Серые мышки сексом не занимаются (СИ) - Левина Ксюша

Сафо воду не выключила. но я видел по тени, что развернулась ко мне лицом.

  —  Если это убийца с ножом, то подай мне бельё, я не хочу умереть голой,  — произнесла она, даже не повышая голоса.

Когда шторка осталась позади, а струи воды побежали мне за шиворот, пропитывая одежду, я вдруг понял кое-что… Мне Сафо искренне жалко. Она ничем меня не заслужила, такая прекрасная. Снова мокрая, с головы до ног. С серыми сосульками волос и огромными сверкающими глазищами. Ох, и придётся же ей меня потерпеть…

Вода была не дождевой, не холодной, но Сафо снова дрожала и тщетно пыталась прикрыть обнажённое тело.

  —  Это нападение, Ян,  — шепнула она. Вода скользнула по её губам, по шее, по груди и затерялась меж пальцев, которыми она загораживала от меня соски.

  —  Ты не сопротивляешься…

  —  А если… сопротивлюсь?

  —  Не сопротивишься…

Мы вели безграмотный, глупый разговор, как дети, и я касался тела Сафо кончиками пальцев, возможно, она даже путала это с прикосновениями воды.

  —  Ты в одежде под душем,  — зачем-то сообщила она.

  —  А ты без одежды,  — кивнул я, тронул руки Сафо и она согласилась их убрать.

Опустила голову, будто стеснялась наготы, но меня могла бы и не обманывать, я бы ни за что в это не поверил. Я знал, что она не может себя не любить. И не может себя стесняться. У неё какая-то слишком светлая и влюблённая душа, если можно так о человеке говорить. Она считает себя частью мира в котором всё прекрасно, вот какой я видел девчонку.

Я как будто её уже знал. Мы говорили дольше, чем я мог бы говорить с кем-либо. Ревновал её сильнее, чем кого-либо в своей жизни. В голове гудело, что если я её упущу  — она уйдёт в чьи-то чужие руки… и я отдам своё.

  —  Сафо…

Но она покачала головой. Я сделал к ней шаг. Душевая кабина просторная, но убежать всё-таки некуда.

  —  Сафо, не уходи,  — я взял её руки в свои, встал на колени и зачем-то поцеловал оба запястья. Это очень странно выглядело, быть может, врать не буду, но так круто… Она будто стала какой-то богиней, возвышающейся надо мной. Вышедшей из воды русалкой… Русалкой, которая меня погубит.

От поцелуев она задрожала. Отняла руки. Спрятала за спину и я взял её за талию, поцеловал живот, у пупка, и чуть выше над ним.

Хриплый выдох похожий на моё имя, и когда я поднял на неё взгляд, увидел, что она стоит откинув голову и вода из душа скользит по её подбородку. По груди, так красиво обнимая каждый изгиб.

Невозможная Сафо. Одна. В душе… в душЕ… застряла в голове.

Я поцеловал её живот снова. И выше, выше, выше. И уже добрался до шеи, до подбородка, до… губ. И стоило нам как в тот первый раз, поцеловать мокрые губы друг друга, скользнуть языком по языку и тут же всё забылось. Она тут же вцепилась мне в волосы, будто хотела сделать больно.

  —  Что ты делаешь… зачем?! Как только сделаешь…  — она не успела договорить. Я её поцеловал снова. Сейчас сморозит какую-то дичь, я что, не понимаю?

  —  Нет, нет, Ян…

  —  Молчи, а?

Она таяла всё больше и больше. Терялась.

Мять её, обнимать её, целовать её… было приятнее, чем есть в жаркий день арбуз, а потом прыгать в прохладную реку. Сафо была уютным бездельным летом, которое как в детстве, длится будто целую жизнь. Оно не закончится, от первого июня и до тридцать первого августа, ты станешь другим и всё преобразится. Сафо была тем особенным летом, которое с тобой остаётся надолго, превращаясь в “ощущение”. Ты чувствуешь его запах, его вкус. Оно для тебя клубника, запах земли и травы, звуки протектора по тропинке. Оно  — романтика, и звёздное небо. И долгие вечера и ночи с самыми цветными снами. Сафо  — цветной летний сон.

  —  Сафо, Сафо,  — я соскользнул с губ на щёку, на шею, на плечо и укусил его, смеясь её возмущённому писку.  — Не могу больше… правда.

  —  Что?..  — спросила она, откинула голову, подставляя шею под поцелуи и мне пришлось подхватить её и поднять над собой.

