежная рука.

Вот перед ними дом, расписан златом,Они пришли к тем царственным палатам.

Что излучали свет, как райский сад:Рабыни перед гурией стоят!

Смотрел он, станом восхищен девичьим,Лицом, кудрями, блеском и величьем:

В запястья, в ожерелья убрана,Она сияла, как сама весна!

С достоинством, как властелин великий,Воссел Дастан напротив луноликой.

Висел на поясе его кинжал,Венец его рубинами блистал.

Любовь росла, стремясь навстречу счастью,Ушел их разум, побежденный страстью.

Но вот рассвет забрезжил над дворцом,Раздался в ставке барабанов гром.

Как тело — с жизнью, дух — с телесной силой,Простился богатырь с царевной милой.

Мгновенно с кровли сбросил он аркан,Покинул дом возлюбленной Дастан.

Заль советуется с мобедами

Когда явилось из-за гор светилоИ витязей Дастана разбудило,

Они толпой веселой поутруНаправились к Дастанову шатру.

Призвал Дастан, огнем любви объятый,Вельмож, что были разумом богаты.

Пришли мобеды, гордые князья,Глава придворных, витязи-друзья,

Пришли к нему, покорные приказам,В глазах — веселье, преданность и разум.

Он речь повел, призвав их на совет,Улыбка — на устах, а в сердце — свет.

Сначала вседержителя восславил,Сердца вельмож проснуться он заставил.

Сказал он пылко: «Пред лицом творцаНадеждой и тоской полны сердца!

Он солнце и луну вращает властно,Ко благу нас ведет он ежечасно.

Наш мир цветет, всевышним сотворен,Где бог, там справедливость и закон.

Весна и осень — от него награда,Для нас растит он лозы винограда.

Мир у него — то стар и хмуро лик,То молод, свеж и светел, как цветник,

И муравей, не вняв его приказу,Не пошевелит лапкою ни разу.

Чету он создал — жизни торжество:Потомству не бывать от одного!

Един лишь бог, всесущий и незримый:Нет у него ни друга, ни любимой.

Четами он все твари сотворил,Тем самым тайну мира нам открыл.

Что со вселенной стало бы и с нами,Когда бы твари не жили четами!

В особенности тот, чей знатен род,Несчастен, коль подруги не найдет.

На свете краше витязя не встретим,Чем тот, кто светится любовью к детям.

Когда его последний час придет,Он жизнь в потомстве снова обретет.

Отдаст он имя детям, чтоб сказали:«Вот этот — Сама сын, а этот — Заля».

Сын украшает царство и венец,—Остался сын, хотя ушел отец.

Об этом повесть мне поведать надо,О юной розе радостного сада!

Я дочерью Синдухт навек пленен.Что скажет Сам? Согласье даст ли он?

О юности моей не позабудетЦарь Манучихр — или меня осудит?»

Мобеды, утаив свои слова,Молчанием ответили сперва:

Михраб — весьма почтенный муж, однакоПотомок он бесчестного Заххака!

Затем ответ промолвили такой:«Да обретешь ты счастье и покой!

Рабы, послушные твоим веленьям,Молчали мы, объяты удивленьем.

Хотя Михраб и не сравним с тобой,Он все же витязь, взысканный судьбой.

К отцу с таким посланьем обратись ты,Как ты один умеешь, сердцем чистый.

Дастан, ты каждого из нас умней,Душой богаче, помыслом сильней.

Пусть Манучихру Сам пошлет посланье,Узнает, каково царя желанье.

Идет ведь о ничтожном деле речь,—Царь не захочет просьбой пренебречь».

Заль пишет письмо отцу

Дастан призвал писца, и в слове ясномИзлил он все, что было в сердце страстном.

В письме немало было новостей,Приветов нежных, радостных вестей.

Он первые свои наполнил строкиХвалой тому, кто создал мир широкий:

«Меня рабом всевышнего зови,Моя душа полна к нему любви.

Зажглась моя душа таким пыланьем,Что не могу открыться пред собраньем.

О дочери Михраба говорю,И плачу я, и на костре горю.

Звезда ночная — мне подруга в горе,Из глаз на грудь мою струится море.

О богатырь, какой мне дашь ответ?Избавишь ли меня от мук и бед?

Надеюсь: верный своему обету,Исполнит полководец просьбу эту,

Как бог велит, захочет мне помочь,Чтоб стала мне женой Михраба дочь.

Когда меня с горы Албурз привел он,Мне обещал отец, отрады полон:

«Желанье сына — для меня закон,Исполню все, что пожелает он».

Гонец тотчас же, как огонь, помчался,С посланьем к Саму одвуконь помчался.

Лишь края гургасаров он достиг,Заметил Сам посланца в тот же миг:

Кружил он по холмам, прогнав заботу,—С гепардами понесся на охоту.

К богатырю приблизился гонец,—Письмо от сына получил отец.

Со скакуна сошел посланец наземь,Облобызал он землю перед князем.

Военачальник нити снял с письма,Спустился он с высокого холма.

Он побледнел, опешил: от ДастанаТакая весть пришла к нему нежданно!

Решил отец, что сын его не прав,Что выбор нехорош его и нрав.

Сказал: «Своим желаниям в угоду,Он обнаружил низкую природу.

Недаром дикой птицей он вскормлен,—Такой удел ему определен».

Сам советуется с мобедами