За пределами просветления - Бхагаван Раджниш (Ошо)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вода, к которой я прикоснусь, не поможет. Тебе нужно пойти к другому врачу – что ты так привязался к этому доктору Барату? Если один врач не смог тебя вылечить, иди к другому врачу. Если не помогает аллопатия, попробуй Аюрведу; если не поможет Аюрведа, попробуй гомеопатию; если не поможет гомеопатия, попробуй натуропатию. И к этому времени ты уже умрешь, не о чем будет беспокоиться. Уйдет болезнь или нет, тебя уже не будет!
Он сказал:
– Но я хочу жить! Я слишком молод, чтобы прямо сейчас умереть. – А ему было не больше двадцати шести лет. – Я еще даже не женат. Так как мой отец умер, у меня теперь достаточно денег – многие люди преследуют меня. Они хотят выдать за меня своих дочерей, но я не хочу связывать себя. Сначала я хочу позаботиться о моем здоровье. Жениться – значит впустить еще больше болезней в свой дом. Вы должны дать мне стакан воды!
Я сказал:
– Очень трудно вылечиться таким образом, ведь чудес не бывает.
Я гостил тогда у одного из моих друзей. Его жена слышала весь этот разговор, который все не кончался, молодой человек начал плакать… В конце концов жена моего друга вышла к нам и сказала мне:
– Я не думала, что вы такой жестокий. Поможет это или нет, но дайте ему стакан воды. Уже за полночь, а вы сами не ложитесь спать и никому в доме не даете заснуть – мы все так возбуждены, мы хотим увидеть, что произойдет, случится чудо или нет.
Я сказал:
– Ну, раз вы так считаете… Я не хочу мучить вашу семью. Принесите стакан воды.
И я сказал молодому человеку:
– Запомни, ты никому не должен об этом рассказывать, так как я не хочу, чтобы завтра здесь целый день была очередь, состоящая из больных людей. У меня нет времени на это. Так что пообещай мне, что никому ничего не скажешь.
Он сказал:
– Я обещаю, что я никому не скажу, но вы тоже должны пообещать мне кое-что.
– Что именно? – спросил я.
Он:
– Вы должны пообещать мне, – сказал он, – что время от времени я смогу приходить к вам с бутылкой воды, и вы будете прикасаться к ней.
Я спросил:
– А что ты с ней будешь делать?
Он ответил:
– Я никому ничего не скажу. Но если случится чудо и у меня исчезнут боли в животе, я смогу помогать людям, которые страдают. Я буду давать им эту воду. Но я обещаю, что я никому не буду рассказывать о вас.
– Хорошо, договорились, – сказал я. – Но никого не приводи сюда!
Я дал ему стакан воды, и, когда он пил эту воду – просто пил, – было видно, как меняется его лицо. И он воскликнул:
– Боже мой, боль исчезла!
Жена моего друга стояла за моей спиной. Она сказала:
– Вы совершили чудо!
– Я ничего не совершал, – сказал я. – И запомни: ты не должна никому об этом рассказывать.
Она сказала:
– Я могу и не рассказывать, но все в доме уже знают об этом, они все слышали, даже дети знают… Но если это должно было случиться, зачем ты тянул целый час?
Я сказал:
– Если бы я не потратил на него целый час, то вода бы ему не помогла. Дело не в воде, дело в моем нежелании давать ему воду. Он все больше и больше убеждался в том, что вода ему поможет. А когда я сказал ему, что он не должен никому об этом рассказывать, он окончательно убедился, что это непременно случится.
И он стал давать эту воду другим людям.
Люди рассказывали мне… Даже доктор Барат сказал мне:
– Это поразительно. Ты излечил моего пациента, а теперь он сам лечит других моих пациентов. Я думал, что избавлюсь от него, а он приходит в мою приемную с бутылью воды и сидит там. Он говорит моим пациентам: «Забудьте об этом лекарстве, оно вам не поможет. Вот вам чудесная вода». Похоже, что этот молодой человек – мой враг из прошлой жизни! И он уже вылечил нескольких моих пациентов!
Семьдесят процентов больных людей больны только в своих умах, настоящих болезней у них нет.
И было установлено, что все «патии» – аллопатия, Аюрведа, юнани[17], натуропатия, гомеопатия – добиваются успеха в семидесяти процентах случаев. В семидесяти процентах случаев любой может творить чудеса, надо только правильно подготовить почву, устроить так, чтобы ум больного был убежден, что чудо непременно случится.
Вам просто внушают, что вы недостойны. Недостойных нет. Существование не производит недостойных людей.
