Терапевтическое консультирование. Беседа, направленная на решение - Т. Ахола

Супружеские отношения во время терапии так и не обсуждались, а проблема Сантту не возобновилась.

При заключительном анализе зачастую невозможно знать наверняка, вызвана ли данная проблема какой-либо другой проблемой. Однако, с прагматической точки зрения, возможно, и не следует искать причинно-следственной связи между двумя сосуществующими проблемами. Это дает возможность больше сосредоточиться на актуальной жалобе, чем на предполагаемых проблемах, стоящих за ней. Разрешение жалобы в духе сотрудничества может стать позитивным опытом, который благотворно отразится и на последующих проблемах. Следующий пример относится к периоду, когда Бен работал консультантом в клинике по делам детства. Благодаря тому, что он не располагал предварительной информацией по данному случаю, ему было проще избежать вникания в другие проблемы обсуждаемой семьи. Если бы он был в курсе всех нюансов, такого рода решение могло бы не появиться.

Обещание предприимчивого мальчика

Иро, девятилетний школьник пришел на консультацию со своей мамой. По своему обыкновению, прежде чем начать интервью, я намеренно не искал никакой информации по данному делу. От матери я узнал, что в текущем году Иро много раз пропускал школу без уважительной причины. Обычно он притворялся, что идет в школу, но как только родители уходили, возвращался домой. В те дни, когда домой не хотелось, он бродил по улицам и общался с разными сомнительными типами.

— И что же ты делаешь весь день, когда остаешься дома? Не скучно ли тебе дома совсем одному? — спросил я Иро, начиная устанавливать с ним контакт.

— Я смотрю телевизор, — ответил Иро.

— Но там ничего нет в дневное время, не так ли?

— У нас есть «тарелка», я смотрю спутниковые каналы.

— Ага, значит у вас есть спутниковая антенна. Ты должно быть эксперт в музыкальных видеофильмах, между прочим, на спутниковых каналах говорят по-английски. Ты научился понимать, что они говорят?

— Да.

— Это отличный способ учить английский! Следующий вопрос я адресовал матери и их терапевту..

— Наблюдается ли какой-то прогресс в последнее время?

— Да, — сказала мать гордо, — Иро стал посещать гимнастические занятия.

— Это замечательно. Как тебе это удалось? — спросил я мальчика. Он только пожал плечами, а его мать с гордостью объяснила:

— У Иро с преподавателем физкультуры был разговор, в результате Иро пообещал посещать уроки физкультуры.

— Как хорошо, — сказал я и опять повернулся к Иро. — Кажется, ты — хозяин, своего слова?

— А что это значит? — спросил Иро.

— Это значит, что если ты даешь обещание, ты сдерживаешь его. Ты такой?

— Да, я такой.

— Это прекрасно. Готов ли ты пообещать, что будешь посещать и другие уроки?

— Почему бы и нет? — сказал Иро.

Про себя я подумал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Такое подозрение было как у меня, так и у остальных, присутствовавших в этой комнате: даже если сейчас Иро поклянется, что будет ходить в школу, вряд ли его надолго хватит.

— Я одобряю твои стиль, — сказал я и указал на видеокамеру, закрепленную на стене: — Ты видишь там видеокамеру. Сейчас она выключена, но мы можем ее включить и записать твое обещание на видео. Ты бы согласился на это?

— Да, — отвечал Иро с энтузиазмом. Видимо он уже видел себя на ТВ-экране.

— Тогда мы могли бы показать тебя по ТВ твоему учителю и, возможно, всему классу. Как ты на это смотришь?

Иро согласился. Его мать и терапевт тоже ничего не имели против. Через несколько минут видеозапись была сделана и все мы собрались в наблюдательной комнате для ее просмотра. На экране Иро гордо давал свое теле-обещание, что с этого момента он будет посещать школу, не только физкультуру, но и все остальные уроки. После того как мы просмотрели «клип», Иро неожиданно засобирался.

— Куда ты идешь? — спросила его мать.

— Я опоздал в школу, — сказал Иро, поспешно покидая кабинет. Все остальные вернулись в терапевтическую комнату и продолжили сессию.

— Какой предприимчивый у вас сын, — сказал я матери Иро. — Я редко видел кого-нибудь столь же переживающего за свою карьеру.

— Да, я знаю, что он предприимчивый, — сказала мать Иро, положив только что записанную кассету на колени, — но фактически проблема состоит в том, что мой муж отказывается приходить сюда.

— Почему вы хотите, чтобы он сюда пришел? — спросил я.

