Троя. Грозовой щит - Дэвид Геммел

Вскоре микенцы будут вынуждены сражаться на две стороны — против троянской конницы на земле и военных галер Геликаона за пределами бухты. Захватить крепость было несложно. Они могли бы осаждать Дарданию какое-то время, но без еды и надежды на поставки провианта крепость продержалась бы только до осени.

Если бы он сейчас вернулся к Агамемнону, его решение могло бы показаться скорее продиктованным трусостью, чем здравым смыслом. Подлый Клейтос сказал бы:

— Объясни мне, Менадос. У тебя был человек в городе, готовый открыть ворота крепости, где находилось не больше двух сотен дарданцев. Но ты, имея три тысячи человек, решил бежать?

Агамемнон будет в ярости. Менадос не переживет его гнева.

Поэтому, как ни печально, но отступать было невозможно. Последнее послание из крепости было особенным: «Нападайте сегодня! Морские ворота будут открыты!»

А что потом?

Убив царицу и ее сына, он мог бы попытаться удержать крепость и послать свой флот к Исмаросу, потребовав еще людей и провианта. В надежде на то, что к ним подоспеет подкрепление, флоту пришлось бы сразиться по дороге с ужасным Геликаоном. Они бы не выжили. Большинство его моряков были неопытными, корабли недавно спущенными на воду, а команды необученными. Дарданцы уничтожили бы их.

Воины его армии тоже были не самыми хорошими бойцами. Агамемнон собирал людей по всему материку, и в распоряжении Менадоса были наемники из высокогорной местности, бывшие пираты с островов, грабители и разбойники. Все они служили только ради золота. Менадос понятия не имел, будут ли они сражаться, если удача во время боя отвернется от них. Единственное, что он знал, — это суровые, жестокие, безжалостные люди.

Военачальники были немногим лучше, кроме, наверное, Катеоса и Ареона. Катеос был молодым и честолюбивым юношей, полным решимости заслужить милость Агамемнона. Он показал себя умелым и находчивым воином. Можно было предположить, что его послали сюда, чтобы он следил за Менадосом. Ареон был постарше, он служил почти двадцать лет. Человек без воображения, но надежный, на него можно было положиться: он выполнит приказ и проследит за всем.

Менадос обдумал все возможные исходы нападения на Дарданию. Не было сомнений, что они возьмут крепость, но был ли способ удержать ее? Пелей мертв, но у Исмароса еще остались войска. Наверное, к этому времени Ахилл уже там. Соберет ли он достаточно быстро людей, чтобы переправиться через пролив и напасть на троянцев? Вряд ли. Его отец убит, Ахилл теперь станет царем Фессалии. Обычай и честь требовали, чтобы он доставил останки отца домой для подобающего погребения.

Наконец Менадос был вынужден принять единственное здравомыслящее решение. Сегодня он захватит крепость, подожжет ворота, склады и все деревянные строения. Это выведет Дарданию из строя на несколько месяцев. Затем он отойдет и поплывет в Исмарос, выполнив, по крайней мере, основную часть своей миссии — убив Халисию и мальчика.

Спустившись с холма, он подозвал к себе своих военачальников. Менадос показал им чертежи городских укреплений, которые передал ему его человек из крепости, на них было обозначено, где можно найти царицу и ребенка.

— Есть приказ, — сказал он, — чтобы нашего человека случайно не убили во время нападения. Он старший военачальник. Мы хотим, чтобы он остался в живых и присоединился к Геликаону. На нем будет белая туника, без доспехов. На поясе будут висеть два меча. Убедитесь, что все знакомы с этим описанием, — повернувшись к мрачному молодому воину с глубоко посаженными голубыми глазами и раздвоенной бородкой, он продолжил: — Ты, Катеос, возглавишь атаку через Морские ворота. Удерживай ворота, пока не подоспеет подкрепление во главе с Ареоном. Как только они прибудут, отправь отряд на поиски царицы и мальчика. Остальные покончат с защитниками и сожгут все здания, которые будет возможно.

— Мы не собираемся удерживать крепость? — спросил седобородый Ареон.

Менадос покачал головой.

— Кажется, наш фессалийский союзник, Пелей, позволил себя убить. Из Фракии подкрепления не будет, а здесь, похоже, скоро появится троянская конница. Поэтому мы уничтожаем крепость, а затем уходим и плывем в Исмарос. Нам нужно нанести противнику как можно больше ущерба. Есть вероятность, что мы вернемся в этом году. Если это получится, надо, чтобы дарданцы еще не оправились от потерь, когда мы столкнемся с ними в следующий раз. Облейте ворота маслом и завалите их сухими дровами. Рядом с крепостью есть мост, который соединяет Трою и Дарданию. Мы сожжем и его тоже. Успех этого похода, — добавил он, — зависит от дисциплины и скорости. Разъясните своим людям, чтобы не было грабежа и насилия.

— Я не уверен, что мы сможем остановить их, — сказал Катеос. — Ими движет не верность царю, а похоть и жадность.

Менадос подумал.

— Ты прав, Катеос. Скажите им, что часть сокровищ Геликаона разделят среди них. Это удовлетворит их жадность. Передайте, что любому, кто решит заняться грабежом, выпустят кишки и обмотают вокруг горла.

Катеос кивнул и мрачно улыбнулся.

— Это мало поможет. Некоторые из них, как дикие собаки, будут следовать своей природе убийц. Кстати, никто из нас не знает, как выглядит царица и ее отродье.

— Наш человек из крепости рассказал нам, где их можно найти. Узнать царицу не составит труда. Она молода, золотоволоса, красива, и на ней будет наряд, соответствующий ее положению.

— Это может быть правдой, — вмешался Ареон. — Но как только царица узнает о нашем приближении, она может переодеться и убежать с другими женщинами. Царь Агамемнон обязательно хочет доказательство ее смерти?

— Наш человек опознает ее тело и тело ее сына, — сказал наконец Менадос. — Но ты прав. Мы проведем в крепости много времени и не можем рисковать: нельзя дать им сбежать. Всех женщин со светлыми волосами и детей нужно убить.

Катеос, казалось, был недоволен этим приказом.

— Проблемы? — спросил Менадос.

— Только со временем. У нас есть лишь одна ночь, чтобы убить дарданцев, захватить крепость, сжечь ворота, здания и мост, а затем погрузиться на корабли. Поиски детей и светловолосых женщин могут задержать нас.

— Собери три отряда по десять человек в каждом. Дай им приказ обыскать здания крепости. Ну, приближается закат. Поэтому давайте выдвигаться.

Старый воин вышел из темной комнаты и зажмурился от света. Грозовые облака тяжело нависли над высокой крепостью, но солнце на западе сверкало, словно золотой щит на горизонте. Павзаний постоял минуту, прежде чем крепко ухватиться за свой черный деревянный посох и отправиться к Морским воротам.