Существование не такое глупое. Если существование производит так много недостойных людей, тогда вся ответственность ложится на существование. Тогда определенно можно сделать вывод, что существование неразумно, что в нем нет разума, что это неразумный, случайный материалистический феномен, в котором нет никакого сознания.
И вся наша борьба направлена на то, чтобы доказать, что существование разумно, что существование обладает сознанием.
Это то самое существование, которое создает Гаутам Будд. Оно не может создавать недостойных людей. Вы не являетесь недостойными.
Поэтому не нужно искать какую-то дверь, нужно только понять, что идея о том, что вы недостойны, – это ложная идея, навязанная вам теми, кто хочет, чтобы вы всю свою жизнь были рабами. Вы можете отбросить эту идею прямо сейчас.
Существование дарит вам такое же солнце, как и Гаутаме Будде, такую же луну, как и Заратустре, такой же ветер, как и Махавире, такой же дождь, как и Иисусу, – оно не делает никаких различий, у него нет идеи дискриминации. Для существования все равны: Гаутама Будда, Заратустра, Лао-цзы, Бодхидхарма, Кабир, Нанак или вы.
Единственное различие в том, что Гаутама Будда не принял идею о своей недостойности, он отверг эту идею. Ему было легко отвергнуть ее – он был принцем, наследником великого царства, единственным сыном царя, а царь считался почти богом. Так что у него не было идеи о своей недостойности.
Ну, а как насчет Кабира? Как насчет кожевника Раидаса? Как насчет горшечника Горы? Общество обременило этих бедных людей идеей, что они недостойны, но они отвергли эту идею.
В жизни Кабира есть ясные примеры. Всю свою жизнь Кабир прожил в Каши. Веками индуисты верили, что умереть в Каши – это величайшее благо, которого можно достичь в жизни, потому что тому, кто умирает в Каши, рай гарантирован. Неважно, кем он был – убийцей, вором, святым или грешником, – все это не имеет значение. Смерть в Каши стирает все это, и человек становится достойным рая.
Поэтому в Каши вы увидите много старых людей, мужчин и женщин, которые пришли туда только для того, чтобы умереть. За всю свою жизнь они ничего не сделали, но они не хотят упустить возможности попасть в рай.
А Кабир всю свою жизнь прожил в Каши, но когда пришло его время умирать, он сказал:
– Увезите меня из Каши в маленькую деревню на том берегу.
На другом берегу Ганга была маленькая деревня.
Его ученики сказали:
– Ты что, с ума сошел? Люди специально приходят в Каши, весь город полон людей, которые пришли сюда умирать. А ты всю свою жизнь прожил в Каши. Что за вздор ты несешь? И деревня, о которой ты говоришь, – это проклятая деревня. Говорят, что тот, кто там умирает, в следующей жизни рождается ослом.
Но Кабир сказал:
– Я должен попасть в ту деревню и умереть там. Я хочу оказаться в раю благодаря моим собственным заслугам, а не благодаря Каши. И я знаю, что я достоин этого.
Пришлось увезти его. Ученики, против их воли, переправили его на другой берег, и он умер в той деревне. Этот человек был совершенно уверен в том, что он достоин.
Он был ткачом. Неизвестно точно, индуистом он был или мусульманином, потому что его имя, Кабир, является мусульманским, это одно из имен Бога. Его нашли на берегу Ганга – маленький ребенок, всего несколько дней от роду, брошенный своими родителями.
Один великий индуистский ученый, Рамананда, совершал утреннее омовение и нашел ребенка. Он не был таким бесчувственным, чтобы оставить его там, поэтому он принес его в свой ашрам – у него был ашрам и сотни учеников. Так что ребенок был воспитан брамином.
Но на его руке было написано имя «Кабир». Рамананда не стал менять его имя.
До сих пор не ясно, мусульманином он был или индуистом. А ему самому было все равно.
Однажды в Каши было великое собрание. Такие собрания проводились каждые двенадцать лет для решения некоторых духовных вопросов, связанных со священными писаниями. Естественно, Кабир не был приглашен, ведь не было даже уверенности в том, что он индуист, а в собрании могли принимать участие только брамины.
Но это собрание никак не могло прийти к единому мнению относительно одного места в священном писании. Один человек сказал:
– Давайте забудем о том, индуист Кабир или мусульманин, это не имеет значения. Он – единственный в Каши человек, который сможет сразу же разгадать смысл этого отрывка священного писания.
Я рассказываю вам об этом случае по особой причине.
В то время в Каши находилась и Мира, она только что прибыла туда. Она странствовала по всей Индии.
С неохотой ученые обратились к Кабиру:
