Изгнанники - Дэвид Коу

— Да, я помню, — глухо сказала Шивонн. — Кто их послал?

— Не уверена, но думаю, это Седрик.

Правительница долго молчала, только сидела и качала головой, глядя в пол.

Оррис не выдержал и кашлянул.

— Выходит, теперь у нас общий враг, Правительница. Если Седрик посылает захватчиков в Тобин-Сер и убийц к воротам вашего дворца, кто знает, на что еще он способен? Теперь можно попытаться обратиться к Совету и навсегда положить этой угрозе конец.

На щеках Правительницы выступили красные пятна, и она бросила на Орриса гневный взгляд:

— Я только что потеряла дорогого мне мальчика, маг! Как вы смеете в такую минуту говорить мне об общих врагах и политике Совета?

Оррис распрямился, вздернув бороду.

— А вы знаете, сколько людей погибло в Тобин-Сере из-за амбиций Седрика, Правительница? — запальчиво возразил он. — Сотни. Были разрушены целые деревни. Взрослых и детей убивали прямо на улицах, без разбору. Несколько членов моего Ордена тоже погибли. Мне очень жаль, что Ивон умер, и по Хранителю я тоже скорблю. Но их всего лишь двое из того множества несчастных, кого Седрик раньше времени отправил к богам. И если мы с вами сейчас что-нибудь не предпримем, погибших будет значительно больше. Можете мне поверить.

— Оррис прав, — поддержала его Мелиор. — Думаю, вы и сами это понимаете, Правительница.

Шивонн продолжала грозно смотреть на них, потом отвела глаза.

— Знаю, — со вздохом признала она. Затем вскочила со стула и принялась нервно шагать по комнате. — Ну что ж, может это даст хорошую возможность, — задумчиво произнесла она — Совет мало в чем достигал согласия за последние годы, но зато довольно ревностно соблюдал закон, запрещающий гражданам одного Наля участвовать в нападениях на граждан другого. Ты уверена, что главным в этой бойне был этот самый… Лезвие? — спросила она, обращаясь к Мелиор.

— Да.

— И ты полагаешь, что он работает на Седрика?

— Да, — ответила Мелиор, хотя не могла знать наверняка.

По-видимому, Шивонн почувствовала ее неуверенность. Она остановилась прямо перед девушкой и пытливо вгляделась в ее глаза:

— Мелиор, мне нужно знать точно. Есть вероятность, что Лезвие действовал сам по себе или что его нанял кто-то другой?

— Лезвие — наемник; сам по себе он ничего не делает. Кто-то ему заплатил, а в Брагор-Нале очень мало людей могут себе это позволить, только Седрик, Нювелл, Вилдон, Дарелл да пара-тройка лордов. Но из них Седрику выгоднее всех было отправить убийц по нашему следу.

Во взгляде Шивонн все еще читалось сомнение.

— Клянусь, Правительница, — настаивала Мелиор, — это был заказ Седрика.

Приземистая женщина помолчала, потом нахмурилась:

— Кажется, мне ничего не остается как верить тебе. — Она снова начала мерить комнату шагами. — Если ты права, то Брагор-Наль нанес нам весьма серьезное оскорбление. Я потребую, чтобы Седрика наказали и чтобы Брагор-Наль выплатил народу Уэрелла-Наля репарацию. Если он откажется, я буду настаивать, чтобы Совет применил по отношению к нему санкции.

— А как же Марар? — спросила Мелиор. — С чего вдруг он станет вас поддерживать, если всегда принимает сторону Брагор-Наля?

— Потому что Дарелл ему так прикажет, — ухмыльнулась Шивонн.

Мелиор не сводила с Правительницы недоумевающего взгляда.

— Но это же бессмыслица. Зачем Дареллу велеть Марару поддерживать вас?

— Взаимоотношения внутри Совета довольно странны, моя милая, — сказала Шивонн таким тоном, будто это все объясняло. — Ради других оверлордов Дарелл может отказаться публично признать вину, но он уступит моим требованиям, если я докажу, что оружие нападавших сделано в Брагор-Нале. — Она сама себя перебила.— Я ведь могу это доказать, не так ли? — (Мелиор кивнула). — Прекрасно. В былые времена Нали вели войны между собой и по меньшим поводам. Несмотря на то что Наль Дарелла могуч, он не готов сейчас воевать со мной. По крайней мере пока. Поэтому он может прикидываться, что не признает моих требований — может даже заиграться настолько, что вынудит меня потребовать применения санкций, — но в конце концов он разрешит Марару присоединить свой голос к моему. Таким образом, я буду удовлетворена, его оверлорды тоже, и все снова станет на свои места, что Дареллу и требуется.

— А что делать нам, покуда вы не встретитесь с Дареллом? — спросил Оррис.

— Вы — гости Матриархии, — просто сказала Шивонн. — Ничего не изменилось. Я бы посоветовала оставаться здесь, пока Мелиор не сможет без опаски возвратиться домой.

— Спасибо, Правительница, — поклонился чародей.

Шивонн махнула рукой, подошла к маленькому столику в углу и нажала кнопку на стене, которой вызывала Ивона.

Мелиор хотела спросить, как ей вообще возможно вернуться в Брагор-Наль. Неужели Шивонн не понимает, что Дарелл ничего не сможет сделать с Седриком? Неужели она не видит, что операция «Тобин-Сер» и смерть Хранителя только подтверждают это? Правда, это была не ее забота. Правительница сделает все, что в ее силах, но в конечном счете Мелиор придется взять Седрика на себя. И если ей повезет, Оррис поможет.

26

Принимая во внимание полноту доклада Бадена, можно лишь поражаться обилию несообразностей в нем. Барам — наемник, способный на неслыханные проявления жестокости, и при этом он просто мальчишка, до сих пор тяжело переживающий раннюю потерю родителей. Брагор-Наль — место, где правят законы насилия и мести, и при этом нам предлагается сделать попытку понять тамошних жителей, чтобы мы могли «видеть в них не только врагов». В погоне за устрашающими «техническими достижениями» и производством смертоносных орудий народ Лон-Сера отравил свои землю, воздух и воду, чего люди Тобин-Сера никогда не допустили бы. И тем не менее, говорит нам Магистр, у нас так много общего с этим народом, что дружеские взаимоотношения не только возможны, но даже и неизбежны.

Похоже, наш друг никак не может договориться с самим собой, тщетно пытаясь примирить противоположные устремления. С одной стороны, тот Баден, которого мы все уважаем за его долголетнюю службу нашей земле, мудрый и образованный человек, предлагает нам весьма содержательную оценку культуры, и политики Лон-Сера. С другой — ценность его работы заметно умаляется полемикой с другим Баденом, ставшим в последние годы объектом презрения и насмешек за его непримиримое отстаивание крайних и вопиюще несостоятельных взглядов.

Всякий раз, как он подходил к Золотому Дворцу и смотрел на его мерцающий резной фасад, видел охрану Правителя в голубой униформе, вытянувшуюся у громадных золотых дверей, у Седрика начинала кружиться голова от уверенности, что все это однажды будет принадлежать ему.