Аргонавты Средневековья - Владислав Даркевич

О громадных прибылях торгового патрициата дает представление рассказ Ибн-Хаукаля: мусульманский купец Рамешт, проживший около 20 лет в Китае, вывез оттуда товаров на 500 тыс. динаров По возвращении он на свои средства заменил серебряную облицовку бассейна для омовения в Мекке на золотую.

Издревле на Востоке вели караванную торговлю: одиночка не мог справиться с дорожными опасностями и громадными путевыми расходами. Купцы закупали товары и комплектовали крупные караваны из сотен людей и вьючных животных – верблюдов, лошадей, мулов.

Когда из лагеря, в котором находился буддийский паломник Сюань Цзан, ушло несколько десятков человек со своими товарами, этого даже не заметили. Посольство халифа Муктадира из Багдада в Волжскую Булгарию насчитывало 5 тыс. купцов, ремесленников и духовных лиц и 3 тыс. вьючных животных. Ездили и небольшими партиями: арабские купцы отправлялись к берегам Енисея всего с двадцатью верблюдами. Во главе караванов стояли должностные лица из богатых купцов. Их обслуживал целый штат приказчиков, писцов, нотариусов. Большинство людей в караване составляли слуги и военная охрана. На границе с неспокойной кочевой степью каравану придавали дополнительный конвой. Вместе с торговыми людьми ехали послы, паломники, ученые, ремесленники – так было безопаснее. Правители городов и областей часто давали дипломатические поручения и самим купцам.

Караван снаряжали долго и тщательно как в исходной точке маршрута, так и на промежуточных перевалочных пунктах. У крупных поставщиков закупали верблюдов, приспособленных к преодолению пустынных пространств, и мулов для передвижения по горам и областям с влажным климатом. Товары упаковывали по-разному. Жидкие продукты: мед, масло, смолу, нефть перевозили в кожаных бурдюках; дерево, хлопок, шерсть – в крепко перевязанных тюках, а сено и солому – в сетках. Соль и хлеб везли в сумах, а ткани и ценности – в специальных мешках из разноцветных материй. Дыни и виноград бережно складывали в глубокие ивовые корзины.

В дальний путь обычно пускались весной. Когда в феврале 922 г. халифское посольство решило отправиться из Хорезма к волжским булгарам, купили тюркских верблюдов, сделали дорожные мешки из верблюжьих кож для переправы через реки, на три месяца запаслись хлебом, просом, сушеным мясом. Жители Джурджании снабдили отъезжающих теплой одеждой для путешествия зимой и ранней весной через степи («… каждый из нас, когда ехал верхом на верблюде, не мог двигаться от одежд, которые были на нем», – писал секретарь посольства Ибн-Фадлан). Наняли проводника из жителей Джурджании. Приготовления оказались не напрасными: в приаральских степях стояли сильные холода, мели беспрерывные метели, верблюды увязали по колено в снегу.

Нелегок был и Шелковый путь по Иранскому нагорью, через Среднюю Азию и Восточный Туркестан, где шли и шли караваны с драгоценным грузом.

И ныне привел караван я.Гружен Коврами, одеждами, тканями он.Алмазы везем, благовонья, венцы —Ведь здесь покупатели, мы ж – продавцы.[66]

Основная магистраль протянулась от Средиземного моря через Нисибин, Хамадан, Рей, Нишапур, Мерв, Бухару, Самарканд, Чач, Тараз (Талас), Баласагун, оазисы Восточного Туркестана к танской столице Чанъань (рис. 20). Самые трудные участки трассы старательно поддерживали в хорошем состоянии. В солончаковой пустыне Центрального Ирана через каждые 15 км встречалась куполообразная постройка над прудом с водой. Для ориентировки служили деревянные шесты или похожие на минареты башни. Через реки перекидывали изогнутые дугой мосты на стрельчатых арках. «Если двигаться прямым путем, то считают, что от Красного моря до Китая около 200 станций, или дневных переходов. Отдельные расстояния следующие: от Красного моря через пустыню до Ирака около 2 месяцев, из Ирака до Балха около 2 месяцев, от Балха до границ ислама в стране Фергане немногим более 20 переходов, от Ферганы через Страну карлуков до домов Тагазгаза немногим более 1 месяца, от жителей Тагазгаза до моря, омывающего берега Китая, около 2 месяцев» (Абу-л-Фида, XIV в.).[67] Срок, указанный этим поздним географом, можно считать рекордом скорости. Практически путешествие в Китай растягивалось года на три ввиду длительных остановок на отдых, зимовок, ожиданий благоприятной погоды и т. д. По пути лежали главные торгово-ремесленные города Востока, центры притяжения людей и товаров.

