Политическое развитие и проблемы регионального соперничества Ирана и Ирака (вторая половина ХХ в.) - Владимир Никитюк

Прикрываясь лозунгами о «единстве, свободе и социализме», новое руководство заявило, что «революция 14 рамадана (8 февраля) была предпринята с целью возвращения к принципам иракской революции 1958 г., нарушенным прежним режимом» [45, с. 31]. Монополизировав власть, правые баасисты развязали в стране кровавый террор, возведя физическое уничтожение неугодных режиму политических деятелей в ранг государственной политики. Уже в первые дни было убито 5 тыс. человек, а более 10 тыс. попало в тюрьмы [45, с. 31]. 7 марта 1963 г. в результате жестоких пыток погиб первый секретарь ЦК ИКП Хусейн ар-Ради (Салям Адиль). Власти задним числом сфабриковали приговор военного трибунала о смертной казни лидера коммунистов и двух его видных соратников – Мухаммеда Хусейна (Абу-л-Ис) и Хасана Увейни [132, с. 61].

11 марта было казнено еще 25 коммунистов, а в июле были казнены член политбюро и секретарь ЦК ИКП Джамал Хайдари и член политбюро Мухаммед Салех аль-Абаджи. Юридическим оправданием всех этих расправ послужила действовавшая еще в годы хашимитской монархии Статья Уголовного кодекса, предусматривавшая суровое наказание за членство в коммунистической партии.

Деятельность нового руководства была направлена на свертывание демократических преобразований внутри страны, а на международной арене – на значительное расширение военно-политических контактов с западными странами и блоком СЕН-ТО. Этот курс привел к возобновлению деятельности 272 иностранных фирм, закрытых после революции 1958 г. Правительство гарантировало неприкосновенность собственности иностранных нефтяных компаний, потребовав в уплату за это увеличения отчислений от продажи иракской нефти [132, с. 71].

В борьбе за укрепление своих позиций правые баасисты стремились отстранить от власти бывших союзников, в первую очередь, военных. Предпочтение отдавалось командирам отрядов Национальной гвардии, а не армейским офицерам, что вызывало сильное недовольство в вооруженных силах. Осенью 1963 г. ситуация в стране сильно обострилась из-за вырвавшихся наружу противоречий внутри самой партии Баас. В сентябре в ней образовалось две группировки: одну возглавил министр иностранных дел Талиб Шабиб, другую – ас-Саади. В октябре разногласия в партийном руководстве переросли в открытые вооруженные столкновения, и 12 ноября на чрезвычайном заседании регионального руководства было принято решение исключить обоих из исполнительного комитета и выслать за пределы страны. Региональное руководство партии Баас возглавил Ахмад Хасан аль-Бакр. В его свите оказался и Саддам Хусейн, ставший близким доверенным лицом и правой рукой аль-Бакра [45, с. 89].

Пока баасисты улаживали свои разногласия, военные перехватили инициативу и 18 ноября 1963 г. совершили государственный переворот. Новый состав НСРК был сформирован исключительно из высших офицеров: полноправным президентом и главнокомандующим вооруженными силами Ирака стал Абд ас-Салям Ареф, а премьер-министром – генерал Тахер Йахйа, занимавший до этого пост начальника генерального штаба. Анализируя причины успеха переворота, Г. И. Мирский отмечал, что «баасисты совершили распространенную ошибку – не позаботились об очищении верхушки армии от людей, вросших в традиционную структуру и противящихся всяким радикальным переменам, всякому экстремизму, левому и правому. Генералы видели в баасистах прежде всего политических авантюристов, оттирающих их от власти, на которую они претендовали» [91, с. 220].

Переворот 18 ноября носил «верхушечный» характер. Первыми своими распоряжениями военные отстранили от власти лидеров и членов соперничавших группировок баасистов, распустили отряды Национальной гвардии, бесчинства которой вызывали всеобщее возмущение, а также запретили деятельность всех политических партий. 26 ноября новое правительство обнародовало свою внутри– и внешнеполитическую программу. Она предусматривала построение в Ираке «арабского социализма», содержала положения о свободе, равенстве и безопасности всех граждан, о принятии новой конституции и избрании Государственного совета, об осуществлении аграрных преобразований и создании национальной нефтяной компании, об укреплении контактов с другими арабскими странами, о нормализации отношений с Советским Союзом и другими социалистическими странами и т. д. [85, с. 207].