— Иро страдает из-за пьянства отца. Муж пьет пиво и когда начинает, то уже не может остановиться. Он уходит со своими друзьями и пропадает с ними несколько дней подряд. Он не соглашается прийти сюда, хотя я просила его об этом много раз.

— Итак, вы хотите, чтобы он пришел с вами сюда, потому что вы верите присутствующим здесь людям. Я им тоже очень доверяю, так что это может быть, хорошая мысль, заставить его прийти. Разумеется, я не могу знать, почему он отказывается, но, поставив себя на его место (я тоже отец), могу предположить, что он боится, что если он придет сюда, то его начнут обвинять в проблемах Иро. Вы согласны с моим предположением?

— Возможно.

— В таком случае, было бы полезно, если бы мы смогли как-то его разубедить, что его действительно не будут обвинять. Могли бы вы сказать ему, что, на мой взгляд, Иро исключительно находчивый мальчик и, я думаю, он унаследовал эту черту от своего отца. Скажите мужу еще и о том, что он, возможно, поступал мудро, держась подальше от дома во время своих пьяных загулов. Благодаря этому Иро не видел его напившимся, и это могло способствовать развитию у Иро находчивости. Если вы передадите эти слова вашему мужу, он может пересмотреть свое нежелание быть здесь вместе с вами. Как вы считаете?

— Может быть, — сказала мать. Я переменил тему:

— А что вы предполагаете сделать с видеокассетой?

— Я думаю, мы сперва посмотрим ее дома. Потом я могла бы дать ее учительнице Иро.

— Прекрасно. Мое предложение таково: вы предоставите учительнице решить, что с ней делать — захочет ли она показать кассету классу или посмотрит ее сама, вместе с Иро или без него.

— Да, она сама может решить, — согласилась мать, когда мы заканчивали сессию.

Позже я узнал от терапевта, что Иро, действительно, пошел от нас прямо в школу. Терапевт продолжал встречи с семьей и был настроен более оптимистично по поводу привлечения отца Иро к участию в будущих сессиях.

В предыдущих примерах возможные причинные связи между двумя проблемами либо оспаривались, либо игнорировались. Другой подход к решению ситуаций, где присутствуют две предположительно связанные между собой проблемы состоит в том, чтобы поменять местами причину и следствие. «Переворачивая» причинные взаимоотношения, мы находим совершенно новые способы разрешения проблемы. Например, часто предполагают, что низкая самооценка является причиной многих затруднений. Противоположное мнение о том, что проблемы порождают низкую самооценку, в равной степени достоверно, но оно требует иного подхода. Принято считать, что психологические проблемы являются причиной чрезмерного потребления алкоголя, но и в этом случае уместно предположить, что психологические проблемы являются результатом пьянства. Слуховые галлюцинации обычно рассматриваются как симптом шизофрении, но шизофрению можно считать и реакцией на «голоса». Следующий пример из практики Тапани иллюстрирует обратную перестановку предполагаемой причинности.

Рыбаки

Исмо — девятилетний мальчик, у которого пару лет назад умерла мать. Со времени кончины матери у Исмо были разные проблемы, все они объяснялись как симптомы его тревоги. Например, он перестал играть с друзьями и все свое свободное время сидел дома поблизости от отца. Он отказывался ходить в школу, если его сопровождал не отец и если не отец забирал его после полудня. Когда это было невозможно, Исмо целый день сидел дома, ничего не делая. Отец говорил, что Исмо ведет себя так, как будто он к нему приклеен.

Например, если отец выходил в другую комнату, сын начинал беспокоиться и спрашивал: «Папочка, куда ты идешь?». Отец с исключительным пониманием относился к Исмо, объясняя, что сам также страдает сильной тревожностью после смерти жены. Каждый вечер Исмо и его отец вместе сидели дома перед телевизором и поглощали огромное количество пищи. Неудивительно, что оба они имели избыточный вес.

— Скажите мне, что бы вы оба делали, если бы у вас не было этой тревожности? — спросил я отца.

— Ну, я думаю, мы делали бы то, чем занимались раньше, не так ли? — сказал отец.

— Да, — согласился Исмо.

— Мне было бы интересно знать, чем вы раньше занимались. Исмо, ты можешь мне рассказать?

— Да. Мы ходили в гости, а еще мы ходили в бассейн, по крайней мере раз в неделю. А еще мы с папой ходили рыбачить на наше озеро, — объяснил Исмо.

— Временами бывает трудно сказать, что на первом месте, — начал я объяснять. — Препятствует ли тревожность обычным занятиям человека, или человек становится тревожным, потому что он ничего не делает. Бездействие, безусловно, высвобождает массу времени на мысли о вещах, порождающих тревогу.