Тень берсерка - Валерий Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь еще не была отперта, а по дому раскатилось урчание вперемешку с визгом, лишний раз доказывающее испокон веков известную истину: мелко нарубленный корень валерианы плодотворно действует на мою нервную систему. Сейчас Педрила дожрет кошачьи колеса, заскачет боком и примется куролесить по всему дому, доводя до нервных припадков кухарку и Гарика. Жаль, Сабины нет, она если не у одного из многочисленных врачей, так в сауне. В прошлый раз кот так хорошо порезвился в ее гардеробе, что потом летал по дому впереди собственного визга с такой скоростью, словно Сабина его не шваброй гоняла, а активно смазывала персидский зад отечественным скипидаром.
Пусть говорят: кое-кто легок на помине, однако жена стала барабанить в дверь моего кабинета еще до того, как я успел полностью завершить культурно-просветительную программу под названием «Иехуизм». Это самое удивительное философское произведение из множества книг, которые я вынужден читать, чтобы соответствовать высокому званию торговца. Молодец, господин Гарин, вовремя отсюда сбежал, иначе не было бы ни тебя, ни этого воистину замечательного произведения.
— Ты опять за кота взялся? — Сабина принялась доказывать, кто у нас является первым заместителем Педрилы по части коллекционирования моих нервных клеток.
Я огорченно вздохнул и промолчал. А что прикажете делать? В прошлом году зашвырнул Педрилу в вольер Трэша, рассчитывал избавиться от этой персидской агрессии раз и навсегда. Ну и что? Сам видел утром: смоляное чудовище, которого я обхожу десятой дорогой, забилось в угол, поджав хвост, а Педрила нагло жрал из его миски. Вот и верь после этого, что немецкая овчарка способна надежно защитить человека.
Сабина по-своему поняла мою реакцию и принялась победоносно разворачивать наступление.
— Ты хоть замечаешь, что у тебя есть сын? — безапелляционным тоном заявила супруга.
— Регулярно. С риском для собственного здоровья.
— Боже, когда ты уже... Другие отцы с детьми гуляют, воспитывают их, а ты? Пистолет подарил — и вся забота. Может, ты заболел, если пару дней подряд торчишь в доме?
— Скажи спасибо Рябову. Если бы он мне здесь стрелу не набил, ты бы сейчас свои претензии высказывала нашей свадебной фотографии. Я, между прочим, как раз собирался пообщаться с Гариком.
Сабина расплылась в довольной улыбке по поводу вспыхнувших под ее влиянием отцовских чувств. На самом деле из двух зол я всегда делаю самый традиционный выбор.
Гарик с волшебным талисманом на груди встретил папу радостным воплем, достойным самого Педрилы.
— Папуля, — отчего-то не гадостно посмотрел на меня сынок, — давай боевичок включим.
Не иначе ребенок сегодня в мое отсутствие над кем-то хорошо поиздевался и свои удачные действия приписывает исключительно октябрятской звездочке.
— Какой боевичок? — приступаю к отцовским функциям. — Ты когда в последний раз читал? Еще все буквы помнишь или...
Я мгновенно осекся, окинув взглядом книжные полки. Куда подевалась его библиотека? Когда книга еще была страшенным дефицитом, я сделал ему такую подборку, о которой многие дети и сегодня мечтать не могут. Вместо книг в стеллаже аккуратными рядами стояли видеокассеты, наглядно доказывающие, что является подлинной культурой для подрастающего поколения.
А названия какие! «Кровавый кулак», «Улицы смерти», ну а что касаемо других прелестей, то слово «убийство» присутствует едва ли не на каждой третьей кассете. Стоит удивляться, что Гарик хочет заделаться таким же крутым, как герои этих фильмов? Тем более в реальной жизни чуть ли не каждый день телевизор сообщает: многие сюжеты из западных боевиков перетекают в жизнь исключительно на наших улицах.
— Твои фильмы — полное дерьмо, — слегка понижаю самомнение Гарика, искренне считающего себя самым умным на свете.
— Ну да. Так я тебе и поверил. А почему их тогда все смотрят? — рассудил сынок.
— Как и ты, от большого ума.
— Ты тоже их смотрел, — тонко намекнул на мои умственные способности Гарик. — Когда раненый валялся. Папуля, а было очень больно?
— Нет. Но мне гораздо больнее смотреть, как современная молодежь отходит от того, ради чего я жил, предает идеалы, которым поклонялся, — понес я наступательным тоном не хуже парторга, переквалифицировавшегося в мелкого фарцовщика. — Вот в наше время были фильмы, ты сейчас таких не увидишь. Жизненные!
— А фантастика? — полюбопытствовал сынок.
