Замок на болотах (СИ) - Александр Гарин

   - Я... еще раз хочу поблагодарить тебя, - на Сколопендру он не смотрел, хотя краем глаза видел ее точеную фигуру. Несмотря на широкий рыцарский шаг, она не отставала. - Если б не ты и не твои... Не скоро бы мои кметы дождались своего комеса.

   Девушка придушенно фыркнула. Похоже, бег за мужчинами все же сумел сбить ее дыхание.

   - Ежели ты про себя, тебя они совсем бы не дождались. А в целом новый комес ждать себя бы не заставил. Мало ль у тебя соседей, рыцарь?

   - Много, - вынуждено признал Казимир.

   ***

   Несмотря на некоторые опасения, что испытывал Казимир в отношении солтыса, отдых в его доме удался на славу. Вымывшийся и плотно поужинавший, гость впервые за долгое время уснул на перине, и на следующее утро поднялся свежим, ровно высыпался и отъедался не единый вечер, а цельную седмицу. К тому времени, как он спустился в горницу, там его уже ждал накрытый стол, за которым новому комесу прислуживала сама хозяйская дочь. Кшыся, как, напрягшись, вспомнил Казимир, оказалась полной, румяной девицей, с длинной косой, и такой пышногрудой, что перси ее, не помещавшиеся под тканью вышитой рубахи, то и дело поневоле притягивали взоры рыцаря. Что, впрочем, не мешало ему с аппетитом насыщаться, чувствуя, как с голодом, его окончательно покидало и дурное настроение, нашедшее своим пристанищем разум накануне.

   Впрочем, разговор с почтительно внимавшим у стола солтысом, немного развеял его радужные чаяния о конце мытарств. Как выяснилось, охранных людей староста дать не мог. Не мог выделить даже единого сменного коня, разве что, клячу для вьючных целей. Вот припасами делился щедро, но, в нескольких днях пути от дома, это не казалось Казимиру особо нужным.

   - Уж простите, ваш светлость, - хозяин дома хрустел широкими иссохшими ладонями, глядя, как комес хлебает наваристые щи. - Но эт не моя вина. Не моя! Его величество, король Златоуст, да хранит его Небо, был здеся со своим отрядом седмицу назад. Подчистую выгреб людишек. Из тех, кто мог в руках держать оружие. И всех конев. Еще и припас взял, но, хвала сущему, не дочиста, а токма на раз поесть солдатам. Ну, и в торбы с собой тож, как водится... В усадьбе ток старые да малые и остались. Есть по деревне мужики, да ваша светлость не обрадуется, коли их с собой брать - самим охорона надобна. Гляньте сами, коли не верите, милсдарь комес. Рад бы помочь, да...

   - Король проезжал здесь седмицу назад? - Казимир опустил ложку с уже зачерпнутым обратно в мису, удивленно поднимая глаза. - С отрядом солдат, да еще набрал ополченцев? Чего ради? Война, что ли, какая? Опять?

   На всякий случай, солтыс снова поклонился, разводя руками.

   - Про то не ведаю. Не сказали.

   - А ехали они куда? - Казимир возобновил черпание, хотя уже и не с тем удовольствием, что прежде. Весть о новой войне не радовала. Начинать разбор хозяйства с отрыва от земли и сбора кметов, а так же решении забот об их оборужении и пропитании на время смуты, не хотелось вовсе. - К Русте? Или Выжиге?

   - К Русте, ваш светлость. Зергин Мечник должон поставить сюзерену сколько-то кметов, про то довелось услышать краем уха. Ужо больно наш король, Златоуст, сокрушалси, что батюшка ваш, Золтан Выжский, не вовремя преставился. Комес-то был рыцарь справный, и в войне толк знал. Я сам, помнится, в ополчении при нем был, в Успешную-то войну. Про наследника спрашивал, вас, то ись, не объявился ли. Стал быть, все ж война, господин комес. Так я мыслю.

   Казимир вновь кивнул, поднимаясь и на ходу допивая из кружки.

   - Благодарствую за хлеб и за вести. Вели седлать моего коня. И проследи, чтобы сумы были снаряжены, как следует.

