Право на свободу (СИ) - Валентеева Ольга

— Тише, не спеши, — вклинился Дилан. — Медленнее.

Сама Анна не шевелилась, только смотрела на Дею чуть испуганно, а иль-тере уже зашевелила пальцами, будто распутывая узелки. Меня затрясло. Эжен вытирал со лба капли пота. Да, энергии нужно очень много. Но вот Дея дернула чуть сильнее, Анна вскрикнула. Я едва удержался, чтобы не зажмуриться, но опасность миновала. Поле Анны снова стало равномерным, а Дея сделала шаг назад.

— Все, готово, — обернулась к нам. — Винс, попробуйте обратиться к резерву Анны.

— Не получается! — заявил тот. — Клятвы нет. Это настоящий прорыв, Дея!

— О нем никто не должен знать, — напомнил я.

— Само собой. Никто и не узнает, но это же столько возможностей! И что, теперь мне надо принять клятву снова?

— Попробуем обойтись без этого, — рискнула Дея. Я знал, насколько она боится. Понимал, что ей трудно, но этот решительный шаг был действительно необходим. А дать клятву Винсу Анна сможет в любой момент.

К чести Винсента, он не стал ни о чем спрашивать, а Дея еще какое-то время пыталась настроиться на силу Анны. Я видел, что все получилось. Значит, у нас есть шанс помочь Рону.

— Что ж, теперь можно перейти и к новостям. — Винс присел в кресло у окна. — Вчера я говорил с послом Эвассона. Вы знаете, там тоже постепенно входят в силу договорные отношения между ай-тере и иль-тере. Так вот, посол приехал в Тассет с супругой, и у неё как раз сила «иль». Она согласна взять Рона под свое крыло и помочь ему уехать в Эвассон, потому что сами они тоже вскоре собираются покинуть Тассет.

— Так это же замечательно! — воскликнула Дея. — Для Рона и Мэган будет лучше оказаться как можно дальше отсюда, иначе Хайди не отступится.

— Кстати, о Хайди. — Винс будто горькую пилюлю проглотил. — Она что-то странно затихла. Я, конечно, нарыл компромат. Например, поднял документы о расследовании гибели Элли ди Файн и двух её ай-тере. Там есть ниточки, за которые можно потянуть, но, видимо, Хайди в свое время постаралась замять дело. Так что база у нас есть, только сама госпожа эо Лайт вдруг утихомирилась.

Воспоминание об Элли кольнуло болью. Наверное, с такой утратой невозможно смириться, забыть. И только любовь к Дее позволяла мне вспоминать об Элли с тихой грустью. Как о чем-то прекрасном, что было в моем прошлом.

— Думаю, эта кобра выжидает время для броска, — сказал я. — Хайди не из тех, кто отступается от намеченных целей.

— Вполне возможно, — согласился Винс. — И все равно подозрительно, так что сохраняйте осторожность. Кстати, в конце недели состоится загородная техническая выставка. Хайди подтвердила свое участие, так что в городе её не будет. Думаю, это лучшее время, чтобы забрать Рона и снять печать.

— Да, только здесь это делать не вариант, — вмешался Дилан. — Хайди почувствует, что клятва оборвалась, и будет искать. Она, скорее всего, подумает, что Рон мертв. Но надо ведь знать, по какой причине наступила смерть.

И это тоже верно. Дилан знает, о чем говорит.

— У вашего дедушки, Дея, есть загородный дом, — подумав, ответил Винс. — Тот самый, который он завещал Анне. Летом вокруг бурлит жизнь, но сейчас еще холодно, и соседние здания пусты. Если Хайди и начнет искать, она обнаружит около двух десятков нежилых домов.

— Отличная мысль, — кивнула Дея. — А где ключи?

— У меня, — откликнулась Анна. — Обычно я ехала туда и обустраивала все к приезду Фернанда.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Дея. — Все в порядке?

— Да, девочка моя, — улыбнулась ай-тере. — Не тревожься.

— Значит, решено, — подвел я черту. — Как только Хайди уедет на выставку, мы заберем Рона и отвезем в загородный дом.

— А я привезу туда супругу посла Эвассона, — добавил Винсент.

— Что ж, тогда я возьму с собой Мэг, — хмыкнул Дилан. — Без неё Рон может и не решиться. Эжен, позвонишь еще раз к Хайди? Назначишь Рону встречу?

— Да, — ответил тот.

Вот всем и нашлась работа.

— Тогда давайте готовиться, — сказал я.