Рис. 20. Великий шелковый путь: а – основная трасса; б – ее ответвления.

Нишапур – «место торговли обеих сторон (Востока и Запада), его товары вывозятся во все страны, у его ткани слава и блеск, в нее наряжаются жители Египта и Ирака. Там собираются плоды, и туда ездят ради наук и торговли. Он – ярмарка Фарса, Синда и Кермана, складочное место Хорезма, Рея и Джурджана» (Мукаддаси).[68] Благосостояние таких городов, как Нишапур, было неразрывно связано с интересами дальней торговли. Их население пополняли пришельцы из разных мест.

Между цветущими оазисами лежали обширные незаселенные зоны – знойные пустыни с зыбучими песками и посещаемые только кочевниками степи. «Пески расстилаются на необозримое пространство; по прихоти ветра они то нагромождаются в одном месте, то вновь разметаются. Путники не находят там никаких следов человека, и многие из них сбиваются с дороги… Поэтому странники отмечают дорогу, собирая в кучи кости животных. Там нет нигде ни воды, ни растительности и часто дуют жгучие ветры. Когда поднимаются эти ветры, люди и животные падают в изнеможении и заболевают.

Временами слышатся то пение и свист, то болезненные стоны; если прислушиваться к этим звукам, то сознание помутится и потеряешь способность передвигаться. Вот потому там часто гибнут путники. Эти миражи – наваждение демонов» (Сюань Цзан).[69] Дорога через безбрежные просторы Центральной Азии, усеянная скелетами людей и животных, была нелегка. В безжизненной пустыне в районе Лобнора, называемой «Барханами белого дракона», летом дули горячие ветры, и тогда старые верблюды начинают кричать, собираются вместе и прячут морды в песок. Если люди тотчас же не покроют рот и нос шерстяными тканями, то их ждет гибель. После зыбучих песков идущих на запад путешественников ждал тяжелый переход через Памирское нагорье. По словам очевидцев, «скалы вздымаются вверх на громадную высоту. Если человек посмотрит вниз, у него кружится голова, и если захочет идти вперед, то не найдет места, куда поставить ногу».

Несмотря на громадные расстояния, безводные пустыни и труднопроходимые горы, по Шелковому пути в обоих направлениях шли и шли караваны. Двугорбые верблюды бактрийской породы, эти «корабли пустыни», стойко выносили тяжелые переходы. В государствах-оазисах Восточного Туркестана была четко организована транспортная служба. На специальных станциях – «ямах» происходила смена верблюдов.

«Караван пришел, товары нам везет!»

Движение каравана подчинялось постоянному, несколько монотонному ритму. Традиция закрепляла его обычаи и распорядок жизни. Странствие совершалось неспешно, а стоянки были долгими. В безводной пустыне и степях, где отсутствовала дорожная служба, караванщики сами устраивали себе привалы.

Караванщики своим путем идут.Мерно за верблюдом шествует верблюд.Жвачку на ходу животные жуют,На горбах тюки с товарами несут…Ночь идет за днем, за ночью день идет, —Караванный путь не близок и не скор.

Хотя правители, через владения которых проходил торговый путь, прилагали все усилия для обеспечения его безопасности, нередко на караван нападали грабители; их ватаги достигали нескольких тысяч человек. Иногда они брали выкуп с купцов. Караван могли обобрать не только кочевники: во времена междоусобных войн и смут становились небезопасными и районы проживания оседлого населения.

Переваливая через столько гор, Люди на дорогу устремляют взор: Может ведь нагрянуть и разбойник-вор, Станут на привале – выставят дозор, Где им питьевая встретится вода, Там и отдыхать стараются всегда… Хоть еще конца дороги не видать, Дай бог быть живыми и товар продать, Любят уж заранее прибыли считать… Если ночевать в пути решат они, Чем ни есть себя вооружат они. Если близко звери, разведут огни, А с рассветом снова в путь спешат они… Сколько им терпеть приходится невзгод! Дни идут за днями, месяцы идут, Караванщики в страну Байсун бредут. Вот уже пред ними край родной простерт, Сладко пахнет дымом соплеменных юрт, Соплеменников они встречают тут.

Приход каравана из незнакомых мест воспринимали как большое событие.

Видя их, народ на перекрестках ждет, Весть об их прибытии впереди идет: «Караван пришел, товары нам везет!» Каждый встречный им поклоны отдает… Эти люди тоже все – и стар и юн – На базар идут в тот самый град Байсун. Будет каравану – люди говорят – В этот день базарный очень рад Байсун.