   Отправляться в путь после обильного завтрака представлялось сущим мучением, но услышанное не оставляло иного выбора, кроме как ехать немедля. Не имея более тут никаких дел, комес простился с гостеприимным хозяином и двумя-тремя вышедшими его провожать домочадцами, у ворот его дома. Конь гляделся таким же охожанным и свежим, что и хозяин, поводил вычесанной до лоска, гнедой шкурой, фыркал, перебирал ногами. Сумы на его спине были новыми и полными, но ровно настолько, чтобы не отягощать.

   Но, выехав на улицу, Казимир совсем нежданно узрел, что здесь его поджидали. Тронув своего конька, разбойница Каля-Сколопендра, одетая по-вчерашнему, но ровно бы почище, подъехала почти вплотную, загородив рыцарю дорогу.

   - Мир тебе, светлый комес. И тебе, добрый хозяин, - солтыс, которому явно не по нраву пришелся небрежный кивок, ответил тож не шибко сердечно, едва склонив голову в ответ. Казимир, после появления Кали отчего-то утративший остатки благодушия, пробормотал слова приветствия, после чего поспешил тронуться, пустив своего коня едва не рысью. Против ожиданий, Каля убралась с пути без уговоров, пристроившись сбоку.

   - А ить и горазд же ты спать да есть, шляхтич, - ее голос звучал буднично, словно бы в продолжение давно начатого разговора. - Я, почитай, новые ремки об седло истерла тебя дожидаючись.

   Казимир невольно поднял брови. Впрочем, спрашивать, зачем он понадобился Кале, не хотелось. Несмотря на оказанную ею накануне услугу, разница между владетелем здешних земель и простой разбойной девкой была слишком велика. Не пристало ему первому заводить вопросы. Будет нужда - сама обскажет, как и что надобно.

   Похоже, однако, разбойная полудриада ждала чего-то подобного, и молчание ее не смутило.

   - Да ты, смотрю, спишь ишшо, комес. Давай, просыпайся скорее! Дорога нам предстоит не близкая, и хоть и не шибко опасная, а все же по сторонам запоглядывайся. По ней сонным идти не след.

   Верный своему зароку не говорить с Калей без нужды, Казимир молча кивнул и лишь мигом позже уразумел смысл сказанного.

   - Нам? Кому это нам? Ты... что... со мной, что ли собралась? С какой это радости?

   Каля ухмыльнулась, оказав белые зубы.

   - А как жешь? Провожу, стало быть, вашу светлость. Ишшо понадоблюсь, не сумлевайси. Наши-то из Вольницы, не только тутошними лесами промышляют. На доспех не надейся, ежели скопом-то навалятся. И то сказать - стрелой из засады куда сподручнее. Свистнет так-то - и схватиться за меч не успеешь, шляхтич.

   Подавив горячее желание наорать на незваную спутницу и прогнать ее прочь, Казимир закусил губу, стараясь умиротворить свой гнев и успокоиться. Ему подумалось, что за последнее время это приходилось делать чаще и чаще - и все с тех пор, как рядом нарисовалась Сколопендра. Девка вела себя нарочито вызывающе, словно умышленно желая поразить и озлить нового знакомца наглостью и бесцеремонством. То ли желала чего-то от самого комеса, то ли была так воспитана, Казимир особо не думал над этим, тщательно гася в себе бешенство. За шесть лет бытности средь простого народа он насмотрелся и наслушался всякого, ко всему привык, что не касалось его. Но во всем, что касалось его понятий о достоинстве и чести, он оставался благороднорожденным шляхтичем, воспитанным согласно происхождению. Из всех, с кем сводила его судьба, лишь Лихор оставался товарищем, которому Казимир мог довериться во всем, всех же прочих он всегда пытался держать на расстоянии от своей особы. Даже побратимы наемники чуяли это в нем и не смели возмущаться - у их товарища Шляхтича могли быть свои причуды, как у любого из них. И вот теперь эта девка... позволяет себе слишком... много. Особенно учитывая то, что имеет дело не с простым кметом и даже не с рыцарем.