Золотая химера Борджа - Жюльетта Бенцони

— У вас не хватит жеста… нет, жестокости меня бросить? — спросил тот, глядя на него глазами преданного кокер-спаниеля. — Я без вас пропаду!

— Вы так думаете? Но я же не волшебник. Как вы предполагаете, с чего следует начать поиски? Да-да, с человека, у кого ван Тильден купил эти драгоценности. Но и этого человека тоже нужно найти, и я уже вижу молчаливого скупщика краденого, которого не разговоришь ни за что на свете. Они все такие. И скажите на милость, где искать? В каком месте? Горничная баронессы фон Эценберг могла бы мне кое-что подсказать, но признаюсь, что пересекать сейчас Атлантику не входит в мои планы!

— Вы говорите о Хэлен? — вмешался в разговор Белмон. — Она в «Рице». Это совсем недалеко, и вы сможете поговорить с ней, когда захотите.

Вот и попробуй откажись! Тут же положат на лопатки. Альдо признал свое поражение. Но что самое печальное, нисколько не был этим огорчен. Ангел-хранитель в сердцах отвернулся и отправился отдыхать, обозвав Альдо лицемером. Что же касается Альдо, то он поспешно складывал оружие. Сложил и согласился со вздохом:

— Так и быть. Попробую… Сделаю, что смогу, но не ждите, что я посвящу вашей химере годы!

— Я уверен, что вы добьетесь успеха! — оживился Корнелиус. — У вас открытый счет. Я оплачиваю все расходы.

— Я не сомневаюсь в ваших возможностях, я сомневаюсь в своих: понятия не имею, с какого конца взяться за дело. Ван Тильден умер, и я ума не приложу, кто мне может сказать, у кого он купил драгоценности королевы.

Размышляя вслух, Альдо блуждал взглядом по залу, и глаза его остановились на светловолосой голове Мишеля Бертье, который сидел и что-то записывал. Может, Бертье поможет? Кто знает, возможно, молодой журналист поможет им выйти на след. С ним нечего опасаться недоразумений. Серьезный юноша, не без чувства юмора, хорошо знает свое дело. Вполне возможно, «заяц», поднятый ищейками Ланглуа при помощи Белмона, ему тоже будет интересен.

Бертье, видно, что-то почувствовал, поднял голову и встретил взгляд Морозини. Они обменялись короткими кивками, и Альдо понял, что не ошибся: после аукциона они непременно встретятся.

Торги закончились, все получили свои покупки, и Альдо в сопровождении двух американцев подошел к журналисту, который поджидал его на улице.

— Если у вас нет других планов, — начал он, — я предложил бы вам выпить по стаканчику. А заодно бы мы поговорили.

— Догадываюсь, что вы хотели бы узнать побольше об изъятых драгоценностях. Не стану скрывать, я тоже. Но если вы не возражаете, отложим нашу встречу до завтра. Сейчас я должен заехать в Версаль за Каролиной, мы идем в Оперу, сегодня годовщина нашей свадьбы.

— О, поздравляю! Так, значит, завтра? Приходите часам к пяти или шести к моей тете. Вы знаете адрес маркизы де Соммьер?

— Трудно было бы его позабыть. До завтра.

Спустя несколько минут Морозини и Уишбоун уже ехали на такси на улицу Альфреда де Виньи. Альдо отклонил приглашение Огастеса пообедать вместе с ним под предлогом, что вечер у него занят. Ему была необходима передышка, чтобы разобраться в своих мыслях. Увидев Белмона, театрально появившегося в сопровождении комиссара Ланглуа, он испытал самую искреннюю радость, но честно признался себе, что не готов встретиться с Полиной. Он должен был подготовиться к этой встрече, которой, разумеется, не избежать, поскольку ему необходимо расспросить ее горничную. Понятно, что по дороге Альдо не произнес ни слова. У Корнелиуса, по счастью, хватило такта не нарушать его молчания, храня про себя охвативший его восторг от известия, что химера не покоится на дне океана среди обломков «Титаника». Мистер Уишбоун блаженствовал. Он был согласен тратить миллионы зеленых бумажек, совершить три, а то и четыре кругосветных путешествия, если будет необходимо, лишь бы добыть волшебный ключик, который откроет ему двери в рай. Мысль о том, что поиски могут закончиться провалом, ни на секунду не приходила ему в голову, и он, вытянувшись на сиденье, как струна, одарял счастливой улыбкой дома и прохожих.

Корнелиус продолжал улыбаться и тогда, когда они прибыли в особняк, и его улыбка погрузила Сиприена в глубокие размышления. Сообщив слуге, что он поднимется наверх, чтобы привести себя в порядок перед обедом, Корнелиус, шагая вверх по лестнице, принялся насвистывать веселую мелодию.

— Похоже, наш гость в самом деле доволен, — сделал вывод старый мажордом, помогая Альдо избавиться от уличной одежды. — Просто любо-дорого смотреть!

— Хорошо, что хоть кто-то доволен, — кивнул Альдо и поинтересовался: — Маркиза уже выпила свое шампанское?

Старая маркиза презирала чай, считая его несносным травяным отваром, и заменила пятичасовое чаепитие распитием бутылки шампанского, с удовольствием угощая им компаньонку и любого, кто к ней заглядывал.

— Нет еще, сейчас всего…

— Не имеет значения! Принеси мне коньяк с водой… Нет! Без воды! И налей побольше. Мне он сейчас просто необходим.

Тетушка Амели по-королевски восседала в белом ратиновом кресле со спинкой в виде веера, напоминающем трон, и пила шампанское. Мари-Анжелин, устроившись за маленьким столиком, раскладывала пасьянс. Они хором приветствовали вошедшего Альдо одним и тем же вопросом:

— Ну что?

— Что «что»? — переспросил он, целуя старую тетушку.

— Аукцион был удачным? Ты купил то, что хотел?

— Я — да. И сейчас покажу вам свои покупки. Что касается аукциона, не скажу, что он прошел неудачно, однако не совсем так, как предполагалось. Мы удостоились чести принимать у себя представителей закона в лице нашего дорогого Ланглуа, представлявшего Фила Андерсона, начальника нью-йоркской полиции, и судебного пристава. Они сняли с торгов драгоценности, которые принадлежали графине д’Ангиссола. До этого считалось, что они лежат на дне океана.

— Но как это могло случиться?

— Во время паники, возникшей на тонущем «Титанике», графиня была убита, а ее драгоценности украдены. Однако нашлась свидетельница, которая видела, что произошло.

— Мне кажется, у свидетельницы было время сделать заявление! Прошло уже около двух десятков лет, — возмутилась План-Крепен.

— Свидетельницей оказалась молоденькая горничная, которая отвечала за апартаменты графини и семьи Асторов. Когда она поспешила на палубу, чтобы уведомить капитана, в шлюпку как раз усаживали юную госпожу Астор, и ее супруг уговорил горничную взять под свою опеку перепуганную молодую женщину, которая к тому же была беременна. Через минуту они обе уже сидели в шлюпке. Когда они приплыли в Нью-Йорк, там царила страшная неразбериха, и никто не пожелал выслушать ее заявление. Она и сама была не в лучшем состоянии и уехала со своей хозяйкой в Коннектикут. Рассталась она с Мэделейн Астор только полгода тому назад и, увидев у своей новой хозяйки фотографию графини д’Ангиссола, вспомнила давнюю историю. На драгоценности был наложен секвестр, их сняли с аукциона, к великой радости нашего техасца.