* * *

А подготовки действительно было много. Мы решились на опасное дело. И то, что Дея сумела снять клятву с Анны, еще не являлось гарантией успеха. Допустим, она разрушит связь Рона и Хайди. Но где гарантии, что сумеет восстановить магию Рона? Я видел, что та напоминает решето. Не такое, как у Эжена, нет. Резерв Эжена постепенно восстанавливался. Если бы он сам окончательно успокоился, и магия, глядишь, восстановилась бы быстрее. По крайней мере, его состояние не ухудшалось. А у Рона вот сильно ухудшилось с того дня, когда я покинул особняк Хайди. Видимо, иль-тере нарушила что-то в течении его магии, сломала. И теперь Дее предстояло найти, что не так, и исправить это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не стану скрывать, я беспокоился. И за Дею, и за Рона. Если у неё не выйдет, глупый парнишка погибнет. Почему глупый? Потому что не сумел скрыть от Хайди свою любовь. Госпожа эо Лайт не чувствовала наши эмоции, уж я-то знал. Ей было все равно, что ощущают её игрушки. Она только следила, чтобы мы действовали в рамках придуманных ею правил. Шаг вправо, шаг влево — и никак иначе. И успевала восстановить наши силы раньше, чем мы отправимся в чертоги светлого Инга. Ну, или в Форрову бездну, кому как повезет. Удивительно, что все мы остались живы. И не хотелось, чтобы Рон оказался первым, кто нарушит это правило.

Дея тоже нервничала. Я это ощущал всей душой. Иль-тере даже не пыталась закрыться, как делала иногда, желая защитить меня от негативных эмоций. А сейчас, уверен, и Эжен ощущает то же самое, потому что связь между ними крепка. Насчет Дилана такой убежденности не было, все-таки он держался чуть в стороне от Деи, несмотря на то, что был её ай-тере.

Кстати, об Эжене… В кои-то веки мы с Ариэтт остались наедине. Сестрица сидела на диване в гостиной и листала книгу. Она вообще казалась излишне задумчивой. Видимо, переживала из-за ссоры с отцом. Но этого и следовало ожидать. Ари — девушка вспыльчивая, об отце я вообще молчу. Он никогда не терпел, когда что-то шло не по его плану. В данном случае, непокорная дочь посмела напомнить, что в их семье появилось такое недоразумение, как я, и упорствовала в своих заблуждениях.

Я вошел в гостиную и сел на диван рядом с ней. Ариэтт закрыла книгу и взглянула на меня.

— Нэйт, у тебя на лбу написано, что ты хочешь поговорить, и разговор этот не кажется тебе приятным, — заявила она. — Я тебя слушаю.

— Ты права, — кивнул ей. — Поговорить действительно стоит.

— О чем же?

— Правильнее спросить: «о ком». Об Эжене.

— А что с ним не так? — нахмурилась сестрица.

— С ним? Многое, на самом деле, но речь не об этом, а о тебе. Скажу прямо: мне не нравится, что ты постоянно вьешься вокруг него.

— Что значит — вьюсь? — рассмеялась Ариэтт.

— Только то, что я сказал. Где появляется он, там и ты. Или я ошибаюсь?

Сестра неопределенно пожала плечами.

— Ошибаешься или нет — ты суешь нос не в свое дело, Нэйт, — заявила она. — Эжен — взрослый мальчик, и сам в состоянии решать, с кем ему общаться, а с кем нет. Да и я давно уже взрослая девочка.

— Эжен сейчас в состоянии решить только одно: как ему не сойти с ума после общения с другой очень «хорошей» девочкой, — рыкнул я. — И поверь, ему не до тебя.

— Если понадобится, он скажет об этом сам, — заявила Ариэтт.

— Это его личное дело. Но я надеюсь, что ты меня услышишь: не играй с ним, Ариэтт. В его жизни хватает проблем и без тебя.

— А с чего ты взял, что я играю? — прищурилась сестра.

— Будешь утверждать, что нет?

— Тебе не говорили, что нехорошо ломиться в чужую душу, как слон в посудную лавку? Я ведь не вмешиваюсь в то, что касается тебя и Деи. Так почему ты решил, что можешь учить меня жизни? Мне вот-вот исполнится двадцать два, Нэйт. И голова на плечах у меня своя. Я никогда не плясала под дудку нашего папы, и под твою не собираюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты меня не услышала. Дело не в том, что я против твоей симпатии к Эжену, если она существует. Нет, он добрый и светлый человек, как бы ни складывались обстоятельства его жизни. Но ты должна понимать, что поиграть в чувства и отступить не выйдет. И для него сейчас лучше, на мой взгляд, чтобы его просто оставили в покое. А ты и покой — понятия несовместимые. Человек — не кукла, Ариэтт.