Стрела на излете - Вера Школьникова

В тронном зале все было готово к празднеству - колонны украшены гирляндами живых цветов, дорожка выстлана алым бархатом, в светильниках заменены свечи, лепнина на потолке заново вызолочены, а трон начистили до такой степени, что золотое сияние слепило глаза. Айвор слишком хорошо помнил этот зал: и витражные окна, и семь ступеней, ведущих к возвышению, и солнечный герб, выложенный золотыми пластинами.

Но сейчас оба трона, и высокий, королевский, и малый, отделанный белым золотом и серебром, предназначенный для королевы, пустовали. Король, Айвор решил называть его так, даже в мыслях не смея произнести подлинное имя этого чудовища, надеясь все же, что дознаватель ошибся, стоял на нижней ступени возвышения. Гвардейцы впихнули наместника Ландии в зал и быстро отсалютовав, захлопнули двери, даже не дожидаясь, пока их отпустят.

Айвор заставил себя посмотреть в лицо королю, хотя для этого ему пришлось запрокинуть голову - он мог поклясться, что еще час назад полуэльф был ниже ростом! Но долго выдержать пустой взгляд, смотрящий словно сквозь него, не смог, опустил глаза. Голос раздался внутри головы, король не размыкал губ:

- Ты отвезешь меня на материк.

"Новые земли" - образ дополнил слова, и тут же пришло ощущение срочности. Немедленно, нельзя терять и минуты, ведь каждая минута, каждая секунда тянется невыносимо долго. Айвор не сразу понял, что почувствовал чужое нетерпение, что растянутая в воздухе медлительность раздражает это странное существо, и усилием воли вернулся к привычному пониманию времени. Одновременно с осознанием вернулась способность мыслить:

- Нет. Я не знаю кто ты, не знаю, чего ты хочешь, зачем тебе туда нужно. Может ты и впрямь Он, а может просто сумасшедший эльф, как твой отец. Но ты нелюдь, и ничего хорошего от тебя ждать не приходится, - Айвор говорил скорее для себя, чтобы привести мысли в порядок, чем для молча слушающего короля, - я тебе не помощник. И остальным не позволю! Береговое братство тебе не подчинится! - Айвор снова вскинул голову, и едва успел вдохнуть, как в него впился тусклый мертвый взгляд.

На этот раз все было иначе: с бешенной скоростью перед его внутренним взором мелькали образы, быстрее, чем он мог рассмотреть, на самой грани восприятия, черные значки на белом фоне вперемешку с картинками: нож, приставленный к шее Ирии, камера с пылающей жаровней, золотые монеты, рассыпанные по полу, окно в тереме государыни с видом на залив, его собственное лицо, с упрямо сжатыми губами, в синяках, залитое кровью, изуродованное ожогами. Внезапно все прекратилось. Губы короля шевельнулись, он произнес всего лишь одно слово:

- Нецелесообразно, - и отвернулся.

Айвор, переведя дыхание, бросился прочь из зала, его никто не остановил, гвардейцев за дверью не было, да и весь дворец словно вымер, он бежал по пустым коридорам, обратно, в покои Ирии. Они уедут в Ландию, сейчас же, немедленно. А там - будь что будет. Государыня бросилась к нему, он увидел, что Ирия в кровь обкусала губы, Риэста что-то втолковывала Корвину в дальнем углу комнаты, достаточно резко, тот слушал, опустив голову, но судя по гневному взгляду леди - прислушиваться не желал. Дознаватель по-прежнему сидел в кресле, целитель запретил ему двигаться, сломанные ребра перетянула тугая повязка, на бледное лицо вернулось некоторое подобие краски:

- Что? Что он хотел от вас?

- Чтобы я отвез его в новые земли.

Реймон наклонился вперед, но со стоном откинулся на спинку кресла:

- И что же?

- Я отказался, - не вдаваясь в подробности ответил Айвор.

- Вы сказали "нет" Ареду, - дознаватель выговорил это имя без запинки, но лицо его исказила гримаса боли, - и он не убил вас на месте?

- Вас он тоже не убил, - огрызнулся южанин. Вот только пса Хейнара на хвосте ему и не хватало.

- Но почему? - Скорее самого себя спросил Реймон.

- "Нецелесообразно", - процитировал Айвор.

Корвин и Риэста прекратили свой односторонний спор, подошли поближе:

- Зачем ему надо в поселение? - Спросил герцог.

- Не знаю, он мне забыл сообщить, - раздраженно отозвался Айвор, - предлагаю обсудить его мотивы где-нибудь подальше отсюда. Пока он не передумал.

Корвин задумчиво проговорил:

- Пока действует блокада, он не найдет другого капитана. Туда и так могут доплыть всего пять кораблей…

- Да какая разница? Может, в итоге он кого и заставит. Но не меня. Мы возвращаемся в Ландию.

Корвин кивнул:

- Да. Ему будет не до вас, - помолчал еще немного, потом сказал, ни к кому не обращаясь, - я отвезу его.

- Что? - Вскричали одновременно и Айвор и Реймон, который снова рванулся вперед, забыв про повязку.

Корвин рассмеялся невеселым смехом:

- А вы не понимаете? Я не знаю, кто он, может, и впрямь Аред, может просто свихнувшийся маг или эльф, но если он бог, то зачем ему нужен корабль? А раз нужен, значит сам он переплыть море не может, нет у него такой силы. - Айвор кивнул, уже начиная понимать, а Корвин продолжил, - я заберу Тэйрин, и всех, кого смогу, а его оставлю там. Объявим новые земли запретными для мореходов, на веки веков. Если он бессмертен, то проведет там целую вечность, если смертен - там и сдохнет.

- Но ты не сможешь вывезти все поселение.

- Заберу женщин и детей, - он тряхнул головой, - а что ты еще предлагаешь? Что, по-твоему, лучше, отдать ему на растерзание всех, кто живет здесь?

Но Реймон возразил:

- Но ведь он этого и добивается! Нельзя давать ему то, что он хочет! Он ведь тоже знает, что не может переплыть через море!

- Если мы будем считать его всеведущим и всесильным, то проще сразу всем удавиться! Хотите этим заняться - так без меня! А я буду делать, что могу.

Но Айвор тихо спросил:

- А если он догадается?

Корвин молчал, долго, но потом ответил твердо, не опуская взгляд:

- Тогда я сожгу корабль.

Эйрон стоял перед опечатанной дверью, и бил по ней кулаком - размеренно, раз за разом ударяя в одну и ту же точку, уже в кровь сбив костяшки, и повторял с каждым ударом:

- Опоздали! Опоздали! Опоздали!

Он должен был вернуться раньше, Эльвин бы и сам справился в Инваносе! Письмо от секретаря ждало их в тайнике, вместе с остальными бумагами. Они не посмели, никто не посмел возразить министру, позволили ему умереть, даже не понимая, во имя чего! И даже некого обвинить: все они слишком привыкли к непогрешимости Чанга, его люди, преданные до последней капли крови… Министра погубила слепая верность.

Эльвин обхватил капитана за плечи, и попытался оттащить от двери, хотя сил хрупкому графу не хватало:

- Хватит! Эйрон, хватит. У нас слишком много работы впереди, и слишком мало времени, чтобы тратить его на запертую дверь.