— Сколько угодно. «Котовский», например, или еще лучше, «Ленин в Париже». Рядом с той фантастикой твоим инопланетянам делать нечего. Подумаешь, какое-то «Вторжение», зато я видел «Солдаты свободы». Этот фильм сейчас ни за какие деньги не купишь.
— Не ври, — на всякий случай тронул свой талисман Гарик, — мама говорит: ты что хочешь, то и можешь купить. Что я, маленький?
— Нет, конечно. Но не продается вдохновение. Особенно тех режиссеров, которые снимали мою любимую фантастику.
— У меня тоже фильмы хорошие, — встал грудью на защиту халтурщиков заокеанского разлива мой наследник и неожиданно спросил: — А когда ты мне подаришь саблю? Мне еще один талисман надо!
— Обойдешься. Сабля, которая находится у моего письменного стола, необходима для работы.
Взгляд Гарика наглядно доказывал: он нисколько не сомневается, что его любимый папа использует саблю в качестве основного рабочего инструмента.
— А тебе пистолета мало? — решился выяснить кое-какие подробности ударного труда отца один из представителей нашей смены.
— Знаешь, Гарик, эта сабля помогает куда надежнее пистолета, — разоткровенничался я, не зная, как еще убивать время в ожидании Рябова. — Она является для меня наглядным примером воплощения в жизнь человеческой глупости из-за неумения делать правильный вывод. Вот почему очень часто принимаю решения, предварительно взглянув на эту дурацкую саблю, которая, на самом деле, представляет из себя огромную историческую ценность.
— Как это так может быть? — не понял Гарик. — Сабля — чтобы рубить. Это вся ее ценность. А если старинная — значит, дорогая. Ты меня опять дуришь.
— Нет, понимаешь, ты-то ее в ножнах видел. Но дело в том, что рубить этой саблей трудно. И тем не менее ее изготовили, даже имя дали — Зулькафар. А почему? Потому что так называлась любимая сабля пророка Магомета. Согласно древним письменным источникам, сабля пророка имела в конце два лезвия и обладала магической силой.
Вот и стали клепать их, двухвостых. Но тот, кто шел в бой с этой саблей, очень быстро убеждался: сабля действительно обладает магической силой по поводу отправки на тот свет ее владельца. И только потому, что такому же грамотному, как ты, переводчику попался в руки старинный документ. Нет ничего страшнее для дела, когда за него берутся любители, запомни это на всю жизнь. Вот он и перевел слова о полуторасторонней заточке оружия как два клинка на его конце. В свою очередь, оружейники стали изготавливать сабли, но если бы они хоть на минуту задумались, то поняли: такие клинки стоит отправлять исключительно на экспорт для вооружения потенциальных противников. В общем, эта сабля такое же дерьмо, как и твои боевики.
— Ну да, — снова встал на защиту западного искусства Гарик, — очень хорошие фильмы. Их смотреть интересно.
— Ты бы лучше читал, чем смотреть то, что тебя интересует больше всего на свете: эти драки и перестрелки, которых быть просто не может.
— Как это не может? —удивился Гарик. —Я вчера крутил телевизор. Забыл, по какому каналу — «Байки из склепа»... Так сам видел — у нас взорвали одного дядьку. В машине. Точно как в кино. А ты говоришь, не бывает.
— Ну если у нас сегодня с тобой выдался такой необычный вечер, то запомни, на всю жизнь пригодится. Обращай внимание на детали, нет ничего на свете важнее мелочей. Порой из-за них... Ну да ладно... В общем, чтобы тебе было ясно, когда я видел в кино, как красная конница доблестно мчится на белых паразитов по деревенской улице... Слава Богу, конечно, что состояние дорог в деревне помогает режиссеру воссоздавать некоторые реалии времен гражданской войны. Однако он при монтаже фильма почему-то оставляет без внимания телевизионную антенну, маячащую на заднем плане.
— Так то наш фильм, они неинтересные. Там за весь боевик всего две машины разбиваются. И драки слабые. И людей стреляют, а из них кровь не течет, — сделал глубокий искусствоведческий вывод Гарик.
Чертыхнувшись про себя в адрес запаздывающего Сережи, беру под защиту только что охаянного отечественного производителя.
— А их фильмы? Советский милиционер Данко-Шварценеггер, в как ее...
— «Красная жара»! — подтвердил сынок свои глубокие знания и мое твердое убеждение — он достоин золотой медали. Еще бы, я в его школе такой ремонт закатил...
— С каким пистолетом там вышивает милиционер?
— «Стечкин», — снова проявил широчайшую эрудицию будущий студент того самого университета, которому мне приходится оказывать спонсорскую помощь.