Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Послушайте, – начал Рома, оглядывая салон, он все еще зажимал нос, отчего голос звучал до смешного гнусаво, как будто он озвучивал какой-то мультперсонаж. Но никто не смеялся. – Мне очень жаль, что все так получилось, и ваш последний день в Праге запомнится вам таким. Если бы мы только знали…
– Не вините себя, – раздался совершено спокойный голос, и Фатима нисколько не удивилась, узнав в нем голос Евы, в ней поистине было что-то королевское, она не плакала, не сидела с пустыми глазами, казалось, ничего особенно с ней и не произошло, она выглядела такой же как всегда, спокойной и уверенной. – Психи не поддаются прогнозам, поэтому они так опасны. А этих людей определенно не назовешь нормальными.
– И слава Богу, никто не пострадал, – заключила женщина с браслетами.
– Кроме того придурка, что лез в автобус, – вставил Олег, он, похоже, уже начал приходить в себя, раз снова шутил.
Послышались слабые смешки, и Фатима обрадовалась, что это ее последний день в этой группе, слишком много внимания она привлекла, потеряв контроль из-за непредвиденной ситуации. И хорошо, что это только первая неделя, случись такое перед балом, она бы начала опасаться – все же люди всегда задают вопросы, а компетентные люди задают нужные вопросы, и неизменно будут задавать, она знала, что они идут по следу, но пока она их не баловала и не собиралась делать этого впредь. Надо построже следить за собой, решила она, особенно в последние дни надо стать невидимкой, тихой, как тень.
– Вы всё сделали на «отлично», – сказала мама пасмурного подростка, – вернулись за нами и не побоялись лезть в толпу. Вам не в чем себя винить, а вот на месте властей я бы серьезно занялась наведением порядка.
– Они, вроде, стараются, – снова подала глосс Анна Евгеньевна, все так же задумчиво глядя в окно, – но слишком глубоки корни этого гнилого дерева. Каждую неделю они арестовывают таких вот психов, и каждую неделю на их места приходит еще больше. Так что, может, это наш последний тур.
Но не мой, подумала Фатима, отвернувшись к окну, мне еще придется иметь дело с этой кучкой уродов. Страха не было, только возбуждение и жажда побыстрее закончить с этим делом и убраться к чертям из этого внезапно сошедшего с ума города. И похоже, сегодняшний день завалил ее информацией, весьма полезной для предстоящей работы.
Мне надо подумать, билась в голове мысль, слишком о многом подумать. Она отключилась от разговоров и погрузилась в собственные мысли, переваривая и раскладывая по полочкам то, что увидела и узнала. Вентиляция и расположение отеля, «Наша Чехия» и Роби, ей срочно требовался знающий человек, и она знала, с кем поговорить, у нее был в запасе не просто знающий, но всезнающий помощник – Пророк.
Однако вернувшись в гостиницу, она так и не открыла ноутбук, вместо этого быстро собрала вещи и села в кресло на веранде, завернувшись в плед. Там она и просидела до глубокой ночи, погруженная в свои мысли, она прощалась с этим уютным отелем всего на пару недель, она уже твердо решила, что лучшего места для старта в ночь бала ей не найти – на первый взгляд далеко от посольства, но стоит немного покружить по улочкам, пройти через дворы, и выйдешь прямо на набережную. Спасибо Еве и ее мужу.
Когда она очнулась от своих мыслей и все вроде бы разложила по полочкам, было уже далеко за полночь, вокруг нее царила бархатная тишина, никаких машин, никаких пьяных туристов, в этом районе тишина и покой приходили вместе с ночью, как и должно быть. Она сидела совершенно одна в темноте, которую лишь слегка разгоняли звезды и молодой месяц, и только сейчас, очнувшись от мыслей, она заметила красоту ночи, почувствовала нежный и свежий аромат весны. Листья еще не распустились полностью, поэтому она могла видеть звезды, сложенные в созвездия чьей-то древней рукой, месяц она не видела, должно быть, он был на другой стороне, недоступной ее глазу, но свет от него великолепно подсвечивал небо. Чужое небо, почему-то подумала она, а потом задалась вопросом: а может ли небо быть чужим или родным, когда оно одно на всю землю, когда всем людям во всех странах на всех континентах светит одна и та же Луна, всегда повернутая одной стороной ко всем землянам, одни и те же звезды, и почти все они неизвестны и безымянны, потому что их слишком много и все они для невооруженного человеческого глаза выглядят одинаково.
Какие же мы глупцы, подумала она, воображаем себе, что что-то имеем, пытаемся это что-то защищать, а от кого и зачем? Ведь все мы живем под одним небом на одной земле, одно на всех солнце, одна луна, мы дышим одним воздухом и молимся одному Богу на разных языках. В этом огромном мире всего и всем хватает, кроме мудрости, наверное, поэтому люди и создают иллюзию дефицита того, чего на самом деле в избытке.
Люди слишком примитивны, поэтому самое важное Бог им в руки не дал, ведь никому не придет в голову воевать за солнечный свет или за воздух, потому что никто этим не распоряжается, а вот за все остальное, даже за веру, люди воюют и проливают кровь, потому что даже такие сугубо духовные вещи, как вера, люди заточили в материальный плен. Жизнь стала материальной ценностью, свобода, даже честь – люди всё научились превращать в материал.
Всё, что имеет молекулярную форму – несовершенно, может, это главная истина? Может быть, то, что мы родились на этой земле, уже несет с собой грех, потому что в этом мире, чтобы жить – надо убивать. В этом материальном грешном мире, где правила служат лишь подтверждением хаоса, потому что сам факт их существования ставит под вопрос чистоту человеческой природы. По правилам этого мира мы живем, лишь пока живет наше тело, потребности которого всегда важнее потребностей души – в существование которой, кстати, многие не верят – это мир, где материальное, то есть простое и понятное, всегда важнее и дороже духовного, того, что не потрогаешь руками и не положишь в карман.
Таков мир, мы не призраки, и если мы живем в этом мире, значит, обязаны жить по его законам, а свобода… это что-то такое же полуреальное, как и сам Бог.
Когда она была маленькой, мама читала ей Библию для детей, и первое, что она запомнила: Бог есть Любовь. И до этой ночи она никогда не задумывалась