Серые мокрые волосы теперь падали на моё лицо и Сафо быстро-быстро их зачёсывала пальцами назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  —  Понять не могу… Почему так всё…

  —  Как?

  —  Необычно.

Она обвила ногами мою талию, и вздрогнула от прикосновения холодного кафеля к спине.

Теперь вода падала только на меня, на макушку, за шиворот.

  —  Будешь меня уже раздевать?

  —  Нет,  — она мотала головой, а потом замирала, “обняв” ладонями моё лицо. Смотрела в глаза, гладила скулы и наклонялась, чтобы облизнуть мою нижнюю губу.

  —  Как ты можешь так…  — она поцеловала, а я не договорил.

Из комнаты выкачали воздух, и единственный источник кислорода  — её рот. Прижатую к стене, Сафо удобнее сминать и терзать. Скользить пальцами по её коже, глубже и дальше. Чувствовать, как она тянется вслед за моими движениями и подстраиваться. Она мягкая, нежная, и окутывает морской пеной из сказки.

  —  Тшш…  — шепнули прекрасные губы Сафо, а к моим, она прижала палец.  — Три… два… один…

Судя по звукам снаружи… кто-то крался по коридору.

  —  Занято?  — пьяно хихикнула Кира.

  —  Да!  — ответила Сафо, раньше, чем я успел подумать.

  —  Оу… я тогда к себе! Алиса-а-а,  — пропела Кира и обе засмеялись.  — Я воспользуюсь твоей ва-а-анной?

Мы тяжело дышали. Теперь уже не от поцелуя или страха. А от того, что оба как будто почувствовали себя преступниками с общей тайной. И эта тайна сближала сильнее, чем секс.

Одной рукой я поддерживал Сафо за задницу, другой сжимал её затылок. Она крепко цеплялась за мокрую рубашку. Наши лбы столкнулись и вода с меня, полилась на её приоткрытые губы, пухлые от поцелуев и укусов.

  —  Я спрошу это только сегодня…

Я молчал. Но сердце споткнулось.

  —  Тебе меня одной… хватило бы?

Глава 14. Сафо

Есть такие дни, в которые ты вдруг задумываешься: «Если бы восемь часов назад мне сказали, что я тут окажусь, я бы расхохоталась шутнику в лицо!»

Именно об этом я думала, когда сидела привязанная к стулу. Руки, ноги... ну спасибо никакого кляпа! Вместо этого половину лица закрывал шарф, вот так нежно меня похитили.

Заинтриговала?

Ммм... ну я вас удивлю!

Мой тюремщик лежал на кровати и читал книжку.

Я не сопротивлялась, обреченно болтала ногами и клевала от размеренности движений и капитальной тишины, носом.

- Не готова говорить? - спросил он.

Я помотала головой.

- Ладно, сиди!

Минут через десять тюремщик снова заговорил:

- А теперь?

Я помотала головой и рассмеялась.

- Что смешного?

Пожала плечами.

- Мы в доме одни и в целом, я могу тебе развязать рот и ори сколько влезет!

- Какая пошлость, - промычала я в ответ сквозь шарф.

- Неужели заговорила! - тюремщик поднялся с кровати и медленно приблизился, сел на корточки и поймал мой взгляд. - Снимаю шарф?

- А смысл?

Он потянулся ко мне, и не взирая на сопротивление, развязал узел на затылке. Кожа под шарфом вспотела и начала чесаться.

  —  Ну?  — он вздёрнул бровь.  — К конструктивной беседе готова?

  —  Ну… НЕТ!  — рявкнула я и отвернулась.

  —  Почему?

  —  Потому что я хочу уйти! Сейчас же!

  —  Почему?

  —  А что дальше? - спросила я, поворачиваясь к Яну.

  —  Ничего, - он пожал плечами. - Я просто пойду и расскажу им всё. Не вижу в этом никакой проблемы.

Меня. Связал. Ян.

Он запер нас в комнате и швырнул ключ на улицу, тот канул в небытие со свистом, и я даже не успела возразить, потому что уже была примотана к стулу. Когда это произошло? Ну где-то примерно утром, когда я упрямо тащила свои вещи на выход! Он поймал меня за талию, закинул сумки в мою комнату, а меня в свою. Ну просто альфа-самец aka дикарь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 - И что потом? Я стану третьей? Ты это хочешь сказать?  — меня глубоко возмущали заявления вроде “я всё расскажу”. Ну какое тут “расскажу”? И о чём? О петтинге в душе? Или облапывании в тачке? Ну какая ерунда! Да меня с позором выставят из дома, из жизни и из семьи просто за упоминание таких фактов из биографии.