4 мая 1964 г. была обнародована новая временная конституция государства. Она провозгласила Иракскую Республику «демократическим социалистическим государством, основы демократии и социализма которого почерпнуты из арабского наследия и духа ислама» [21, с. 147]. Конституция предоставила Арефу неограниченные возможности в качестве главы НСРК. В состав этого органа вошли: премьер-министр, начальник генерального штаба и его заместители, командиры дивизий, главнокомандующий ВВС, военный генерал-губернатор и другие военные чины в звании не ниже полковника. Армия превратилась в привилегированную прослойку, целиком контролирующую жизнь страны и не подверженную влиянию идей каких-либо политических организаций. Статья 82 Временной конституции гласила: «Ни один военнослужащий не может состоять в партии или политической фракции. Распространение каким бы то ни было образом политических и партийных идей среди военнослужащих строго запрещено» [21, с. 153].

Подобное положение не могло, конечно, устроить «Баас». В 1964 г. Саддам Хусейн, возглавивший военную организацию партии, разработал план государственного переворота, который имел два основных варианта. По первому – военно-политическое руководство страны во главе с Абд ас-Салямом Арефом должно было быть уничтожено боевиками «Баас» во время заседания правительства. По другому – предполагалось сбить самолет, на котором Ареф должен был вылететь в Каир для участия во встрече глав Лиги арабских государств (ЛАГ). Попасть в президентский дворец заговорщикам не удалось, так как гвардейский офицер, который должен был обеспечить им проникновение в апартаменты главы государства, был неожиданно сменен. Провалился и замысел сбить самолет: один из летчиков оказался тайным осведомителем спецслужб Ирака. Президент Ареф в ответ объявил о немедленном запрещении деятельности «Баас» и аресте ее руководства. Ахмад Хасан аль-Бакр и Саддам Хусейн были схвачены и заключены в тюрьму (октябрь 1964 г.). Через два года Саддаму Хусейну и еще двум баасистам удалось бежать из-под стражи во время препровождения их в здание суда [47, с. 54–57].

В первой половине 1965 г. в правительственных кругах Ирака усилилось влияние «юнионистов», и 6 сентября кабинет генерала Тахера Йахйи был вынужден уйти в отставку. Абд ас-Салям Ареф поручил формирование нового правительства командующему ВВС генералу Арефу Абд ар-Раззаку, известному своими пронасеровскими симпатиями. Буквально через 10 дней после того, как новое правительство было сформировано, Абд ар-Раззак предпринял попытку совершить государственный переворот, воспользовавшись тем, что Ареф вылетел в Касабланку для участия в работе очередной конференции глав ЛАГ. Заговор провалился, и 21 сентября 1965 г. впервые после победы революции 1958 г. пост премьер-министра занял гражданский человек. Это был опытный политик прозападной ориентации Абд ар-Рахман аль-Баззаз [85, с. 239].

13 апреля 1966 г. президент страны и председатель НСРК Абд ас-Салям Ареф при загадочных обстоятельствах погиб в авиационной катастрофе. На высших государственных постах его сменил младший брат Абд ар-Рахман Ареф. Новый глава страны не пользовался достаточным авторитетом в высших эшелонах власти, и его неожиданное возвышение обострило и без того напряженные отношения между двумя элитами – военной и гражданской. К концу правления Касема и при братьях Арефах военные занимали в правительстве треть министерских постов, а их удельный вес среди всей политической элиты по сравнению с 1948–1958 гг. увеличился с 13 до 53 % [124, с. 296].

Когда у развивающегося государства еще нет сложившегося мощного бюрократического аппарата и влиятельной прослойки интеллигенции, военные могут стать единственной достаточно организованной, стабильной и активной политической силой. Но при этом добившиеся власти военные подвержены резким политическим колебаниям. «Если «национальная революционность» патриотически-мыслящих офицеров в развивающихся странах может считаться безусловной, то их «социальная революционность» условна и выборочна» [93, с. 108]. В таких условиях направленность социально-экономических и политических преобразований в государстве больше зависит от масштаба и личных черт военного диктатора, его способности вести хитроумные политические интриги, чем от его происхождения и стремления защищать интересы тех или иных групп населения. Отсутствие четких программных установок, недостаточно широкая социальная база так и не позволили Арефу-младшему и его военному окружению стать центром сплочения патриотических сил в деле достижения экономического процветания, подлинной национальной независимости и благосостояния населения.